Белый шиповник. Сборник повестей - Алмазов Борис Александрович. Страница 16

И каким негодованием загудел класс, когда выяснилось, что никакого товарища Орлова в природе не существует. А по адресу, что дал Столбов, живут два весёлых студента! И они буквально падали от смеха, когда пионеры расспрашивали их о товарище Орлове.

“Почему он врёт беззастенчиво?” - так должно было называться пионерское обсуждение Петьки Столбова, назначенное на завтра.

Нога за ногу шёл врун Столбов. И со стороны могло показаться, что его мучают угрызения совести. Но Петька всегда шёл таким манером из школы. Просто ему никогда не надо было торопиться домой. Отец его - врач Столбов - всегда был на дежурстве, а мать - кандидат физико-математических наук Столбова - круглые сутки проводила в своём институте эксперименты, которые, лет через сто, осчастливят человечество. И от рождения принуждён был Петька проводить свои дни в одиночестве. Страдал ли он от этого? Нет, не страдал!

И даже был рад, что родители не мешают ему заниматься любимым делом. А любимым делом Петьки было читать книжки и выдумывать разные истории.

Петька читал всё подряд с трёх лет. И если бы возможно было вывернуть его кудлатую голову наизнанку и высыпать из неё всё, чем она набита, то получилась бы гора самых разнообразных сведений и знаний, которые друг к другу не имели никакого отношения.

Петька знал всё про вооружение буров и четырнадцать способов прожить в лесу без продуктов. Он мог пересказать день за днем все козни кардинала Ришелье и нарисовать схему мотоциклетного мотора.

Вот только зачем ему всё это - Петька не знал. Информация распирала его, искала выхода, и тогда рождались замечательные истории и герои, ироде товарища Орлова. И уж тут заслушивались не только одноклассники, но и взрослые. Однажды Петька два часа морочил голову совету ветеранов своего микрорайона. Старушкам из скверика напротив он сочинил такую легенду, что приезжала милиция разбираться! И капитан милиции Никифоров М. М. долго похлопывал себя по бритому затылку и многоскладчатой шее, поражаясь достоверности, точности вранья и тому вдохновению, с каким оно пущено в свет.

- Жюль Верн! - сказал он, дал Петьке щелчка - и укатил на мотоцикле. Он был мудрый человек и умел различать враньё для корысти и враньё для интереса.

Но Петькины одноклассники этого не умоли. Правда, некоторые из них ценили Петьку за этот особый талант. И в минуты грусти просили: “Столбов, соври что-нибудь!” Однако теперь их решение было единодушным: осудить вруна!

- Это же надо! - кричал Васька Мослов. - Я бы никогда в жизни такое не выдумал!

- А ты вообще дурак! - сказал Панама - Пономарёв. И хотя с Панамой все согласились, никто на Петькину защиту не встал.

А врал Петька Столбов потому, что ненавидел будничность: будильник, манная каша, дорога в школу, “АБСД равняется”. “Волга впадает”, “Александр Сергеевич Пушкин раскрыл характер…”. “Проведите перпендикуляр”, “Новгородское вече было…”. Дорога домой борщ, две котлеты, компот - и опять “АБСДЮ Волга, вече”, только это уже приготовление домашнего задания. Нет. Нe дано ему было увлечься учебниками, тем более, что он прочитывал их в начале года и всё остальное время скучал и мучился на уроках. И от этого беспрестанно болтал, а следовательно, получал замечания с занесением в дневник и даже стоял столбом, наглядно иллюстрируя свою фамилию.

И по дороге домой он думал о том, как через неделю начнутся зимние каникулы. И как поедут они с отцом в отпуск вдвоём. Мама в Москве на симпозиуме и вернётся через месяц. Но они с отцом не будут скучать в этом месяце, потому что большую часть его проведут на Кавказе, катаясь с гор и покоряя вершины.

Веером снежная пыль! Свист ветра! Сияние вершин! Но между этим видением стоял завтрашний сбор, на который приглашались и Петькины родители (в данной ситуации один отец), что положения не улучшало.

Спасти Петьку могло только чудо или стихийное бедствие. Например, все заснут и всё забудут! Или Земля крутанётся побыстрей - и сразу наступят каникулы, до которых была ещё неделя. Чуда жаждала Петькина душа. Чуда!

И чудо произошло, но Петька ему не обрадовался.

Глава вторая

“ЧЕЛОВЕК ПРЕДПОЛАГАЕТ…”

Прозвенел звонок. Вошла толстая почтальонша. Рухнули в прихожей лыжи. И рухнул отцовский отпуск.

- Вот так! - сказал отец, тяжело опускаясь на стул. И не успел Петька обрадоваться, что не сможет отец завтра явиться на сбор, как тут же понял, что не будет ни высоких гор, ни стремительных спусков, ни снежных лавин в ущельях.

- Война? - прошептал он.

- Типун тебе на язык! - горячо пожелала почтальонша. - Вот телевизор, проклятый, - сказала она, словно извиняясь перед отцом за свой приход. - Насмотрятся - всё войну поминают. Не война, а сборы - тридцать суток.

- А как же отпуск? - похолодел Петька.

- А вот так! - сказал отец.

- Тётенька! - попросил Петька. - А вы скажите, что нас не было дома.

- Пётр! - оборвал отец.

- А что? Вполне может быть! Она пришла, а нас нету! Мы уже уехали, - забормотал Петька, пытаясь убить сразу двух зайцев: и отпуск сохранить, и отца в школу не пустить. - Возьмём да и уедем сейчас!

- Ты соображаешь, что говоришь! - сказал отец и схватился за голову. - Ты же человека на преступление толкаешь! Мы-то ведь тут! А случись что - как же там без меня будут? Вот она, - он показал рукой на почтальоншу, - меня пожалеет, а я потом её сына или мужа вылечить по смогу!

- Так не бывает! - сказал Петька.

- Эх-х-х! - вздохнула почтальонша. - Всяко бывает. Человек предполагает, а судьба смеётся. Вот такие пироги…

- С котятами! - добавил отец. - Где тут расписаться?

- Тута, - жалостно сказала почтальонша, аккуратно высмаркиваясь в платочек с кружевами. - Я, сынок, с тридцать второго года на почте. Знаешь, каково было похоронки в войну разносить… Всё нервы, - она ещё высморкалась.

Когда за почтальоншей хлопнула дверь, отец пошёл бриться. Он обычно брился на ночь. И если брился днём, это значило, что у него важное дело и ему надо подумать.

Петька начал мыкаться по квартире. “С одной стороны, конечно, хорошо, что отец не пойдёт на пионерский сбор. Но с другой - пропадёт отпуск… А почему он пропадёт? Можно же совершенно свободно жить здесь и одному!” Прекрасная жизнь без родителей засморкала перед Петькой всеми красками, как свежевымытая радуга! “Что хочешь делай - хоть на голове ходи!” Петька сразу придумал сто вариантов, как провести каникулы. Самый лучший - это пойти поработать в милицию. Прийти к капитану Никифорову и сказать: “Готов работать днём и ночью! Я пока одинокий”. Сразу дадут пистолет, пошлют на задание… Холодная ночь, тёмное помещение товарной станции. Зловещая тень. “Стой! Руки!” Бах! выстрел по лампочке… Петька прижимается к стене. Выстрел на звук шагов. “А-а-а-а-а…” Стук падающего тела. Бах! Фить - пуля у виска. Бах-бах - перестрелка. Уммм - пуля попадает Петьке в живот. “О-о-о-о-о-о! Я ранен. Передайте родным, я выполнил свой долг!”

- Встань с полу! - сказал отец, выходя из ванной. - И когда ты только поумнеешь? Скоро меня перерастешь, а всё одни шпионы в голове…

- Пап! Я придумал: ты поезжай, не волнуйся, я и один тут проживу спокойненько до маминого приезда.

- Благодарствую! - Отец даже поклонился в пояс. - Спокойненько. Мы с твоим “спокойненько” уже горели и два раза делали ремонт соседям. Забыл, как ты наводнение устроил?

- Ну, да это когда было…

- В прошлом году. Когда вы с Панамой водоём изобретали. Забыл?

- Ну я могу, например, и на Кавказ поохать… - примирительно сказал Петька. - Ничего страшного, слаломом подзаймусь.

- Шею сломаю… - подсказал отец.

- С тобой не договоришься! - вздохнул Петька. - Я хочу как лучше, а ты меня слушать не хочешь! - Он уселся на диван и независимо глянул на отца. И чуть не ахнул. У отца было новое лицо. Молодое, осунувшееся и тревожное.

“Зачем ты сбрил усы?!” - чуть не крикнул Петька. Он живо представил, как папа, его папа, ползёт за раненым по снежному полю, а вокруг взрывы, а самолёт с чёрными крестами на крыльях всё кружит, и лётчик целится в папу, его папу, из пулемёта…