Большая книга пиратских приключений (сборник) - Гусев Валерий Борисович. Страница 10

– А Рыбкин, – говорил веселый матрос, – проглотит живьем двух летучих рыбок, запьет их двумя литрами воды и будет изображать из себя аквариум.

– А ты, – взрывался Рыбкин, – проглотишь живьем морскую змею и будешь изображать из себя террариум.

И вот этот день настал. На палубе зазвонил колокол, зазвучал в динамиках гимн. И на мостике появился наш капитан. Настоящий Флинт. В старинном камзоле, в треуголке, с пистолетами и абордажной саблей за поясом и с мушкетом на одном плече. А на другом плече сидело чучело красивого попугая величиной с откормленного индюка.

– Матросы! – воскликнул капитан. – И пассажиры! Через несколько минут наше славное судно пересечет экватор нашей славной планеты! По старинному обычаю мы должны оказать внимание и почести владыке морскому Нептуну. Чтобы слал он нам всегда попутные ветры. Чтобы загонял в наши сети большую рыбу. Чтобы ярко светили нам путеводные звезды. Чтобы под килем «Афалины» не было скал, мелей и коварных рифов. Готовьте дары царю морскому!

Тут он выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в воздух. И сейчас же из люка показалась голова морского царя, а за ней все остальное. Морской царь Нептун (старпом по должности) был в золотой короне набекрень, с трезубцем в руке и с длинной зеленой бородой, усыпанной мелкими ракушками.

– Дед Мороз какой-то, – шепнул мне Алешка. – Экваториальный.

Алешка был в костюме морского чертенка. Костюм был простой: Алешка вымазал лицо черной краской и привязал сзади веревку, вроде хвоста. Но чертенок он был настоящий. Он тут же перегнулся через борт и завизжал во все свое горло с возмущением:

– Ну! И где он, этот ваш экватор?

– Цыц! – стукнул Нептун своими вилами в палубу. – Экватор есть воображаемая линия!

– Горизонт тоже – воображаемая, – возразил Алешка. – А его видно. Вон он! Со всех сторон.

– Уймите чертенка! – грозно приказал Нептун. – Я из-за него всю свою речь забыл. – И повернулся к капитану: – Ну, докладывай, капитан, что за судно твое, что за люди на нем? Откуда идете и куда курс держите?

Капитан сделал царю морскому легкий поклон и доложил:

– Судно наше – славного российского флота. Люди на нем – знатные мореходы и великие ученые. А работа наша – помогать океану Мировому содержаться в чистоте, изобилии и порядке. А курс мы держим на…

– Остров сокровищ! – перебил его Алешка своим звонким голосом.

– А вот ты, неугомон, – повернулся к нему Нептун, – первым получишь свою порцию.

Загадочные слова, однако. Порцию чего? Морских плетей? Или праздничного торта? Алешка на всякий случай притих и намотал свой хвост на руку. Потому что на него все время кто-нибудь наступал. Это было не больно, но остаться без хвоста на празднике – обидно. Потому что там практически все были с хвостами: черти, русалки, морские чудовища. И даже из-под мантии самого Нептуна высовывалось в самом низу что-то вроде хвоста. Потом, правда, выяснилось, что у него просто спадали брюки из-за лопнувшего ремешка.

В общем, все пошло своим чередом. Нептун получил свои дары и дань уважения, пообещал счастливого плавания, попутных ветров, семь футов под килем.

– Нам, вообще-то… – возразил начальник экспедиции, со вкусом и выдумкой наряженный джентльменом (костюм, белая рубашка, галстук), – нам, вообще-то, нужно не семь футов под килем, а десять миль.

– Обойдетесь! – рявкнул Нептун и протянул руку к капитану.

Тот передал ему листок бумаги. Мы и не знали, что началось самое главное. Это был список тех членов экипажа, кто пересекал экватор первый раз в жизни. И по морскому обычаю они должны были пройти посвящение в настоящие моряки. Путем купания в морской воде. Причем не в плавках, а в чем есть, в чем одеты и обуты.

Тут же свита морского царя раскинула на палубе спасательный плот, он автоматически включился от баллона со сжатым воздухом, в три секунды надулся и стал похож на небольшой резиновый бассейн.

Веселый матрос включил насосы, бассейн наполнился океанской водой. И тут же началась паника – некоторые граждане мореходы начали разбегаться. Особенно начальник экспедиции в своем парадном костюме. Пока свита за ним бегала, пытаясь его поймать, он шустро раздевался на бегу. И скоро остался только в трусиках и лакированных туфлях. И в галстуке.

– Отставить! – рявкнул Нептун и грозно ударил своими вилами в палубу. – Вот этого вредного чертенка, – он указал трезубцем на Алешку, – первого!

Так вот что за положенная порция! Порция морской воды.

Два пирата схватили Алешку за руки за ноги, раскачали его и швырнули в бассейн. Он только хвостиком махнул.

– Славно! – одобрил Нептун. – Вот и еще один моряк народился. Следующий!

Следующим оказался начальник экспедиции, а свита уже гонялась за Рыбкиным, который истошно вопил:

– Меня нельзя! Я не умею плавать. – И он так резво бегал по палубе, что на него махнули рукой, решили взять хитростью.

Одним словом, все, кому положено, оказались в бассейне. И я в том числе. И пострадал меньше всех. Потому что веселый матрос нарядил меня простенько и со вкусом – в свой берет, на который вместо помпончика прикрепил шахматного коня. Стало быть, я был морским коньком.

А папу нашего не купали. Оказывается, он на своей яхте, в своей молодости, еще до встречи со своей женой этот самый экватор пересекал два раза – туда и обратно.

А из бассейна все вылезали и вылезали новые моряки в таких размокших и бесформенных костюмах, что казались пострашнее той самой рыбы, которую выловил не умеющий плавать Рыбкин.

Нептун поздравил всех и объявил торжественный салют. По бортам вспыхнули фальшфейеры, загремели петарды, взвились в небо разноцветные ракеты. Поднялся такой шум, крики, визги, грохот, что мы все едва услышали отчаянный крик:

– Человек за бортом! Рыбкин!

Глава V

«Человек за бортом!»

Такой крик на море – самый тревожный.

И как только он раздался, веселый матрос вскочил на фальшборт и прыгнул в воду.

– Стоп машина! – скомандовал капитан. – Шлюпку на воду! Круги за борт!

Мне стало страшно: ведь Рыбкин не умел плавать! Мы все столпились у левого борта, ближе к корме, и не отрываясь смотрели на воду, по которой еще заметно бежал бурливый след «Афалины». И в этой бурлящей воде с трудом различались две головы. Успокаивало только, что они были совсем рядом друг с другом. Но уже очень далеко от корабля. Правда, веселый матрос одной рукой поддерживал Рыбкина, а другой изо всех сил подгребал к спасательному кругу. А к ним уже неслась, высоко задрав нос, моторная шлюпка.

Слава богу, все обошлось. Шлюпка подобрала «человеков» за бортом и доставила их на судно.

Рыбкин едва держался на ногах от пережитого страха. А веселый матрос как ни в чем не бывало подтрунивал над ним:

– Какой же ты Рыбкин, если плавать не умеешь? А если не умеешь, зачем за борт прыгнул?

– Я не прыгнул, – заикаясь, ответил Рыбкин, – я упал… – Тут он осекся, поморгал глазами, хорошо промытыми соленой водой, и сказал: – Капитан, я хотел бы поговорить с вами. Наедине.

Капитан что-то смекнул и ответил так, чтобы никто не догадался – что именно.

– Вы хотите, чтобы я объявил благодарность вашему спасителю? Я это сделаю. – Он торжественно пожал руку веселому матросу, назвал его героем и пообещал представить его к награде.

В каюте капитана находились: сам капитан, наш папа, потерпевший Рыбкин и, конечно, мы с Алешкой.

– Что же вы так неосторожно, – пожурил капитан Рыбкина, – разве можно падать за борт? Особенно, не умея плавать.

– Я не падал, – тихо ответил Рыбкин, – меня кто-то выбросил за борт.

– Что?! – капитан вскочил в гневе.

А папа – нет; он сидел спокойно, будто все уже знал. Вот только предусмотреть не сумел.

– Меня кто-то выбросил, – повторил Рыбкин. И, запинаясь, рассказал, как это случилось.

Он стоял у борта. Когда поднялся шум и гам и все любовались фейерверком, кто-то, стоящий рядом, шепнул ему: «Посмотрите на море. Там какое-то чудище».