Папа, мама, бабушка и восемь детей в Дании (сборник) - Вестли Анне Катарина. Страница 16

– Не очень, – сказала Мона. – Хотя, по-моему, датский язык звучит красиво. Я понимаю всё, что говорят датчане, но сама так говорить не умею. Наверное, если бы я пожила здесь с недельку, я бы научилась.

– Не сомневаюсь, – сказал папа. – Но бабушке учить датский не надо.

– Вот и хорошо, – обрадовалась бабушка. – Сначала я прочитаю эти сказки про себя, а потом прочитаю их вслух.На том и порешили.

Марен не такая, как всегда

В тот день, когда они посетили дом и музей Андерсена, они легли спать пораньше, потому что на другое утро им предстояло ехать дальше. Легли все, вернее, почти все.

Мортен, Мина, Милли, Мона, Мадс, Марта и Мартин, папа, мама и бабушка легли, но про Марен этого сказать было нельзя. Вернее, сначала она сидела в кровати и рассматривала свою книгу, потом написала письмо девочке, с которой училась в одном классе в Тириллтопене, а когда кончила писать, почувствовала, что сна у неё нет ни в одном глазу. Тогда она встала и вышла в ванную комнату, там она оделась и спустилась вниз. Ей захотелось купить лимонаду, или, как тут говорили, содовой, сесть где-нибудь и смотреть на окружающих.

Внизу в большой гостиной было много людей, которые ещё не собирались ложиться спать, среди них многие пришли в одиночку, поэтому никто не обратил внимания на то, что Марен была одна. Может, сегодня вечером кто-нибудь будет петь? Марен нравилось вечернее пение на туристических базах, особенно когда пели хором. Но тут, по-видимому, никто петь не собирался. Все, как и сама Марен, писали письма или открытки, некоторые читали. Пришли трое ребят с гитарами и начали едва слышно на них наигрывать, они то тихонько пели, то беседовали о чём-то, то просто перебирали струны.

Марен удобно устроилась на стуле и слушала. Как раз сейчас ей особенно нравилось, что она сидит тут одна, а её братья и сёстры спят. Иногда неплохо побыть одной. Как будто она в одиночестве совершает кругосветное путешествие. Она встала, чтобы купить открытку. С открыткой можно сделать вид, будто она кому-то пишет. Можно было написать Хюльде и Хенрику или кому-нибудь из подружек, с которыми она вместе училась. В киоске она нашла открытку с видом на домик Андерсена в Оденсе. Не успела она вернуться на своё место, как один из мальчиков встал рядом с ней, посмотрел на её открытку и просиял:

– Ханс Кристиан Андерсен!

– Yes, – ответила Марен, она сразу поняла, что мальчик англичанин или по крайней мере говорит по-английски.

– Do you speak English? – спросил мальчик.

– Yes, – ответила Марен, и тут же ей показалось, что глупо всё время говорить только «yes», поэтому она набралась храбрости и спросила:

– Do you come from England? – То есть: «Ты приехал из Англии?»

Мальчик кивнул и сказал:

– Yes, I do.

Тогда Марен пришлось сказать, откуда приехала она. Так они разговорились, и, хотя Марен не очень хорошо говорила по-английски, оба прекрасно понимали друг друга.

Они вернулись в гостиную и сели к тому столику, за которым раньше сидела Марен, вскоре к ним подошли ребята с гитарами. Марен не успела опомниться, как вокруг неё собралось уже человек десять, все говорили, каждый на своём языке, но по их лицам было видно, что они рады этой встрече.

Наверное, не только Марен казалось, что она путешествует одна в целом мире. Некоторые пели, другие рассказывали, куда они направляются.

Мальчик, который первым заговорил с Марен, сказал, что его зовут Джордж, что он объехал почти всю Европу, но никогда не был в Норвегии и непременно посетит её в следующий раз.

Через некоторое время кто-то предложил пойти всем в парк – ночь была тёплая и красивая. Они танцевали на траве, беседовали друг с другом, смеялись и рассердились, когда пробило одиннадцать часов – в одиннадцать двери базы закрывались, и все должны были соблюдать тишину. Иначе и быть не могло: здесь собралось много людей, и кому-нибудь предстояло встать очень рано. Марен рассказала Джорджу о своей большой семье и о том, что они завтра уезжают. Джордж огорчился, он надеялся, что завтрашний день они проведут вместе, но кое о чём они успели на завтра договориться.

Рано утром маме пришлось будить старших детей. Младшие, как правило, всегда просыпались сами. Обычно тяжелее всех вставала Марен, но в тот день она вскочила одной из первых. Она проснулась за час до того, как мама начала их будить. Мама ещё только потягивалась и поглядывала на часы, а Марен уже была одета.

– Я хочу немного прогуляться, – шепнула она маме и выбежала из комнаты.

Ей было интересно, проснулись ли другие обитатели базы. Да, многие уже встали. Когда Марен спустилась вниз, английский мальчик уже её поджидал. Он даже успел сбегать за булочками и на своём примусе приготовить чай. Марен помогла ему вынести всё в парк. Ей было любопытно, найдётся ли у них и сегодня тема для разговора – казалось, что вчера они уже обо всём поговорили.

Конечно, им нашлось о чём поговорить, но следовало торопиться, чтобы успеть сказать всё до отъезда Марен.

Спустилась позавтракать и семья Марен. Потом все снова поднялись наверх, чтобы уложить вещи. Вскоре они были готовы к отъезду.

– Между прочим, а где Марен? – спросила мама. – Её вещи пришлось уложить мне. Мона и Милли, сбегайте в парк, может, она там. Нам надо выехать из города, пока на дорогах мало машин.

Мона и Милли побежали в парк искать Марен. Они обежали все дорожки, но Марен нигде не было.

– Давай поищем её на детской площадке, – предложила Мона. Там на площадке были хорошие качели, и Мона надеялась, что они с Милли успеют немного покачаться.

– Но сначала мы поищем Марен, – строго сказала Милли.

С этим Мона согласилась.

На площадке они в изумлении остановились: на качелях сидела Марен и вместе с каким-то большим мальчиком. Они качались медленно, разговаривали и смеялись, и Марен была совсем не такая, как обычно. Милли хотела подбежать к ней, но Мона остановила её:

– Не пугай её, Милли, видишь, она влюбилась. Когда человек влюбляется, он становится не таким, как всегда. Мне это сказала одна девочка из моего класса, у которой есть старшая сестра, да я и сама это знаю, потому что была влюблена, только никому об этом не говори.

– Что же нам делать? – Милли растерялась.

– Притворимся, что не видим их, и покатаемся на маленькой карусели. Пусть Марен сама нас увидит и вспомнит, что нам пора ехать.

Но когда Марен увидела их, она подбежала к ним и сказала:

– Пожалуйста, попросите папу подождать с отъездом. Всего один час! Мы ещё не обо всём поговорили, и, наверное, не увидим друг друга до следующего лета.

– Хорошо, – серьёзно сказала Мона.

Вскоре она прибежала обратно:

– Не волнуйся, всё в порядке. Мы выедем из города и будем ждать тебя. А папа приедет за тобой через два часа.

– Молодчина, Мона! – обрадовалась Марен, и Мона подумала, что раньше Марен никогда её так не называла.

Все сели на велосипеды и успели выехать из города, пока движение не было ещё большое. За городом папа сказал:

– Вы тут отдохните, а я возьму велосипед Мартина и съезжу за Марен.

Вы помните, конечно, что к папиному велосипеду была прицеплена коляска с ипподрома и освободить его было бы не так просто.

– Марен полезно немного отдохнуть от нас, – сказала мама.

– Она, верно, кого-то встретила там, на базе, – решила бабушка. – Так же, как я встретила Розу. Общение с новыми людьми всегда приятно.

Когда папа и Марен приехали из города, Марен немного побаивалась, что её начнут расспрашивать, с кем она познакомилась на базе, но мама велела детям оставить Марен в покое, она только сказала:

– Я рада, что ты там познакомилась с новыми ребятами, Марен. Жаль, что мы их не видели.

– Может быть, Джордж приедет к нам в гости будущим летом, – сказала Марен.

– Прекрасно! – обрадовался папа. – Следующая остановка Копенгаген! Нас ждёт переправа на пароме. Сейчас мы находимся на острове Фюн, а Копенгаген – на острове Зеландия.