Заоблачные истории - Дорофеев Александр. Страница 6

Поправил я автомат на груди. Огляделся — где ребята? Что за чертовщина?! Быть такого не может! Земля рядом, но ни одного парашютного купола не видно на ней. Точно провалились куда-то.

Елки-палки — лес густой! Не земля подо мной черная, а и впрямь лес. Да какой густой — ни полянки, ни прогалины. Проносятся ветви, будто еловая волна катится. Того и гляди, сядешь на макушку, как голубь!

Рванул стропы — тпрррууу! И ухнул в еловую глухомань, в черный еловый колодец, пахнущий смолой. Мелькнули косматые ветки, и дернуло меня вверх изо всей силы. Зацепился купол за сучья. Повис я меж деревьев, как елочная игрушка.

Молодец, Тетя! Здорово приземлился!

Болтаюсь между небом и землей. Очень затяжной получился прыжок. «Ладно, — думаю, — надо оценить обстановку, сориентироваться на местности, как говорится. Не век же на дереве висеть».

До земли, где мягко белеет снег, метров двадцать. Огромный сугроб виднеется. Беда, далековато, никак не допрыгнуть.

Кончатся учения. А как, спросят, показал себя рядовой Николай тетя? Чем отличился? Да он на елке все учения маневрировал!

Нет, не пойдет так дело. Достал я стропорез — специальный ножик. Чик, чик, чик — по стропам. Как тот чудак, что пилил ветку, на которой сидел. Но я похитрее, конечно, — правой рукой за концы строп держусь. А как все обрезал, обеими ухватился. И давай раскачиваться — туда-сюда, туда-сюда.

Если бы кто со стороны поглядел, очень удивился — в тихой морозной ночи кувыркается на елке какое-то существо человекообразное, вроде белой северной обезьяны.

Раскачался посильнее и в сугроб полетел! Бухнул, как снаряд. Снег рыхлый. Проваливаюсь, проваливаюсь… Будто опять сквозь облако. Да облако земное. Пожестче небесного. Падаю, словом, не зная куда. Уж не в медвежью ли берлогу?! Вот ласковая будет встреча…

Шарах! — пробил ногами что-то твердое. И свет разлился, словно из-за туч к солнцу вылетел. Неужто электричество в сугробе? Ох, думаю, глубоко ты провалился, Николай Тетя!

Хотя не до раздумий, конечно. Какие там раздумья!? Глазами стрельнул — и ясна обстановка. Штаб! Стою на столе. Надо мной пробитая фанерная крыша, снег потихоньку сыплется в дыру. Вокруг офицеры условного противника. Смотрят на меня, как на снежного человека, что незваным на дружескую вечеринку вломился. Главное тут, понятно, — не дать опомниться.

— Руки вверх!!! Штаб окружен!!!

Да, видно, не рассчитал я силу голоса. Опять падаю — стол подо мной развалился. В общем, приземлился в конце-то концов.

И вдруг — дверь настежь! Часовые!?

Едва выхватил условную гранату, как ворвался в штаб Хвича Перетурян, а за ним, конечно, Фокин, Пакин, Царев и Королев.

— Бравые ребята десантники, — говорит один офицер. — И с флангов, и с неба атакуют! Не помогли маскировка и охрана… Сдаемся.

— Где карта? — спрашиваю я, поднимаясь.

А офицеры перемигиваются да улыбаются, глядя на меня. Мол, знать ничего не знаем, хоть пытайте, — какая такая карта?

— Слушай, Тетя, подвинься, — говорит Хвича.

Разобрал он обломки стола, разгреб снег, что сверху насыпало, и достал карту у меня из-под валенок. Помятая, подмоченная, но в общем-то целая. На столе она лежала…

Кто бы мог подумать, что с неба прямо на штабную карту угожу? Да, чего только на военной службе не бывает! Особенно у десантников. Обо всем не расскажешь…

— Сейчас на посадку пойдем — пристегните ремень, — сказал мне Николай Тетя. — И если не наскучило, послушайте еще историю…

Щучье озеро

История одиннадцатая

Летние учения не то что зимние. Куда как веселей. Даже искупаться можно. Помню, раз я из воды часа три не вылезал…

Десантировались мы тогда из вертолета. Без парашютов. Зато у каждого толстые брезентовые рукавицы.

Завис вертолет над лесной поляной. До земли метров сорок. Бросили вниз канат. И заскользил старшина Верзилкин — ловко, как акробат в цирке. Правда, ветер сильно мешает, раскачивает из стороны в сторону.

Приземлился старшина, ухватил конец каната, чтобы остальных меньше болтало. И ребята пошли один за другим при помощи рук.

Последним — капитан Крапива. Прочно встал он на землю. Значит, полный порядок. За командиром как за каменной стеной! Любое задание — пустяк.

Да что-то очень грустный наш Крапива. Серый, как день ненастный.

— Вы не приболели, товарищ капитан? — спрашивает Верзилкин.

— Хуже! Значительно хуже, старшина! — отвечает капитан Крапива. — Я убит! Навылет! Шальной пулей! Конечно, условно, но от этого ничуть не легче. Только что руководитель учений передал по рации.

Вот оно какое дело. Хочет командование поглядеть, как мы без капитана управимся.

А задание у нас — пройти по тылам условного противника, нанести на карту важные объекты. Очень просто, как говорят разведчики, засыпаться!

— Удачи вам, — грустно сказал капитан и полез вверх по канату.

Вертолет недолго повисел над поляной и улетел с нашим условно убитым командиром. За старшего Верзилкин остался.

Путь наш вдалеке от проезжих дорог, по лесной чащобе. Хорошо в летнем лесу! Птицы поют. Идем, будто гуляем. Если, конечно, не считать, что за спиной у каждого по тридцать килограммов. А у Хвичи еще рация.

Идти надо так, чтобы ни одну птицу не вспугнуть, ни одной веткой не хрустнуть, ни одного следа не оставить. Мы же все-таки не на прогулке, а в тылу противника — понимать надо.

И под ноги смотрим, и по сторонам. Как бы ветку не обломить, гриб не сбить, цветок не затоптать. Прежде чем ногу поставить, подумаешь — куда и как.

Вот бы все так по лесу ходили — берегли природу.

Только Пакин ворчит себе под нос:

— Правильно говорят — десантник в небе под парашютом орел, а на земле всю дорогу — ишак!

Отчасти, конечно, прав Пакин. Да чего уж ворчать понапрасну? И движется небольшая наша группа ишаков-разведчиков по намеченному маршруту.

Поредели деревья. Впереди река, а через нее мост. Есть объект! Нанесли его на карту. Хвича передал по рации координаты.

Царев с Королевым подползли ближе к мосту. Надежно охраняется — мышь не проскочит.

Спустились вниз по течению. Сняли комбинезоны, набили их тростником. Прямо загляденье, какие пугала получились огородные. Но главное, что эти пугала и водоплавающие. На них оружие уложили, рюкзаки — и в реку. Странная флотилия, но надежная! Быстро на другой берег переправились.

А время-то в тылу противника очень дорого. Минуты нельзя потерять. Но и поспешать с умом…

Постепенно заполняется наша белая карта. Расцвечивается пометками — в этом квадрате зенитная батарея, здесь узкоколейка выходит к аэродрому, тут ракетная установка.

Сколько мы километров за день отмахали, не сосчитать. А как стемнело, забрались в глухомань. Сняли дерн с земли, выкопали яму для костра. Ужин разогрели. Сидишь у костра, пьешь чай с брусничным листом — красота! Однако натянут как струна. Даже спишь вполглаза — не нагрянул бы условный противник.

Утро еще не наступило, птицы спали, когда в сером тумане вышли мы к узлу связи. «Увязаны» здесь радиоволнами все военные объекты противника. Сквозь листву видны мачты радиостанции, локаторы, машины, разрисованные зелеными пятнами. Рядом прошел солдат, тихонько посвистывая. Значки связиста в петлицах. Точно разведан последний объект! На карту его — и пора в обратную дорогу.

Как вдруг подбегает к нам рысью здоровенный бородатый козел. В тумане прямо чертом показался! Бывают такие козлы, хуже сторожевой овчарки — всюду нос суют. Уставился этот на Пакина, чуть ли не спрашивает: «Ваши документы?!»

Пакин кулаком погрозил. А козел глядит еще суровей. Голову пригнул — вот-вот набросится. И за остальными, скотина, наблюдает, глазом косит. Точно контрразведчик!

— Отходим, — тихо командует старшина Верзилкин.

Да не тут-то было! Козел как заорет на весь лес, на всю округу. Таким истошным голосом, будто режут его.

«Ме-е-е-е-е-е-е-э-э-э-э! Ммеее-еее-е-э-э-э-э!»