За Тридевять Земель - Скарбек Игорь Юрьевич. Страница 47

В ответном послании к губернатору от имени РАК и главного правителя Русской Америки содержались уверения, что «сделанная Компаниею маленькая оседлость около бухты Тринидад имеет истинною целью своею не другое что, как только одни обоюдные виды польз России и Гишпании... Будте уверены, благородные и почтенные соседи, что Российско?Американская торговая компания, имея дарованные ей от Всемилостивейшего Государя Императора правила и руководствуясь оными в духе его и вообще в духе нашего правительства и законов их, не склонна причинить Вам не только ни малейшего вреда, неже подать подозрение к оному, исключая клеветы сторонних наций, которые дерзнули уже посевать в Вас подозрение из зависти...». В настоящем случае речь шла о постоянных подстрекательствах со стороны иностранных корабельщиков, распускавших среди испанских чиновников слухи, что «россиян цель – выгнать гишпанцев из Калифорнии». Некоторые из тех подстрекателей уверяли, будто «знают наверное, что русские решились овладеть портом Святого Франциска» и что якобы «сам Кусков уже подъезжал тайком несколько раз под крепость, чтобы высмотреть удобный пункт к нападению». Все это явствовало из донесений правителя Росса в Санкт?Петербург.

В начале 1817 года главный правитель Баранов направил в Монтерей шхуну «Чириков» под командой лейтенанта флота Подушкина, поручив ему потребовать от нового губернатора полковника Пабло Винсенте де Сола «непременного освобождения служащих Компании и сверх того постараться согласить губернатора на производство общего промысла в заливе Святого Франциска, с платою за приобретение Компанией доставшихся на долю испанцев мехов от 15 до 20 пиастров за морского бобра и по три пиастра за кошлака». Губернатор принял посланника Баранова весьма благосклонно, разрешил произвести расторжку, но освободил лишь пятнадцать человек пленных, ссылаясь на невозможность теперь же доставить остальных «по разослании в более отдаленные места», что обещал, впрочем, уладить в самом скором времени.

Следующий этап переговоров о торговле и возвращении пленных алеутов относится к тому периоду, когда на должность главного правителя Русской Америки заступил известный мореплаватель капитан?лейтенант Леонтий Андреянович Гагемейстер. Поводом для начавшихся переговоров послужил оставшийся за испанцами долг. Де Сола, уже ни словом не упоминающий о незаконности заселения Росса, распорядился немедленно возвратить всех алеутов. Одновременно он изъявил пожелание купить для войск, состоящих под его началом и не получавших ничего, помимо продовольствия, в течение семи лет, «разных товаров и припасов» на 25–30 тысяч пиастров «с платою за них векселями на главного комиссара в городе Гвадалахаре». Понимая дурное финансовое состояние испанских колоний и сомнительную верность уплаты, Гагемейстер почел за благо уклониться от подобного предложения по причине того, что РАК «не имеет ни одного человека в Гвадалахаре, который бы мог получать деньги». Потому расторжки, как и прежде, продолжали производиться россиянами преимущественно с настоятелями францисканских миссий.

«Гишпанцы, не имея средств вытеснить силою пришельцев с земли, которую почитают своею, прибегли к другому, медленному, но верному способу: они начали окружать Росс новыми миссиями, которые, стесняя заселение сие со всех сторон, отнимут у него возможность распространяться и заставят, наконец, покинуть заведение, которое, развлекая силы колоний, в теперешнем его виде не может им никогда принести значительной пользы; да и при большем распространении может доставлять такие только статьи, которые и без того торговлею безубыточно приобретать можно»,– писал капитан?лейтенант флота Российского граф Ф. П. Литке. В 1818 году, во исполнение коварно задуманного плана, выстроена была «ничтожная миссия» Сан?Рафаэль, расположенная на расстоянии двенадцати лье южнее бухты Бодега?Румянцева. В следующем году заложили миссию Сан?Пабло, за ней – Сан?Лоренцо и Сан?Игнасио. В августе 1823 года францисканцы Алюрос и Фортуни основали миссию Сан?Франциско Солано в расстоянии тринадцати лье к северу от Сан?Рафаэля. Затем были заведены миссии Сономи и Санта?Роза в расстоянии шести лье от земель Колонии Росс. Однако на большее ни у миссионеров, ни у губернатора не хватило ни людей, ни средств.

За всем изложенным ни планам Н. П. Резанова, ни проектам Д. И. Завали?шина не суждено было осуществиться. Тем более что медлительная тогдашняя дипломатия не поспевала за калифорнийскими событиями, начиная от отделения Мексики от Испании 28 сентября 1821 года и кончая провозглашением ее республикой в 1824 году. По мнению барона Ф. П. Врангеля, «препятствия были бы устранены, если б наше правительство вступило в прямые сношения и переговоры с правительством Мексики. Переговоры эти были тем необходимее, что требования об оставлении Росса не прекращались». Немедля по отделении Мексики от Испании прибыл в крепость Росс в сопровождении многочисленной свиты дон Августин Фернанд де Винцент – посланец полковника А. Итурибде, провозглашенного тогда императором Мексики Августином I. Поинтересовавшись, есть ли у правителя бумаги от гишпанского и российского дворов на право занятия сих земель под селение и «не получив удовлетворительных объяснений по этому предмету, он потребовал, чтоб селение Росс было снято в продолжение шести месяцев, грозя в противном случае прибегнуть к мерам принуждения». Главное правление Российско?Американской компании, в который уже раз, вошло с представлением к графу Нессельроде о возобновлении переговоров с Фердинандом VII, на что был получен исчерпывающий ответ: «Его Величество изволили признать бесполезным заводить об оном ныне прения с Гишпанским правительством, поелику власть Его, при настоящих смутных обстоятельствах в Американских Его владениях, не простирает на оные своего действия». Что до мексиканского правительства, то «мы ни в какие сношения с ним не вступаем и, следовательно, не можем обратиться к Нему и по делам, относящимся до прав Наших над селением Росс и над землею, оным занимаемой».

Из «Записок» Д. И. Завалишина:

«Подчинение Калифорнии России принесло бы собою значительные выгоды... Всем разумеющим дело известны были причины, по которым ключ ко владычеству над Великим океаном надобно было искать не на азиатском берегу, а на западном берегу Северной Америки. Только на этом берегу, даже далеко к Северу, можно было найти никогда не замерзающие гавани, допускающие во всякое время свободный вход и выход. Что касается до Гишпании, то единственное средство, как они сами видели, состояло в том, чтобы соединиться с Россией. Все, что разумно могли желать они, было бы им обеспечено. Монахам были предоставлены доказательства веротерпимости России, имевшей у себя несколько миллионов католиков, военным являлась возможность зачисления на службу, постоянное пребывание судов увеличило бы средства жителей и дало бы поощрение хозяйству, сделав его более выгодным и так далее. К чести гишпанцев надобно сказать, что все условия, или точнее сказать, покамест еще желания, какие выражали в разговорах со мною влиятельнейшие из них, были как нельзя более удобоисполнительны и разумны. Такими признали их в свое время Н. С. Мордвинов и тогдашние директора Российско?Американской компании. Разумеется, если бы правительство согласилось на присоединение всей Калифорнии, то, по возвращении моем в Калифорнию или по прибытии другого какого?нибудь уполномоченного лица, должен быть заключен письменный договор, подобно договору, который гишпанский губернатор самостоятельно заключил с Хлебниковым...»

X

Кесадилья, олья подрида и не слишком глухой муж. Каноник миссии Сан?Рафаэль. У подножия белых гор. "Приют Сатаны". Тойоны в Форте Росс.

В комнате, где ночевал Ветка, не было ничего любопытного. Только на одной из стен висела конская сбруя: уздечки, стремена, чепраки, шпоры, седла, подковы самых различных форм. Кабы покопаться, так, верно, нашлась бы и знаменитая римская солеа – самая старая, дошедшая до нас защита для лошадиных копыт в виде «железного башмака», крепившегося ремнями. Зевая и потягиваясь, Ермей, сам того не замечая, очутился на веранде, где на ступеньках сидела какая?то толстая метиска с пахитоской в зубах. На промышленного она не обратила ровным счетом никакого внимания. Во дворе возле риги, увешанной по стенам стручковым красным перцем, два оборванных индейца резали тонкими ломтями и вешали на жердочки для сушки слегка подсоленное мясо. Другие работники, затеплив очаги, принялись готовить завтрак: для себя, хозяев и званых?незваных их гостей. Пожилой испанец прилаживал разрубленные, обильно сдобренные острым перцем и чесноком куски кролика на решетке, устроенной прямо на углях. Печи в Испанской Калифорнии не в заведении, и потому пища будь то мясо или тонкие кукурузные лепешки, поджаренные на чугунной доске, готовилась обычно под открытым небом.