Дом шалунов - Чарская Лидия Алексеевна. Страница 1

Лидия Чарская

Дом шалунов

ПРЕДИСЛОВИЕ

Что детям свойственны шалости — знают все. Но шалости бывают разные. Бывают и невинные, причина которых резвость и неуменье предвидеть последствия своих проделок, выдуманных иногда ради шутки; бывают и такие шалости, которые свидетельствуют о том, что дети более или менее испорчены, что они нуждаются в особенно внимательном воспитании, а иногда даже и в лечении.

Скрывать от детей проделки их сверстников из ложного опасения, что дети, узнав, как шалят их товарищи, сами начнут шалить, — нет ни малейшего основания. Напротив, с воспитательной точки зрения нужно показать юным шалунам и веселым резвушкам неприглядную сторону их шалостей (без скучных нравоучений, которые редко достигают цели и наводят на детей лишь тоску).

С другой стороны, нельзя не учитывать и того, что у юных читателей ничто другое не вызывает такого искреннего, сердечного смеха, как описание невинных шалостей. И этот смех не влияет нежелательным образом на хорошего ребенка, а иного шалуна может даже исправить.

Эти соображения легли в основу предлагаемой книги, которая вводит юного читателя в мир маленьких проказников — в пансион, куда отданы на воспитание и исправление юные шалуны; здесь они встречают не строгое обращение со стороны наставников, а, напротив, доброе, сердечное отношение. На их шалости смотрят не как на преступление, а как на необдуманные поступки недостаточно еще окрепших умов.

Мир этих шалунов является в этой книге только фоном, на котором развивается грустная повесть о случайно попавшем в эту среду мальчике с добрыми задатками. Юный читатель найдет здесь множество типов маленьких проказников, узнает об их радостях и невзгодах. И, возможно, не одно детское сердечко проникнется добрыми чувствами, познает собственные пороки и недостатки и, быть может, прольет даже слезу над судьбою невинных жертв шалостей и проказ.

Дети легче воспринимают и глубже переживают впечатления; большинство из них примет рассказ за действительность, и нам кажется, что, прочтя эту книгу, они, с одной стороны, будут вспоминать, к чему иногда приводит грубая, неуместная шутка, а с другой — научатся видеть в каждом «чужом» мальчике или «чужой» девочке своего близкого, брата или сестру.

ГЛАВА 1

Пропал мальчик. Горе маленького семейства. Никин барашек. Нику похищают

Молодая дама протянула бумажку, на которой было написано о пропаже мальчика, сидевшему за конторкой пожилому конторщику в очках.

— Пожалуйста, нельзя ли напечатать это объявление в завтрашнем нумере газеты, — сказала она дрожащим голосом.

Конторщик с удивлением взглянул на бледную молодую даму с заплаканными глазами, прочел внимательно бумажку и спросил:

— Это ваш сынок пропал, сударыня?

Молодая дама не в силах была ответить. Слезы душили горло, руки тряслись, она поминутно вздрагивала. Вместо ответа она закрыла лицо руками и зарыдала.

В конторе газеты было много народа. Все окружили рыдавшую. Начались расспросы, советы, утешения. А молодая дама все плакала и плакала. Она могла только бессвязно пояснить, что пропал ее Ника, ее дорогой мальчик, радость и утешение, пропал во время прогулки.

Какая-то добрая старушка протиснулась ближе всех к молодой даме и, дружески похлопывая ее по плечу, проговорила:

— Не плачьте, голубушка. Отыщется ваш мальчик. Выпейте водички, успокойтесь и поезжайте с Богом домой. Завтра, как только люди прочтут в газете ваше объявление, те, кто нашел малютку, приведут его к вам. Верно, приведут. Плакать не надо. От слез только заболеете, чего доброго. Выпейте-ка водички лучше, милушка моя.

Голос старушки вселял надежду даме, что ее ненаглядный мальчик в самом деле найдется. Она вытерла слезы, выпила воды и, поблагодарив старушку, расплатилась за объявление и вышла на улицу, где, взяв извозчика, велела ему ехать на Энскую улицу.

Ей теперь почему-то казалось, что ее Ника уже найден и ждет дома. И она торопила извозчика ехать скорее. Извозчик хлестал свою чахлую лошаденку, пролетка мягко подпрыгивала по ровным мощеным улицам, а сердце молодой дамы сильно билось в ожидании встречи с потерянным сынишкой.

Динь! Динь! Динь! — заливается колокольчик. — Динь! Динь! Динь!

Старушка только что поставила вариться манную кашку и мешала в кастрюле большой серебряной ложкой, как неожиданный звонок заставил ее задрожать с головы до пяток.

— Господи! Никак привели Никушку! — вырвалось у старушки, и она кинулась в переднюю.

Трах-тах-тах! И тяжелый крюк с грохотом отскочил от двери под трепещущей рукой старушки. Дверь распахнулась. На пороге стояла молодая дама, которая только что отнесла в газету объявление о потерянном мальчике.

— Не нашли нашего Никушку? — спросила старушка-няня.

Рыдания подступили к горлу молодой дамы. Сердце сжалось сильнее, мучительнее…

Вдруг распахнулась дверь, и худенький, остриженный под гребенку мальчик вбежал в прихожую.

У мальчика было некрасивое личико, капризные губы и темные глазенки, глядевшие исподлобья. Ему было не больше пяти лет.

Это был брат пропавшего Ники по имени Жоржик.

— Мамочка! Когда же наконец найдется Ника? — заговорил мальчик, обращаясь к молодой даме, — мне не с кем играть. Мне скучно! Фроська плачет, уткнувшись носом в угол, а няня занята на кухне и тоже плачет. Я отлично слышал, как она всхлипывала и сморкалась. А мне так хочется играть в солдатики, мама! Вели же Фроське перестать плакать и прикажи ей заниматься со мной!

Екатерина Александровна (так звали молодую даму) с грустью взглянула на мальчика.

«Как может он играть и веселиться, когда такое горе постигло всю семью?» — подумала она, но тотчас же утешила себя тем, что Жоржик еще слишком мал, чтобы понять то, что случилось. И она тут же предложила ему поиграть с ним в солдатики. Жорж запрыгал от радости. Еще бы! Ведь маме, занятой службой, редко приходилось играть с ними — детьми.

И, крепко вцепившись в руку матери, он потащил ее к себе.

В маленькой комнате, где жили Ника и его брат Жоржик, солнце заливало розовые обои. Две кроватки стояли у стены, накрытые пикейными одеяльцами. На одной из кроваток лежал белый барашек, чуть-чуть замазанный, — любимая игрушка пропавшего Ники.

Еще так недавно Ника целовал и ласкал своего игрушечного барашка, кормил его кашей во время завтрака и укладывал спать в постельку рядом с собою. А теперь? Где-то он, милый, маленький, ласковый Ника?

Глаза Екатерины Александровны затуманились слезами. В углу послышалось сдержанное рыданье. Это плакала Фроська, положив на подоконник свою огненно-рыжую вихрастую голову.

Фроське было всего 15 лет, и ее веснушчатое лицо казалось совсем еще детским.

Екатерина Александровна не могла взять более солидную, нежели Фроська, прислугу на помощь няне. Взрослая девушка потребовала бы и большую плату. А у Екатерины Александровны денег было в обрез. Оставшись вдовою, она поступила на службу в управление одной из железных дорог. На небольшое жалованье она содержала теперь всю семью, нанимала крошечную квартирку в три комнаты, платила жалованье Фроське. Старушка-няня после смерти папы от жалованья отказалась, видя, как тяжело приходится молодой женщине, которую она вынянчила в свое время. Няню никто и не считал прислугой. На нее смотрели как на родную. Пока Екатерина Александровна бывала на службе, няня ходила на рынок или стряпала завтрак и обед, а детей нянчила Фроська. По большей части они гуляли в это время в городском саду, с двух часов до самого обеда. Пошли гулять туда и накануне, все трое: Жоржик, Ника и Фроська. А вернулись только Жоржик с Фроськой вдвоем: Ника пропал!