Рассказы о Пилле-Рийн - Нийт Эллен. Страница 3

Мальчик перестал стучать и подошёл к будке. Но к Пилле-Рийн не подошёл.

Пилле-Рийн покрутилась немного вокруг столба с буквой "А". И мальчик тоже потоптался возле столба, потом присел на корточки совсем рядом с Пилле-Рийн и стал выковыривать своим крючком снег между каменными плитами.

Тут подъехал красный автобус № 7, и мальчик и Пилле-Рийн стояли и смотрели, как две тёти и дядя в кожаном пальто вышли из автобуса и двери снова захлопнулись.

Когда автобус ушёл, мальчик начал стучать крючком по почтовому ящику и тарахтеть, как машина.

Потом они несколько раз друг за другом обошли вокруг будки и снова постояли.

– У меня сегодня красное платье, – сказала Пилле-Рийн и чуточку распахнула пальто.

– А у меня заводная рукоятка, – сказал мальчик и протянул свой крючок: это был большой кривой гвоздь.

– А я достаю до почтового ящика, – сказала Пилле-Рийн

и сунула палец в щель, и железка сделала «щёлк». – А ты достанешь?

– Почему же не достану? – И мальчик тоже сделал железкой «щёлк». А потом спросил: – Хочешь, я прокачу тебя на машине?

– А где же твоя машина? – спросила Пилле-Рийн.

– Здесь, – сказал мальчик и показал на будку. – А вот это – мотор. – И он постучал крючком по почтовому ящику.

– Как тебя зовут? – спросила Пилле-Рийн.

– Март Лаас. А тебя?

– А меня Пилле-Рийн.

И тогда мальчик повернул крючок в щели почтового ящика, и мотор заработал. Они оба сели в машину, и мальчик согнул руки, будто держит руль. И они поехали. Они ехали долго. Потом мальчик крикнул:

– Площадь Победы! – и остановил машину всё той же рукояткой.

– Пойдём в магазин, – сказала Пилле-Рийн.

– Ты иди, а я останусь у машины, – сказал мальчик. Пилле-Рийн побежала к воротам, где раньше стоял мальчик, – это был магазин, и вернулась опять к будке.

– Теперь поехали обратно, – сказал мальчик.

Но они не успели вернуться из города, потому что к остановке подошёл автобус, и в нём была мама Пилле-Рийн.

– Моя мама приехала, – сказала Пилле-Рийн.- Я пойду домой.

– Ну ладно,- ответил мальчик и побежал к своим воротам.

Когда Пилле-Рийн с мамой отошли от автобусной будки, Пилле-Рийн оглянулась и сказала:

– Смотри, мама, там в воротах стоит Март Лаас. И у него заводная рукоятка.

Анне

Куклу Пилле-Рийн зовут Анне.

Анне живёт в углу за шкафом. Там она спит на кровати под серым шерстяным одеялом, которое соткала для неё тетя Юули.

В этом углу хорошо. Почти так же хорошо, как если идёшь в гости к Ану и Юри.

Анне не какая-нибудь обыкновенная кукла. Она как живая. Всё понимает, что Пилле-Рийн ей говорит, и ни одной тайны Пилле-Рийн не выдаёт, не то что Юри. Под матрац к Анне Пилле-Рийн прячет для мамы конфеты, которые приносит ей дедушка. Анне никогда их тайком не съест. И самой Пилле-Рийн брать неудобно, раз она отдала их на сбережение.

Пилле-Рийн получила куклу в подарок от тёти Юули, когда жила у неё в деревне. Папа и мама тогда уехали в Тарту, а Пилле-Рийн осталась у тёти Юули.

Был дождливый день. С неба лилась и лилась тёплая вода и шуршала в листьях сирени. Пилле-Рийн забралась с ногами на кухонную скамейку и глядела в окно.

Тётя Юули мыла у плиты посуду. Жужжали мухи, и капли ударяли в стекло, и Пилле-Рийн захотелось, чтобы мама была здесь. Когда светило солнце, об этом так не думалось. И она спросила у тёти Юули:

– Мама уже села в поезд?

– Нет ещё, – ответила тётя Юули. – Маму будем встречать через неделю.

Пилле-Рийн стало грустно. И дедушка тоже не приходил, и неделя – это очень долго. А дождь всё шумел, и теперь Пилле-Рийн вспоминала дедушку.

– А кто дедушкин ребёнок? – спросила она.

– Дедушкин ребёнок? Ну конечно, твой папа, – ответила тётя Юули.

– Но папа ведь не ребёнок. Он взрослый, – сказала Пилле-Рийн.

– И он был ребёнком, а потом вырос, – ответила тётя Юули.

– А дедушка тоже чей-нибудь ребёнок? – спросила Пилле-Рийн.

– Конечно. Дедушка ребёнок моей мамы,- сказала тётя Юули.

– Почему – твоей? Разве у него своей мамы не было? – опять спросила Пилле-Рийн.

– Просто моя мама была и его мамой,- сказала тётя Юули.- Дедушка мой брат. А наша мама – Аэт из Пахклепа.

– А где она сейчас? – спросила Пилле-Рийн.

– Она уже давно на том свете, – сказала тётя Юули.

– Это далеко? – спросила Пилле-Рийн.

– Очень далеко,- ответила тётя Юули.

Пилле-Рийн хотела спросить ещё, но почему-то не стала. Ей опять вспомнилась мама. Дождь всё шёл. По стеклу бежали светлые струи, встречались и снова разбегались.

– А кто твой ребёнок? – спросила она у тёти Юули.

– Мой? Мой ребёнок Анне.

– Какая Анне? Где она у тебя?

– Маленькая Анне, – сказала тётя Юули.

И Пилле-Рийн были видны в темноте кухни добрые глаза тёти Юули.

– Она у меня всюду. Зимой дома, летом на улице, и в огороде, и на чердаке, в свежем сене.

– Как? – удивилась Пилле-Рийн. – А почему я её никогда не видела?

– Ты плохо смотрела, – сказала тётя Юули. – Она часто приходит ко мне.

– Она живёт там же, где твоя мама? – спросила Пилле-Рийн.

– Нет, она живёт здесь.

– Так покажи мне её. Мы будем вместе играть!

– Нет, я не могу. Она показывается только мне.

– Как гномы?

– Да, как гномы.

– А какого цвета у неё волосы? – спросила Пилле-Рийн.

– Волосы у неё светлые. А глаза тёмные, – ответила тётя Юули.

– Я хотела бы такого ребёнка, как твоя Анне, – сказала Пилле-Рийн.

– Такого невозможно, – ответила тётя Юули. – Но пойдём в комнату, посмотрим. Может, я сделаю тебе тоже Анне.

Тётя Юули вытерла руки, а таз, в котором мыла посуду, поставила вверх дном на край плиты.

И они пошли в комнату. Тётя Юули открыла ящик комода, где у неё лежали всякие интересные вещи. Она достала из-под чистого белья фотографию какого-то дяди. Дядя был в военной форме. И улыбался.

– Он милиционер? – спросила Пилле-Рийн.

– Нет, он отец моей Анне, – сказала тётя Юули. – Он был солдат. Он давно умер.

– Почему умер? – спросила Пилле-Рийн.

– На первой войне погиб,- сказала тётя Юули. – Это было очень давно.

И она положила фотографию обратно, под кипу чистого белья. А из ящика достала белую материю, и красную шерстяную пряжу, и ещё разные лоскуты.

Из белой материи она сделала тело куклы.

Голову, руки и ноги она сделала из розовой рубашки.

Глаза – из пуговиц.

Рот вышила красной шерстью.

Брови – коричневой.

Нос и уши – розовой.

Потом тётя Юули покопалась в нижнем ящике комода и достала оттуда что-то странное: не то пряжу, не то волосы, не то вату.

Это лён, – сказала тётя Юули. – Из него будут волосы у нашей Анне!

И она сделала волосы Анне изо льна.

Светло-жёлтая лопатка

Мама давно ушла на работу. В комнате никого нет, и Пилле-Рийн скучно. Она успела уже два раза открыть мамин стол и поглядеть на мамину красную брошку, выпустить воздух из Понту и снова надуть, два раза вымыть Понту под краном в ванной и разок прополоскать. Но так как водой баловаться нельзя, Пилле-Рийн отложила Понту, влезла с ногами на стул и стала глядеть в окно.

На улице светило солнце. Мимо дома проехал синий автобус с жёлтой полоской на боку, потом серый автомобиль и ещё один серый автомобиль, только потемнее. А зелёного или красного не было, хотя зелёные и красные – самые красивые.

Пилле-Рийн отошла от окна. Она решила сварить для Понту кашу из воды и зубного порошка.

И вдруг ей что-то вспомнилось.