Витя в тигровой шкуре - Никитенко Камилла Алексеевна. Страница 7

И вот он ходит и все возмущается, что никто у нас с Герой сладить не может. Я ему советовал:

— Витька, это брось. Все и так знают, что Гера несправедливый, что он дерется и все такое. Но что делать? И посильней тебя люди за него брались, и то не вышло. Гера сильней слона. Уж я-то это точно знаю.

А Витя своё:

— Ну и что? Терпеть его, такого?

— Да он тебя мизинцем прихлопнет!

— Ну уж, мизинцем...

— Да мокрое место от тебя останется!

— Посмотрим!

— И смотреть нечего. Не лезь, говорю.

Наверное, на Витю наш разговор произвел сильное впечатление, потому что он стал куда-то пропадать после уроков. Как к нему ни зайдешь — мы близко живем — за картой или задачник взять, а его все дома нет. Мама Витькина очень сердилась:

— Совсем,— говорит,— отбился от рук. Такой смирный был, ни с кем не дрался, а теперь что ни день, то новый синяк. И чему вас только в школе учат?

Я к Витьке: откуда синяки? Он молчит. Не хочет отвечать —  не надо.

А зимой произошла история. Дернул Гера за косу одну девчонку. Не очень сильно дернул, раньше еще не то бывало! И тут подходит к нему Витька:

— Вот что, Енютин. Ты извинись.

— Что? — удивляется Гера.

— Я сказал, извинись. И вообще больше никого не смей трогать.

— Да ты, козявка этакая, понимаешь, что говоришь?!

А у нас в классе никто не смеет Геру по фамилии напевать. Гера этого не любит.

— Во-первых,— отвечает ему Витька и, между прочим, отвечает спокойно,— я тебе не козявка. У меня имя и фамилия есть. А, во-вторых, раз ты нормального языка не понимаешь, я согласен с тобой драться по-честному, только не в классе, а во дворе. Один на один.

Гера потерял дар речи. Надо сказать, что и мы онемели. После уроков мы сговорились никуда не уходить и следить, чтобы драка была по правилам. В случае чего мы решили все вместе навалиться на Геру и держать, сколько сможем, чтобы Витька, если ему придется уж совсем туго, смог в это время удрать домой.

После уроков мы столпились кружком на школьном дворе. Подошел ко мне Витька и вежливо говорит:

— Дай, пожалуйста, твои варежки. Они у тебя на вате, стеганые, а то у меня вязаные, я руки могу зашибить.

Гера как услышал это, стал так хохотать, что даже пополам перегнулся. Потом просмеялся и сказал:

— Ладно. Я предупреждал, что характер у меня вспыльчивый.

Мне стало нехорошо. Я вспомнил Витину маму и пожалел, что не отговорил Витьку от этой драки.

Витька стал в боевую позицию и выставил вперед кулаки в моих варежках. Гера ринулся на него, как настоящий боевой слон. Я крепко зажмурил глаза и сейчас же услышал, как все разом ахнули. Я открыл один глаз, и сам себе пе поверил: на снегу лежал Гера. Маленький Витька все еще стоял в боевой позиции, и одно ухо его старой шапки было поднято кверху.

— Здорово! сказал, поднимаясь, Гера.— Кто тебя так научил?

— В секцию хожу,— сейчас же объяснил Витька.— В бокс. Специально, чтобы тебя победить. Будем продолжать?

— Нет,— сказал Гера. — Пожалуй, закончим. Давай пять. Уважаю твердость характера. Ты не Витя, а... Витя в тигровой шкуре. Книжка такая есть,— пояснил он, обращаясь к нам. — Называется так—«Витя в тигровой шкуре».

Мы не стали спорить. Витя так Витя. Нам даже понравилось. И с тех пор мы так и стали звать Витьку, старое прозвище «маленький» само забылось.

У Геры характер улучшился. Он уже вполне за себя отвечает, и у него почти не заметна вспыльчивость. Бывает же...

 — Бабушка! Я все выучил!

Генка с удовольствием промакнул последнюю строчку и протянул тетрадку бабушке. Бабушка у Генки строгая. Посудное полотенце не спеша отложила в сторону, поискала в карманах очки, аккуратно и удобно устроила их на носу и только тогда взяла тетрадь в руки.

Из открытой форточки соблазнительно пахло морозцем. Во дворе голубели сумерки и гремело «ура»: счастливчики, успевшие вырваться из дому пораньше, штурмовали дворовые гаражи. Генка переступил с одной ноги на другую:

— Бабушка, побыстрей! Видишь, по ответу сходится...

— Поспешишь, людей насмешишь,— ответила бабушка.

Стальной характер! Она проверила задачку, потом упражнение по русскому, потом рисунок в альбоме и... потребовала дневник.

— Зачем?!! »

Генку слегка залихорадило. «Анчар! Анчар!» — кричали за окном. С ума сойти! Такой случай: дядя Костя вывел на прогулку Анчара. Работу этой необыкновенно ученой собаки могут видеть все. Один Генка должен почему-то смотреть, как бабушка листает дневник.

— Бабушка, побыстрей...

— Сейчас. Какие там у вас по расписанию уроки? Ах, рисование! Ну, рисование мы посмотрели. Русский тоже. География? Отлично. Расскажи географию.

«Анчар, след!»

Голос дяди Кости раздается под самым окном. Разумеется, Анчар берет след. Разумеется, зрители замирают. Генкино сердце рвется на куски.

— Бабушка, честное пионерское...

— Расскажешь, и можешь быть свободным. Что там у вас? Климат? Так какой бывает климат?

Внутри у Генки все кипит. Но он сдерживается. Все-таки — бабушка. Генка делает глубокий вдох и начинает выкладывать все свои сведения о климате быстро-быстро-быстро, еле поспевая за собственными мыслями. Скорость ответа — на грани звукового барьера. Он оттарабанивает урок, выпаливает без передышки: «все!» и бросается к вешалке.

— Подожди! — бабушка идет за Генкой в прихожую,— А в Свердловске у нас какой климат?

Это уже слишком. Одетый Генка пронизывает бабушку испепеляющим взглядом и отчеканивает с великолепным сарказмом:

— Ну, уж этого-то нам не задавали!

И он вырывается, наконец, на улицу.

На другой день Клавдия Григорьевна, учительница географии, никого по журналу не вызвала. Она просто предложила:

Может быть, кто-нибудь сам расскажет о климате? Кто хочет?

Генка поднял руку и весело вызвался:

— Я!

— Гена? Пожалуйста.

Легкий приятный холодок пробежал у Генки между лопатками. Когда выходишь отвечать по собственному желанию, всегда так бывает. Страшно все-таки. Класс на тебя с любопытством смотрит. Одно дело, когда вызвали, другое — сам вызвался.

Генка поправил ремень, поискал точку на стенке, за которую можно «зацепиться» глазами, и начал уверенно, обстоятельно рассказывать урок.

Клавдия Григорьевна дослушала до конца.

— Молодец! — похвалила она.— Еще один вопрос и можешь идти на место. Как ты думаешь, какой климат у нас в Свердловске?

М-да. Это вам не бабушка. Генка набрал в легкие воздуху побольше и храбро выпалил:

— Морской!

Ребята засмеялись. Клавдия Григорьевна постучала карандашом по столу, посмотрела на Генку ободряюще:

— Не торопись. Прежде, чем сказать, подумай хорошенько.

А Генка терпеть не мог думать! Особенно во время ответа у доски!

— Посмотри на карту, разве у нас поблизости море есть?

— Каспийское! — ядовито бросили с последней парты.

— Каспийское,— машинально повторил Генка, но тут же спохватился,— то есть, нет. У нас, конечно, не морской климат.

Он попробовал сосредоточиться. Но в голову, как нарочно, лезли названия морских ветров: "муссон" и "пассат". Эти слова он прочитал, заглянув и учебнике вперед. Не зря они напечатаны особыми буковками. Эти слова нравились Генке, они звучали как-то таинственно, и сразу думалось о приключениях, о парусах, о дальних странах. Окончательно расстроенный, Генка сказал:

— И муссонов у нас нету!

Ребята засмеялись снова, но уже совсем не так дружно и не так уверенно. Клавдия Григорьевна взглянула на Генку с интересом:

— Ты знаешь, что такое муссон?

Генка кивнул:

— Ветер такой.

— Верно. В зоне морского климата бывает ветер, который так называется. Мы еще будем это проходить. А на Урале муссонов нет, это тоже правильно. Но какой же все-таки климат у нас? Подумай, Гена! Ведь когда ты ходишь гулять, смотришь же ты, какая погода?