Говорящий ключ - Кирюшкин Виктор Владимирович. Страница 31

— Не впервой, — подкрутил кончики усов Антип Титыч. — Мы этот ключ приведем в ясность, а вы к тому времени другой подыщете.

Они занялись наметкой линии буровых скважин, решив прокладывать их поперек долины ключа.

Между тем на стане также кипела работа. Павел Вавилов отправил всех рабочих за ручками к лопатам и кайлам к молодой березняк, тянувшийся вдоль берега реки. Делать порубки возле палаток он запретил. В лагере остались только Большаков, занявшийся подготовкой гильз для дробового ружья, Нина, налаживавшая станцию, да Саня с Виктором, не знающие, куда приложить свои силы. Друзья пытались было помогать радистке. Саня даже согласился вертеть любую кнопку передатчика, которую она покажет. Нина, кусая губы, чтобы удержаться от смеха, сказала:

— Возьми, Саня, Виктора за оба уха, а ты, Виктор, Саню.

— Зачем?

— Я вам фокус покажу.

— Берем, Саня!

— Берем!

Ребята взяли один другого за уши.

— А теперь вертите, что есть силы! — рассмеялась Нина. — Может быть, поумнеете.

— Тоже сказала, — обиделся Виктор. Друзья отошли к Большакову. Повертелись около него, глядя, как он ловко насыпает в медные гильзы порох и дробь, закладывает тяжелые свинцовые пули.

— Вам, я вижу, делать нечего, — заметал Павел, разбирающий тюк с тяжелыми кайлами, — Вот я вам сейчас найду работенку потрудней, до вечера запрягу.

— Потяжелей, однако, — усмехнулся Большаков.

— Конечно, ребята здоровые, на них хоть воду вози — выдержат. — Павел задумался, видимо, подыскивая для них работу.

Ребята приуныли, переглядываясь между собой. А что, если и в самом деле заставят воду носить с реки?

— Нашел, — воскликнул Павел. — Вот мы вас сейчас пристроим к делу, берите-ка ножи и марш в лес. Срежьте там десяток хороших удилищ. Рыбу будете ловить. Да чтобы к вечеру накормили нас всех ухой, понятно?

— Рыбу ловить, рыбу ловить! — закричал обрадованный Виктор, но более рассудительный Саня остановил его.

— Крючков-то у нас все равно нет... и лески тоже.

— А вы куда шли — к тете в гости или в тайгу? Почему не взяли с собой?

— Мы думали, в тайге откуда она, рыба-то.

— Откуда? Из реки! Выручим их, Кирилл Мефодиевич, дадим снасть?

— Придется дать.

Большаков принес из палатки белый холщовый мешочек, в котором оказались аккуратно свернутые лески с уже привязанными крючками и грузилами. Ребята быстро разыскали подходящие удилища, привязали лески, под гнилой валежиной накопали червей и пошли вниз по реке, высматривая подходящее место для ужения. Хакаты бежал впереди. Кирилл Мефодиевич, взглянув им вслед сказал Вавилову:

— Без дела сидеть не хотят, хорошо. — И немного подумав, добавил: — Пускай со мной ходят охотничать, рыбу ловить, всех кормить будем.

— Охотничья команда! Да они, Кирилл Мефодиевич, всю дичь тебе распугают.

— Зачем распугают? Сам такой был, охотился все же. Помню, очень любил с ружьем ходить. Мне хорошими помощниками будут, однако.

К вечеру все подготовительные работы были завершены. Воробьев и Юферов вернулись из своей рекогносцировки. Нина настроила радиостанцию и передала первую радиограмму с донесением о выходе экспедиции на ключ Светлый. Разведчики все были на месте. Лишь Саня и Виктор еще не вернулись, хотя солнце приближалось к закату. Рыбаки, видно, увлеклись и забыли о времени. Большаков захватил ружье, пошел по их следам.

Раздвигая траву на обе стороны, он прошел с полкилометра. Река струилась где-то рядом, под откосом берега, но ее не было видно за густой зарослью тальника. Тальник вставал вдоль всего берега непроницаемой стеной, пробраться сквозь которую можно было лишь с помощью топора. Большаков выбрал самое узкое место тальниковых зарослей и осторожно пошел, прислушиваясь к близкому плеску реки. Когда заросль кончилась, впереди блеснула полоса воды. Внезапно под его ногами что-то затрещало, словно птица. От неожиданности проводник вздрогнул, сделал шаг назад, взял ружье на изготовку, потом осторожно раздвинул траву стволом ружья. Брови его удивленно взметнулись. Перед ним, широко разинув зубастую пасть, лежала сероватая мальма. Она была еще жива, жабры рыбины тяжело вздымались. Большаков поднял ее, подумав, что, видно, мальчики переходили с места на место и растеряли рыбу. Он взял мальму, спустился под откос, вышел к реке. Около тихой заводи, с удилищами в руках, стояли рыбаки, следя за поплавками.

К проводнику с лаем бросился Хакаты, но тотчас, узнав его, завилял хвостом. Увидев Большакова, ребятишки переглянулись.

— Ловится? — спросил Кирилл Мефодиевич.

— Ага... Здорово клюет, — ответил Саня, снова перекинувшись с Виктором.

— Зачем же вы рыбу теряете? — проводник бросил мальму под ноги Сане.

— Мы не теряли.

— В траве нашел, далеко от воды. Сама разве ушла, однако? — усмехнулся Большаков.

— Она уползает, — шепотом сказал Виктор и воткнул удилище между двух камней. — Мы много поймали: мальма, линьки, хариус вот такой, — он развел руками, — вся в траву уползла... Правда, дедушка Кирилл, я не вру.

— Хм... разве у нее ноги вырастают? — Большаков пошевелил ногой мальму, рыба уже не дышала.

— Мы бечевку для кукана забыли, бросали рыбу вон туда, в яму, — Саня показал на углубление в отлогом берегу перед самым подъемом на крутое место. Яма, промытая в большую воду, протянулась на несколько метров и имела полметра в глубину. Ее сухое дно доросло мелкой травой.

Большаков, оглядев ложбину, с сомнением покачал головой. Никакая рыба, конечно, не могла выпрыгнуть отсюда. Проводник, подняв мальму, бросил ее в ложбинку.

— Что ж она не убегает, однако?

— Так она дохлая. Мы сейчас живую поймаем. — Саня проверил наживу и забросил крючок подальше от берега.

Большаков закурил трубку. С минуту они стояли, наблюдая за поплавком. Вдруг он вздрогнул, затем быстро ушел под воду. Саня, дернув удилище, выбросил на берег серебристого хариуса, величиной с ладонь взрослого человека. Сняв рыбу с крючка, Саня бросил ее в ложбинку. Большаков, попыхивая трубкой, стоял на ее краю, с усмешкой поглядывая то на хариуса, то на незадачливых рыбаков. Мальчики стояли рядом, а между ними сидел Хакаты, высунув язык и поглядывая на прыгающую рыбу.

— Вот вздумали, чертенята, — рассмеялся проводник. — Куда она уйдет, однако... чепуха! — Он махнул рукой, а сам подумал, каким же путем мальма оказалась в траве. Это заинтересовало старого таежника.

Но напрасно следили они за хариусом, он скоро перестал биться, измученный бесполезными усилиями. Виктор, сдвинув кепку, почесал затылок, хотел что-то сказать, но, услышав всплеск, оглянулся. Удилище, оставленное им на берегу, сгибалось и било концом по воде.

— Клюет! — крикнул он, бросаясь к удочке. Выдернув ее из-под камня, он попытался выбросить пойманную рыбу на берег. Но не тут-то было. Вода взбурлила, мелькнула темная спина какой-то крупной рыбины, удилище повело в сторону, чуть было не вырвав его из рук мальчика.

— Постой, постой, дай-ка мне, — заспешил Большаков. — Тянуть надо умело, не то порвет лесу. — Отобрав у Виктора удилище, он стал водить рыбу, то опуская леску, то снова натягивая ее. Виктор и Саня смотрели на него и волновались. Большаков, перебирая леску, наконец подвел утомленную рыбину к берегу и одним рывком выбросил ее на отмель.

— Щука! — радостно крикнул Виктор, падая животом на рыбу. — Теперь не уйдешь! Ого, какая большая, нам такие еще не попадались.

Щука, пятнистая, словно леопард, в самом деле была крупной. В момент рывка она оборвала леску и могла уйти к воду, если бы не Виктор. Торжествуя победу, он оттащил щуку к ложбинке и удивленно присвистнул:

— Ушли!

— Кто ушел?

— Мальма, хариус, нет их.

— Да мальма снулая была, — подошел Большаков.

— Все равно ушла. Я говорю, они ползают, как ужи.

— Может быть, зверь какой-нибудь утащил? — предположил Саня.

В ложбинке рыбы не было. Большаков в недоумении развел руками. Затем он осмотрел всю колдобину, но никаких следов не обнаружил. На твердом, из мелкой гальки дне их не могло остаться. Хакаты вертелся под ногами проводника, обнюхивая землю.