История крепостного мальчика (сборник) - Алексеев Сергей Петрович. Страница 32

Штабс-капитан Щепин-Ростовский ударом сабли сбил генерала с ног.

Упал, замолчал Фредерике. Хотел Епифан Кириллов скорей подбежать к своим. Но тут же:

— Стой! Ни с места! Ни шагу вперед!

Вздрогнул солдат, снова застыл на месте.

Это бежал к воротам бригадный командир генерал-адъютант Шеншин.

— Кругом! — закричал на солдат Шеншин. — Кругом! В казармы! Молчать! Слушай мою команду! — и тоже, как генерал Фредерике, на Епифана Кириллова смотрит.

Застыл Епифан. Ждет, какую ж команду слушать.

Но не успел закончить команду Шеншин. Сабельным ударом сбил и его Щепин-Ростовский с ног.

Рухнул как сноп генерал на землю. Рванулся Кириллов быстрее к своим. Но тут же:

— Стой! Ни с места! Ни шагу вперед!

Снова застыл солдат. Даже пот у бедного выступил. Это подбегал к восставшим полковник Хвощинский.

— Кругом! В казармы! Кругом! Изменники! — кричит Хвощинский. Кричит и тоже, как на грех, на Епифана Кириллова смотрит.

Отдельно стоит Кириллов. Больше других приметен. Поежился под пристальным взглядом солдат. Хотел повернуть к казармам. Да в это время снова вскинул Щепин-Ростовский саблю. Однако хитрее других оказался Хвощинский. Не пожелал он на землю падать. Зайцем метнулся в сторону. Чуть Кириллова с ног не сбил. От неожиданности даже Кириллов вскрикнул.

— На Сенатскую, братцы. За мной! Вперед! — скомандовал Александр Бестужев.

— Наконец-то команда ясная, — просиял Епифан Кириллов.

Вышли солдаты на улицу. Идут на Сенатскую площадь. Чеканят шаг. Не двадцать, не тридцать идет солдат. В строю восемьсот гвардейцев.

«Почему никого не видно?!»

Сенатская площадь. Берег реки Невы. Памятник царю Петру I. Вздыбил бронзовый Петр коня.

Кажется, что вот-вот сорвется рысак с огромного камня и стукнет копытами по мостовой.

Если станешь лицом к Неве — справа Адмиралтейство, слева Сенат. Сзади за памятником Петру I стройка Исаакиевского собора. Прямо перед тобой мост через Неву. На том ее берегу, если глянуть чуть-чуть правее, стены и шпиль Петропавловской крепости. Идут лейб-гвардейцы на Сенатскую площадь, а в это время в других местах…

— Стройся! Шибче! Не трусь, ребята! — Это морской офицер Николай Бестужев и лейтенант Антон Арбузов подымают моряков гвардейского экипажа.

— Дружнее, ребята, дружнее. Другие уже на площади. Нам ли в последних быть! — Это поручики Александр Сутгоф и Николай Панов выводят лейб-гренадеров.

Призывают декабристы к восстанию солдат и в других местах.

Пришел на Сенатскую площадь Московский полк. Построились солдаты в боевое каре — четырехугольником, перепроверили, хорошо ли заряжены ружья.

Тихо, пусто возле Сената. Беспечно кружит поземка. Ветерок по камням шныряет.

Смотрят солдаты, а где же кареты, где экипажи, где же сами сенаторы? Сейчас начнется присяга царю. Но почему никого не видно?!

— Почему никого не видно?!

Попался солдатам какой-то старик. В длинной енотовой шубе.

— Были. Разъехались… Состоялась уже присяга.

— Как состоялась?!

— Да вот так. По закону: присягнули, и все.

Что же случилось?

Накануне восстания великий князь Николай вдруг узнал о заговоре декабристов. Нашелся предатель — поручик Яков Ростовцев. Рассказал великому князю, что утром войска выйдут на Сенатскую площадь.

— А ты… того… не выдумал? — грозно спросил Николай.

— Никак нет, ваше высочество. Сам своими ушами слышал. Сам при уговоре злодеев был. — Сбавил Ростовцев голос: — Выйдут на площадь они пораньше. До начала присяги поспеть хотят…

— Ах, до присяги! — воскликнул великий князь. — Ну что ж, на всякое «раньше» бывает «еще раньше».

Разбудили, растолкали среди ночи в теплых кроватях сенаторов. Привезли их в Сенат сонных, небритых, не евших.

В семь часов утра великий князь Николай огласил манифест. Принесли сенаторы присягу. В семь двадцать стал Николай царем.

Пришел Московский полк на Сенатскую площадь. Ни царя, ни сенаторов. К этому времени все разъехались.

«Где Александр Бестужев?»

Двинул царь Николай I против восставших войска. Выступление на севере и на юге было раздавлено. Начались аресты декабристов. Задержанных немедленно доставляли в Зимний дворец к царю.

Вот схвачен Рылеев. Вот схвачен Каховский. Князь Трубецкой задержан. Штабс-капитан Щепин-Ростовский взят прямо в бою на Сенатской площади. В бою на юге взяты Сергей Муравьев-Апостол и Михаил Бестужев-Рюмин. Арестованы Розен, Сутгоф, Панов…

Царские сыщики искали Александра Бестужева.

Александр Бестужев был не только гвардейским офицером, но и известным в стране писателем. Печатался он под именем Марлинский.

Ворвались сыщики в дом Бестужевых.

— Где Александр Бестужев?

— Нет Александра Бестужева.

Бросились к месту военной службы.

— Где Александр Бестужев?

— Нет Александра Бестужева.

Стали вспоминать жандармские офицеры, с кем Бестужев был близок, с кем находился в приятельских отношениях. Ездили на Мойку, на Фонтанку, на Васильевский остров.

— Где Александр Бестужев?

Сбились с ног царские сыщики, прибыли в Зимний дворец, докладывают:

— Нет Александра Бестужева.

— Разыскать! — последовал строгий приказ.

И снова по петербургским улицам, по разным домам, по офицерским квартирам и клубам забегали сыщики и жандармы.

— Где Александр Бестужев?

— Где Александр Бестужев?!

А в это время к Зимнему дворцу подходил офицер. Был он в полной парадной форме. В мундире, при сабле. Шпоры на сапогах. Пересек офицер Дворцовую площадь. Быстрым шагом направился к Зимнему. Перед ним распахнули дверь. Офицер переступил порог и представился:

— Я — Александр Бестужев.

— По-рыцарски поступил сочинитель Марлинский, — доложили царю приближенные. — Явился, ваше величество, сам.

«По-рыцарски» ответил на это и царь Николай I. Приказал заточить Александра Бестужева в Петропавловскую крепость, в Алексеевский равелин.

Тройка

Пронька Малов первым заметил тройку. Выскочила она из-за леса, птицей с бугра слетела. Тряхнув бубенцами, пронеслась перед Пронькой. Исчезла за поворотом.

«К барам в гости», — подумал Пронька.

Помчал по селу мальчишка:

— Тройка, тройка, а в ней военный!

Гадали тогда в селе, кто же приехал к барину. И к какому из них, к молодому ли, к старому?

А через час тройка неслась обратно.

И снова Пронька ее увидел. А вместе с ним увидел тройку и бывалый солдат Гурий Донцов.

— Дела… — произнес Донцов. — И с чего бы?..

Объяснил он Проньке, что тройка была фельдъегерской, что в кибитке сидел жандарм. А рядом… Впрочем, молодого барина Пронька и сам разглядел. Умчал неизвестно куда жандарм молодого барина.

…1812 год. Русские войска отступают под ударами французского императора Наполеона I. В барском доме переполох.

— Никита! Никита! Никитушка!

Дворовые сбились с ног.

— Никита! Никита! Никиту-ушка!

Шестнадцатилетний Никита Муравьев исчез из дому.

Через несколько дней младший брат Никиты — Александр признался: Никита бежал на фронт.

Никита Муравьев сражался под Дрезденом, под Лейпцигом. Вместе с русскими войсками вступил в побежденный Париж. В Париже он прожил несколько лет. Изучал здесь политику и историю.

В 1816 году вышла в свет большая работа историка Н. М. Карамзина «История государства Российского». Предисловие к этой работе кончалось словами: «История народа принадлежит царю».

«История народа принадлежит народу» — так ответил на слова знаменитого историка молодой офицер Никита Муравьев.

Вместе с Кондратием Рылеевым Никита Михайлович Муравьев был одним из главных руководителей Северного тайного общества. В день Декабрьского восстания на Сенатской площади его не было. Никита Муравьев находился в орловском имении родителей своей жены. Сюда и примчался за ним жандарм.

Долго гадали в селе крестьяне, за что и куда увезли их молодого барина. Барин был добр, крестьяне его любили.