Оранжевый туман - Лосев Анатолий. Страница 11

— …И зачем вам это? — спросил голос. Я узнала Геста. Он разговаривал с Вампиром!

— Хватит, ты мне изрядно надоел. Пока мы в этом агрессивном мире, я тебе ничего не сделаю, но когда мы окажемся вне сферы влияния того парня, который водил тебя на поводке, лучше мне не попадайся, ясно? — Ты не ответил на вопрос. Что ты будешь делать с пшеницей? Если ты собираешься получать от этого прибыль, то я должен тебя разочаровать. Твоя энергия прочно закреплена за тобой, и больше ты ничего не сможешь получить для себя. Ты в неоправданно хорошем положении. У тебя еще много энергии, которую ты успел наворовать у других. Голоса смолкли, послышалось что-то похожее на движение, и потом довольный Гест сказал: — Как, убеждаешься? — Ты ненормальный. Ты не понимаешь, что натворил. Если ты проделаешь тот же фокус в нашем мире, все погрузится в анархию! Да и тебе, тебе самому с этого никакой выгоды. Ведь теперь ты точно умрешь, причем очень скоро. — Этого я не боюсь. Зато теперь ты будешь учиться жить по моим правилам. — Ошибаешься. Это ты научился жить по моим правилам. Ты обманул меня. Ты получил свой якорь бесплатно. Так что не думай, что ты меня переиграл. Успехов. Что-то упало на Колокол, и он обесцветился. Исчез. Я стояла на пустыре, озираясь вокруг, еще не очень веря, что так легко отделалась. Я так устала! Первым ко мне бросился Макс. — Как ты? — спрашивал он, как обычно, а я не знала точно, как я, и вообще не хотела ничего понимать. Я знала, что все закончилось. И больше ничего. — Оля, мне давно следовало бы сказать тебе это… — Да?.. Что? ГЛАВА

XII

Прощай, Гест! Здравствуй, Гест! ИГОРЬ КВАСЦОВ Гест оказался молодцом! Надул всех этих паразитов космических легко и просто! Оказывается, пока они разговоры с Олей разговаривали, он со своими ребятами обстрелял их из своего нового оружия, до которого сегодня утром додумался, и ничего они теперь ни с кем сделать не могут! Я огляделся кругом. Оранжевые шарики пропали, только чувствовалось, что Гест и его приятели все еще здесь. Из-за холма выглянул участковый. Он, наверное, так и не понял, что тут было. Но трава на пустыре еще тлела, лично я бы догадался, что мне все это не почудилось. К Оле с Максом я подходить не стал. Они стояли чуть поодаль от нас и как бы разговаривали друг с другом. Молча. Я не стал им мешать. Присел на корточки перед Гестом и спросил у него, может, он у нас еще погостит. Я, конечно, понимаю, что ему тоже домой хочется, но все-таки было очень жаль его отпускать. Он сказал: — Ничего не поделаешь. Но у тебя остается твой Гест. Я буду скучать по вам обоим. У нас течение времени не совсем такое, как у вас, поэтому, если я вернусь по своим меркам скоро, у вас пройдет слишком много времени. Я в курсе про космос, что там время как бы ускоряется и, если слетать в какую-нибудь паршивую ближнюю галактику, вернуться можно лет через сто, а то и больше. Это я сам в каком-то журнале прочитал. — Не грусти, — сказал Гест, — хочешь, я сделаю тебе небольшой подарок? Ты сможешь лечить раны, это очень полезная вещь в вашем материальном мире. — Давай! А как я это смогу делать? — Слушай внимательно. Вот у Макса на руке царапина. Видишь? Я встал, присмотрелся: действительно, как будто по руке садовым ножом задели. Интересно, где это он так? — А теперь закрой глаза и представь его руку снова здоровой. Только подойди поближе, так тебе будет удобнее. Тут и Макс заметил, что я на него уставился, и взглянул на меня: мол, что случилось? — Кто это тебя так порезал? — кивнул я на его локоть. Я поближе рассмотрел — совсем свежая царапина, даже кровь еще не подсохла. — Пустяк, — ответил Макс небрежно, как крутой герой какой-нибудь в фильме. Я зажмурился и представил, что царапины нет. Это оказалось очень легко сделать и намного приятнее, чем черенки у лопат подпаливать. Катя, хотя и стояла далеко, тут же съязвила, что я крови боюсь. Да что она вообще понимает! Приоткрываю один глаз — вроде бы не вижу царапины. Открываю глаза совсем: нету ее! Пропала! Макс вытаращился, смотрит на руку и ничего не понимает, Оля тоже ему через плечо заглядывает. — Игорь, ты это давно умеешь? — выдохнул наконец Макс. — Меня Гест только что научил, — говорю. — Это же потрясающее умение! — А я знаю! Я оглянулся: — Спасибо, Гест! Классная штука! Жаль, мне отдариться нечем… Мне для него ничего не жалко, но не думаю, что мой любимый гаечный ключ мог бы ему на его планете пригодиться. — Ты мне уже давно сделал главный подарок: без тебя я бы ни за что не открыл оружие против Вампира. — А как я тебе в этом помог? — Ты не мешал. — ??? — Чтобы изучить твоего пса как следует, мне нужно было жить, как он, практически в его теле. Ты позволил мне это. Ты подружился со мной, хотя из-за нас всех собак в городе чуть не истребили. Боюсь, я не совсем понятно объясняю… — Ничего. Я все понимаю. — Вот в этом-то и дело. Ну, прощай, береги Геста. Он отличный пес. Не скучайте без нас. Теплые оранжевые шарики собрались все вместе над нами и закружились по небу над пустырем. Наверное, это их ритуал прощания. Они мигали, объединялись в круг и снова рассыпались, а потом вытянулись в цепочку и стали по спирали подниматься вверх, становясь потихоньку все меньше и меньше. Это было даже красивее, чем авиашоу, которое я видел однажды в области. Нам было очень грустно, а Оля вдруг бесшумно заплакала. Я вообще не люблю, когда плачут, но особенно когда так. Это больно уж по-взрослому. Когда у человека на душе совсем мерзко и надеяться не на кого. А Макс ее обнял и заладил свое про то, что все будет тип-топ. Лично я думаю, что он все-таки защитит ее от дяди Паши. Мы все стояли, задрав головы вверх, и участковый, который к тому времени спустился с холма, тоже стоял, задрав голову так, что фуражка слетела. И Гест, который был теперь просто Гест, сидел, смотрел в небо и поскуливал. Я вынул из кармана поводок и прицепил его к ошейнику. Участковый же рядом, еще опомнится и отругает, что большая собака без намордника и без поводка бегает. Оранжевые сделали круг почета и исчезли в облаках. Когда мы поняли, что больше глядеть в небо бесполезно, мы все присели на бревно в бузине — помолчать. К нам тогда подошел участковый. Выглядел он как-то неважно. Строго на нас посмотрев, он сказал, чтобы ни о каких происшествиях на участке мы не распространялись, неуверенно одернул воротничок и направился было к пойме, но потом развернулся и пошел обратно, в город. — Михал Иваныч, вы фуражку забыли! — крикнул я ему, поднимая фуражку с земли. — Спасибо, — покосился он на меня, потянулся за своим головным убором, как будто не хотел подходить ко мне слишком близко, и, только взяв фуражку в руки, бросился от нас бегом. — А ваши червяки? — крикнул вслед ему Макс. Но участковый уже ничего не ответил. После этого я его еще долго не мог встретить в городе. Мы разошлись по домам. Макс тогда еще сказал, что теперь нам всем будет проще, потому что в школе можно видеться гораздо чаще. Я вспомнил про школу, и мне стало тоскливо. До следующих-то каникул еще жить и жить. А потом было первое сентября. Нам тогда не повезло: отца Оли отпустили, потому что все участковые, забравшие его, дружно поехали в город лечиться, а у Макса и царапины на руке не оказалось, чтобы доказать, что дядя Паша на него с ножом кидался. Отец так до сих пор и не знает, как относиться ко всему происшедшему. Да и никто в городе не знает. У нас все дружно обвинили во всем Макса: как-де он приехал к нам, так все пошло наперекосяк. У нас вообще не очень любят тех, кто из области приезжает. И никто в этом не сомневается, даже моя мама. Ну ничего, осенью брат из армии вернется, я ему все расскажу, он-то мне поверит. Мы с ним всегда ладили. Оля поселилась у Кати, ее родители вообще спокойные люди. Я к ним заходил часто. Они понимают, как Оле тяжело с ее родителями, и хорошо к ней относятся, ее отца не пускают, а он постоянно ходит в милицию жаловаться. Учебники я после пены из огнетушителя высушил, но они все так пожелтели и покоробились, что даже утюгом не удалось разгладить. Ну, думаю, влетит мне по первое число! А когда я Юрию Германовичу рассказал, что у меня в комнате был пожар и оттого библиотечное имущество испортилось, он на меня так странно посмотрел… Н-да, хорошо, что сейчас не Средние века, а то сожгли бы нас всех без разговоров… Потом пошли дожди, а я нигде не достал деталей для нового приемника. На третью неделю учебы приехал из армии в отпуск брат. Он в области, в тамошней части служит. Я ему рассказал, как все тут у нас было, а он и слушать меня не захотел. Говорит, дуреешь от безделья. Вот в армию бы тебя! Сидел у себя, играл с Гестом и думал, что в мире того Геста теперь не без нашей помощи вроде все как следует, все на месте, а вот как бы теперь свой собственный мир в порядок привести… А Макс сказал, что если я так думаю, то хоть что- то, да станет лучше. То, что зависит лично от меня. Возвращение Попрыгунчика Глава I Появление — Ну вот, иду я, значит по Меловому, а он — навстречу. Здоро-о-вый, черт! Глазищи — во! горят, как мартен! Ноги — во! Я обалдел. И прыгает, зараза, как кенгуру. Я думал, щас на меня ка-ак вскочит! Все, разумею, кранты мне! — Дядя Паша был явно встревожен. — Я, это самое, монтировку достаю, а он — прыг, значит, и на семнадцатый дом, прямо на крышу — и все, нету. Точно тебе говорю! — Ну да, ты еще скажи, черти полетели, — недоверчиво произнесла баба Галя, соседка дяди Паши. — Опять бельмы залил, вот тебе и мерещится всякое! Иди домой. Дядя Паша обиделся: — Ты что, не веришь? Ну, карга старая! Да я собственными глазами его видел. Прям как тебя сейчас! Этот разговор я подслушал, когда шел к Максу поиграть на компьютере. Накануне всю ночь шел снег, и убрать его не успели. Поэтому идти было довольно трудно, так что я сильно опаздывал. Макс у нас интеллектуал. Мы познакомились с ним летом, во время отработки в школе. Тогда и образовалась вся наша компания: Игорь Квасцов, Катька Северова, Оля Полунина, Макс Крейц, Наташка Гурова и я — Дмитрий Грановский. И мы не просто хорошие друзья. Мы — коллеги. Каждый из нас обладает такими способностями, которых нет у обычного человека. Например, Макс может мысли угадывать у кого хочешь, а Катя вещи двигает одним только взглядом. Телекинез называется. Оля — ясновидящая, а Игорек может любую деревяшку поджечь лишь с помощью желания. Наташа видит настоящие вещие сны, ну, а я — самый обыкновенный медиум. В тот день Маргарита Павловна, наша химичка, влепила мне пару только за то, что я перепутал метиловый спирт с этиловым. Я ж не знал, что метанол — яд. В школьных правилах даже для медиумов не бывает исключений. Теперь приходится учить. Надо ведь исправлять! Так что настроение у меня сначала было так себе, несмотря на то что погода в тот день стояла превосходная, а вечером на ясном морозном небе сияли яркие звезды. И вот, подходя к дому Макса, я подумал, что дядя Паша подкинул мне классную идею. Нет, конечно, в его бредни про кенгуру с горящими глазами я, естественно, не поверил. Просто можно ребят немного разыграть. Только бы Макс не догадался, что я прикалываюсь… НАТАША ГУРОВА Мама уже давно отпускает меня тусоваться у Макса дома. Раньше она говорила: «Смотри, Наташа, избегай незнакомых компаний!» Теперь она знает многих из моих новых друзей. Кроме того, я хорошо учусь и домой возвращаюсь вовремя, так что почему бы не погулять немного? Тем более что умный, вежливый Макс ей нравится. Накануне дед привез Максу компакт-диск «NBA‘2000», а сам вновь уехал по каким-то делам. В их семье такое — обычное дело. Макс постоянно живет дома один и давно уже самостоятелен. Поэтому мы всегда собираемся вечерами у него, чтобы поиграть на компьютере. Он никогда не жадничает, дает посидеть за монитором всем желающим и, если у кого-то что-либо в игре не получается, всегда помогает. Мы уже собрались (оставалось прийти только Диме), и Макс показывал нам возможности игры. — Кто будет первый? — спросил он. Первыми, конечно, хотели быть все, но уступили девочкам. Я села за монитор и ощутила себя на настоящей баскетбольной площадке. Не все удавалось сразу, и вначале я проигрывала, однако вскоре освоилась и сравняла счет. И тут — бац: темнота! Полная. — Ну вот, придется потом компьютер тестировать. Как бы глюков не было, — печально произнес Макс. — Надеюсь, это не оранжевые человечки прилетели, — подал голос Игорь. — Может, я зажгу огонь? — Не надо, — сказал Макс, — знаю я твой огонь. Учти, у меня огнетушителя нет. — Да ладно, я пошутил. Жаль только, что фонарик дома остался. — А зачем нам фонарик? Все равно не страшно, — сказала Оля. Подумаешь, мне тоже не было страшно, но я же не говорю об этом всем. Да разве можно чего-то бояться в такой компании? Мы ведь с любой нечистью справимся. С нашими-то способностями. Хозяин дома встал, подошел к окну и произнес: — О-па, в соседних домах тоже света нет. Как бы опять на нас не подумали. Наверно > на подстанции сбой произошел. Это, видимо, надолго. — Что делать будем? — спросила Катя. — Анекдоты рассказывать или страшилки? А может, в жмурки поиграем? Все переглянулись, хотя, конечно, никто друг друга не увидел в темноте, и пожали плечами. Во всяком случае, я. — Нет, давайте я вам лучше историю расскажу, — предложил Макс. — Страшную? — поинтересовалась Катя. — Сейчас самое время. — Да уж не очень-то веселую, — заверил ее Макс. — Надеюсь, у всех нервы крепкие. История ведь не вымышленная, а реальная. Вот это да! Интересно, о чем она? — Ух ты! Ты нас прям-таки заинтриговал, — с любопытством произнесла Катя. — Ну, валяй! — Давным-давно, — начал Макс, — а именно в 1898 году в городе Лондоне жил-был мальчик по имени Кристофер. Друзья и родители всегда звали его просто Крис, и это его вполне устраивало. Как и все нормальные дети того времени, Крис ходил в школу, в предпоследний класс. Семья была обеспеченная (отец мальчика Рональд являлся совладельцем большого ресторана в Сохо — одном из районов города), поэтому юноша готовился уже к учебе в Оксфордском университете. Однако размеренная жизнь семейства однажды была нарушена. Дело в том, что в Лондоне в те годы орудовала банда Черного Сэма. На ее счету были десятки дерзких и отчаянных ограблений домов самых богатых и влиятельных людей города. И ничто не могло спасти имущество хозяина от похищения: ни хитроумные замки, придуманные лучшими инженерами Англии и Германии, ни своры злобных собак, ни даже охранники. В банде Черного Сэма были инженеры не хуже, преступникам из этой шайки удавалось прикармливать даже самых преданных хозяину псов… — Наверно, собаки глупые тогда были. Моего Геста так бы не надули, — перебил рассказчика Игорь. — Так вот, в те годы в Европе уже давно вошло в быт электрическое освещение как на улицах городов, так и в домах. У банды Черного Сэма имелся один излюбленный прием: перед тем как пробраться в усадьбу к какому-либо богачу, они обычным топором перерубали провода, ведущие к дому, и все погружалось в полнейший мрак. Ведь свои операции они проводили уже ближе к ночи, когда хозяева готовились ко сну. — Ой, а сейчас тоже свет отключили! — испугалась я. — Не бойтесь, банды Черного Сэма давно уже нет на свете, — улыбнулся Макс. — Так что нам бояться нечего. Ну, ладно, я продолжу, если, конечно, вам интересно. — Конечно, интересно! Давай дальше! — хором заговорили мы все. — Никакие полицейские облавы не были страшны Черному Сэму. Он всегда выходил сухим из воды. Он мог, что называется, «лечь на дно», и долгие месяцы о нем ничего не было слышно. А затем Черный Сэм внезапно появлялся там, где его вовсе не ждали. Никто никогда его не видел: ведь он старался не оставлять свидетелей. А свидетелями были практически все, кто находился в доме. Его люди были настоящие головорезы и убивали всех, кто попадется под руку, а затем выносили добро. Собственно говоря, оттого, что он грабил в полной темноте, его и прозвали Черным Сэмом.