Победитель невозможного (с илл.) - Велтистов Евгений Серафимович. Страница 8

– Ты что же это надумал, бесстыжие глаза твои?!

– Да не я, бабушка, а ученый Кеплер.

– К ответственности твоего ученого привлечь надо!

Макар расхохотался:

– Да он, бабушка, четыреста лет назад умер!

Старушка успокоилась, даже в стереометрию Кеплера вникать стала. И опять, не разобравшись, набросилась на Макара:

– Ты мне своей историей голову не дури. Про какую еще женитьбу толкуешь? Я отцу пожалуюсь.

– Да что ты беспокоишься, бабушка! – глухо отозвался Макар. – Ведь это мое домашнее задание! По физике!

– Вот и хорошо, – согласилась бабушка. – Я тебе сейчас плюшек напеку.

– Не хочу я никаких плюшек! – рычит Макар. – Не мешайте готовить уроки!

А Нюрка уже бегает по двору и у каждого подъезда объявляет, что друг Макара, ученый Кеплер, собирается жениться, а бочка принесена под вино на свадьбу… Противная девчонка, хоть не показывайся из-за нее на улице…

Как известно, домашнее задание Гусева о стереометрии винной бочки было одобрено Таратаром. Жаль только, что антигравитационный коврик исчез в портфеле учителя… Блестяще задуманное испытание провалилось. Здесь, дома, Макар целый вечер поднимался с а-ковриком под потолок и, разъединив пластины, прыгал на диван. А в классе, в торжественный момент, вдруг запутался в контактах. Спина ноет так, что и не согнешься…

Майка Светлова разозлилась: «Без коврика не появляйся на глаза!» И Сыроежкин глядит волком, ворчит: «Такое изобретение потерял! Да на а-коврике на Луну улететь можно…» Знаем, про какую ты Луну говоришь, вздыхатель несчастный, – за Майку переживаешь…

Вот Электроник – настоящий друг! Что бы ни случилось, наука для него прежде всего. Выслушав идею Макара, два часа корпел с ним над расчетами. Бочка и была самым главным изобретением Гусева.

…Макар, словно древнегреческий философ Диоген, забрался в бочку. Диогену, конечно, не приходилось лежать на гвоздях, но ведь он, по преданию, жил в обыкновенной бочке. И Кеплера с его расчетами стереометрии бочки не осенила идея Гусева. А Макар, проделав расчеты Кеплера, узаконив в своей комнате бочку, превращает ее в «камеру сверхсилы».

Что такое «камера сверхсилы»? С виду бочка как бочка, внутри же – проводка по точной схеме. Вбиваются в доски гвозди, и виток за витком бочка оплетается внутри электропроводом. Дальше вилка включается в сеть, и человек влезает в «камеру», которая усиливает биотоки примерно в сто раз. А вылезает сверхсилачом!

Теперь для него поднять одной рукой тяжеленную штангу – пустяки. Забить десять голов в ворота – пожалуйста. Побить мировой рекорд на стометровке – и то можно. Надо только быть очень осторожным, особенно в комнате, – одним движением пальца можно, например, сломать стол…

Из бочки Макару видны тонкие ноги в голубых колготках.

– Опять шпионишь? – грозно спрашивает Макар.

– Я не шпионю. Просто интересно. – Нюрка присела на корточки. – Что это такое? Ты как космонавт…

Макар знает: есть такие секреты, которые никому не выдаст даже самая болтливая девчонка.

– «Камера сверхсилы»! – говорит Макар, похлопывая свою бочку.

– Ты будешь сильным? – догадывается Нюрка.

– Твой брат – лучший в классе спортсмен, – напоминает Макар.

– Да, – подтверждает сестренка.

– А теперь я буду самым сильным в мире человеком. Только смотри, Нюрка, никому ни слова!

– Здо?рово! – хлопает в ладоши Нюрка. – Я никому не скажу. Макар, хочешь, я принесу тебе провод? Я на лестнице видела.

– Давай, – соглашается будущий силач.

Нюрка убегает и возвращается с тяжелым мотком провода.

– Спасибо, старуха! – хвалит ее изобретатель.

…Через полчаса Макар включил провод в сеть. В штепселе сверкнула миниатюрная молния – дом погрузился в темноту. Макар отыскал ручной фонарь, осветил свой чертеж.

– Теперь всегда будет темно? – спрашивает Нюрка.

Она боится темноты, но не выдает самого сильного человека.

Короткое замыкание выручило Сергея Сыроежкина: в темноте он улизнул из дома.

Вот уже полмесяца Сергей вел странный, с точки зрения родителей, и обычный, с точки зрения астрофизика, образ жизни. Днем Сергей зевал, клевал носом, а с наступлением темноты в нем пробуждалась энергия. Сыроежкин отказывался смотреть телевизор, даже если транслировался хоккей, сидел до полуночи над графиками, таблицами, картами звездного неба. А когда родители засыпали, потихоньку ускользал из квартиры.

Он забирался под самую крышу. Здесь, в укромном уголке, была устроена настоящая обсерватория. Два стула, походный стол, подвешенный фонарь, карты и фотографии. В открытое окно нацелена труба самодельного телескопа. Знаменитый Эйнштейн сказал, что идеальным местом для ученого был бы удаленный от мира маяк.

Только ученый может оценить приятные минуты одиночества. Человек и Вселенная наедине друг с другом. Зоркие, как у рыси, глаза Сыроежкина различают звезды до восьмой величины, а телескоп приближает далекие галактики. В галактиках есть огромные, в сотни миллионов солнц, звезды – это звезды-старушки, им восемь миллиардов лет; увидишь такую – и будто заглянул в глубь времен, в самое «начало мира», когда не было еще ни Солнца, ни Земли.

Но есть и звезды-младенцы совсем детского возраста – в один миллион лет. Они спокойно светят в ночном небе, но однажды, буквально на наших глазах, взрываются, разгораются, как зажженная в темноте лампочка, потом угасают. Астрономы говорят, что родилась сверхновая звезда [7], и заносят ее в особый список. Изучая сверхновые, ученые пытаются разгадать механизм рождения звезд.

Сотни таких звезд в списке астрофизиков, но еще никто не наблюдал сверхновую до вспышки.

Телескоп Сыроежкина нацелен в звездное скопление Плеяды. Здесь, по его с Электроником расчетам, должна вспыхнуть сверхновая.

В тот вечер, когда в доме погас свет, в обсерватории Сергея поджидал Электроник. Он зажег фонарь, разложил на столе снимки созвездия, где ожидалось рождение сверхновой.

– Откуда они взялись? – радостно спросил Сергей, разглядывая фотографии.

– Прислали обсерватории Крыма, Индии и Австралии, – скрипучим голосом произнес Электроник, – в ответ на нашу телеграмму.

– Так быстро? – удивился Сергей.

– Я принял их по телефону. Запомнил информацию, а потом напечатал. Ты знаешь, мой глаз – точная копия фотоаппарата.

– Обыкновенный гений науки, а также техники, – с удовольствием произнес Сергей.

С тех пор как Электроник смонтировал внутри себя радиотелефон, он стал незаменимым для восьмиклассников, решивших доказать, что гении могут быть в любом классе любой школы, если они трудолюбивы и не испытывают недостатка в информации. Справки из архивов, расчеты Вычислительного центра, даже описание самых сложных схем можно было получить по телефону Электроника. А если материал был слишком громоздким, если кому-то требовались фотографии, копии древних рукописей или рефераты докторской работы, Электроник печатал их на фотобумаге или на машинке.

– Бедняга ты, бедняга! – пожалел друга Сыроежкин. – Сколько работаешь из-за нас! Ты не устал? Ты не перегоришь?

– Я испытываю удовольствие, когда помогаю вам. – Электроник улыбнулся. Не так, как улыбаются люди, а как-то особенно, по-своему, скупой улыбкой. – Ты поступаешь неправильно, что жалеешь меня. Хвали меня больше, и я буду еще лучше работать.

Сыроежкин с изумлением взглянул на товарища.

– Да, – признался Электроник. – Я из тех, кого лечат аплодисментами. Пока я, конечно, могу работать.

– Отлично! – Сергей захлопал в ладоши. – Ты – лучший в мире астрофизик, биолог, математик, физик, химик, психолог, механик, владелец знаменитого Рэсси и консультант восьмого «Б»! Не считая всего остального.

– Мы докажем Таратару и остальным, что «обыкновенные гении» существуют! – скрипуче сказал Электроник. – Наши изобретения нужны людям.