Крах Мишки Мухоркина - Воищев Юрий Тихонович. Страница 27
Мишка сделал вид, что задумался, и наморщил лоб,
— Смотри,— сказал он.— Но только — никому.
— Склеп! — опять заверил Витька.
— А не проболтаешься?
— Ни-ни-ни,— замахал руками Витька.
Мишка поломался ещё немного и, понизив голос, спросил:
— Видал, тут два инженера улицу измеряли?
— Видал,— ответил Витька.
— Так вот, они сказали, что по нашей улице автобус будет ходить. Вот я и решил расчищать. А то жди-дожидайся!
— Автобус... Вот это да! — только и мог сказать Витька.— А можно... я с тобой расчищать буду?— Он даже дыхание затаил: вдруг Мишка не согласится?
Мишка оценивающе посмотрел на него.
— Так и быть,— важно сказал он.— Беру тебя в свою команду... А сейчас — всё. Пойду отдохну... А ты гляди не проговорись!
— Понял,— подтвердил Витька.
Но не успел Мишка отойти на несколько шагов, как Витька заорал ему вдогонку:
— Мишка! А когда мы начнём?
Мишка мрачно подошёл к Витьке,
— Ну, чего раскричался,— сказал он.— Об этом шёпотом говорить надо. Через час.
Ясно?
— Так точно,— ответил Витька и щёлкнул пятками.
Не успел Мишка скрыться из виду, как Витька помчался к Саньке.
* * *
...Когда Мишка, отчаянно гремя тачкой, появился на улице, он чуть не упал в обморок. Весь 5-й «Б» во главе с Санькой ожесточённо сражался с лопухами, расчищая дорогу для заветного автобуса.
Действительность превзошла все Мишкины ожидания. Честно говоря, он не думал, что мальчишки так легко и быстро клюнут на его удочку. Ну, Витька — это куда ни шло. Витька — он всему верит. Скажут ему — на Луне живут лунатики, он и в это поверит. Но Санька! Да и остальные тоже!
И Мишке стало страшно и захотелось удрать домой, потому что уж он-то знал, что автобус по их улице никогда не пойдёт. Во всяком случае, дядьки об этом не говорили.
Он сделал шаг назад. Но было поздно. Его заметили.
— Привет, Мишк,— как ни в чём не бывало, сказал Санька. Он был рад, что всё так удачно вышло.
И остальные зашумели:
— Привет! Привет!
— Привет,— неуверенно сказал Мишка и зачастил:— Вот вы не верите, а я Анжуйскому ничего не сказал!
— Верим, верим,— загалдели все.
Его окружили и стали расспрашивать, когда пойдёт автобус и какой он будет. И Мишка, выкручиваясь, стал сочинять, что автобус пойдёт очень скоро и что он будет голубой-голубой, можно сказать — синий.
— Молодец, Мишка,— похвалил его Вовка Сидоров.
«Странные люди,— подумал Мишка,— когда правду говоришь, никто тебя и слушать не хочет, а стоит придумать чего-нибудь такое, верят. Вот даже племянник Герцога сюда пожаловал!»
И Мишка, приободрившись, скомандовал:
— Ну, хватит трепаться! Работать надо!
И все его поддержали:
— Правильно!
— Верно, Мишка!
Сражение с лопухами началось с новой силой. Шуршали по земле лопаты, скрипело колесо Мишкиной тачки, и улица приобретала совершенно новый, невероятно красивый и опрятный вид.
А мальчишки разошлись так, что могли бы за короткое время привести в порядок не только свою улицу, но и парочку соседних. И у всех появилась надежда, что уже сегодня к вечеру всё будет закончено, а завтра уже можно ждать автобуса. Но вдруг, как гром среди ясного неба, раздался жалобный Витькин голос:
— Полундра! Колючая проволока!
Перед мальчишками грозным укрепленным рубежом торчала загородка Герцога Анжуйского.
Все застыли с лопатами в руках.
Мишка посмотрел на колючую проволоку и понял, что спасён. Герцог без боя не уступит своих владений. Да и вряд ли кто решится начать с ним войну.
И всё это означает, что автобус здесь не пойдёт по причинам, совсем не зависящим от Мишки. Никто теперь не сможет упрекнуть его в том, что он опять всё выдумал. И Мишка глубоко и облегчённо вздохнул.
Глава четырнадцатая
ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ПАРЛАМЕНТЁРАМИ
Препятствие невозможно было обойти, Герцог Анжуйский перегородил пол-улицы. И если бы мальчишки расчистили оставшуюся половину, то это ничего бы не дало. В такую щель не то что автобус — простая телега навряд ли проедет.
Мальчишки заскучали.
Даже у Саньки руки опустились.
— А что, это его земля? — зашумели мальчишки.— Это ж улица! А улица — она общая!
— Вы это Герцогу попробуйте сказать,— отмахнулся Санька.— Не затем он загораживал, чтоб разгораживать.
Генка никогда не осуждал вслух своего дядю, но и не хвалил. Одним словом, держал нейтралитет.
Но теперь, видя, как расстроены ребята, Генка вмешался:
— А может, всё-таки поговорить с ним? Кто знает, может, чего и выйдет. Он тоже ведь человек и понимать должен. Вы же не только для себя это затеяли, а для всех! И для него тоже!
— Предлагаю послать к нему парламентеров,— тут же предложил Витька.
— А кто к нему пойдёт? — усмехнулся Вовка Сидоров.— Ты?
— Ну, я,— буркнул Витька,— ну, ты... ну, Мишка... ну, Санька... А Генка будет при нас как переводчик. Мы его первым запустим.
Все поспешно закричали: «Давай, идите!» Каждый боялся, что и его назовут.
И хочешь не хочешь, а парламентёрам пришлось отправиться к Герцогу. Позади всех плёлся Вовка Сидоров. Он то и дело оглядывался назад, на стоящих вдали ребят, словно ожидал от них хоть какой-нибудь поддержки. Но ребята стояли молча. И лица у них были очень серьёзные.
Возле колючей проволоки парламентёры остановились и стали совещаться.
— Всем нам сразу идти не стоит,— сказал Вовка.— Пусть лучше Генка сначала разведает обстановку... А потом и мы туда двинем.
— Правильно,— торопливо подхватил Витька.— И Саньку с ним послать!
— Я не согласен,— сказал Санька.— Нам нужно войти всем вместе!
Один только Мишка молчал. Он был железно уверен, что Герцог сразу их разгонит — и вместе, и по одному.
Споры приняли угрожающий характер. Теперь Санька, Витька и Вовка орали во всё горло, чтобы перекричать друг друга и доказать свою правоту.
Вдруг чей-то бас прервал, как сирена, споры парламентёров. Это был сам Герцог Анжуйский. Он стоял на крыльце и надрывался:
— Геннадий! Геннадий!
Парламентёры дружно попятились.
— Генка,— гаркнул Анжуйский,— я тебя зову или не тебя! А ну иди домой, нечего тебе с хулиганами околачиваться!
— Понимаете... — заикнулся было Генка.
— Я все понимаю,— возмущённо крикнул Герцог Анжуйский.— Домой!
— Да нет же. Ребята с вами поговорить хотят,— в отчаянии сказал Генка.
— Ах, поговорить,— иронически протянул Герцог.— А о чём мне с ними разговаривать!
— Мы просим вас разгородить улицу! — решительно заявил Санька.
— Что такое? — сказал тот.— У вас свои дома есть? Есть. Вот идите и играйте возле них.
— Мы жаловаться будем!—неуверенно сказал Вовка.
— Я вот твоей мамаше так нажалуюсь,— пообещал Герцог,— дорогу сюда забудешь. А ну, идите отсюда!
И парламентёры, подчиняясь грубой силе, удалились.
На поле битвы остался один-разъединственный Генка.
Герцог Анжуйский подскочил к нему, схватил за рукав и потянул в дом.
— Старших слушаться надо. А ты... Посидишь часок в чулане — подумаешь. Может, умнее станешь.
Глава пятнадцатая
«ЖЕЛЕЗНАЯ МАСКА»
Заперев Генку в чулане, Герцог сделал вид, что уходит. Он громко затопал сапогами, а сам приник ухом к двери и прислушался.
Но всё было тихо. Пленник не подавал никаких признаков жизни.
Герцог подождал немного, послушал и не выдержал.
— Ну, чего ты молчишь? — крикнул он.— Чего ты затаился?
Генка ему не ответил.
«А вдруг что не так? — испуганно подумал Герцог.— Вдруг в его дурацкую голову какие нехорошие мысли полезут? Мать-то, он говорил, никогда его не наказывала».