Пророчество - Хольбайн Вольфганг. Страница 74

И все же вид всего этого потряс его настолько, что он в изумлении остановился. Внезапно Атон понял, что ведь и разруха, и упадок могут быть на самом деле величественными, если это относится к естественному ходу событий. Все, что когда-либо возникло, в свое время должно опять исчезнуть с лица земли. И понять это было очень важно. Важно как для него самого, так и для того, ради чего они сюда пришли, потому что, возможно, это и было единственной причиной его пребывания здесь. То, что сделал Эхнатон, было большим, нежели просто местью умирающего своему убийце. Своим проклятием он вторгся в естественный ход событий прошлого и будущего, тем самым коснувшись вещей, изменить процесс которых не могли даже боги. И все они находились здесь, чтобы исправить это предначертание. Не для того, чтобы предотвратить исполнение проклятия, как считал Птах. На это они не были способны. Атон внезапно совершенно явно осознал, что шанса на это у них не было никогда. Ни одна сила в мире не могла предотвратить того, чему суждено было случиться этой ночью. Пророчество Эхнатона исполнится, как бы они ни препятствовали этому.

Тихий шорох прервал его размышления. Атон поднял взгляд и увидел отца, вслед за ним шагнувшего за дверь и озиравшегося теперь в полной растерянности.

- Это... невероятно. Просто... непостижимо! Гробница Эхнатона! Это... ведь действительно гробница Эхнатона! Но если... раз она в действительности, существует, то... то все остальное тоже... тоже вполне реально!

В первый момент Атон не совсем понял, что он имеет в виду, но затем, сообразил, что восхищение отца было порождено полной неожиданностью ситуации: он едва не потерял рассудок. Отец его ни в коей мере не был глупцом. Он прекрасно должен был понимать, что тайна спрятанной гробницы была, вполне возможно, самым незначительным из всего того, что могло их здесь ожидать.

Но эта гробница была, пожалуй, единственным, что он еще худо-бедно мог воспринимать, единственное, объединявшее его с миром обычных вещей и понятных явлений, с которыми он был знаком. Он уже столкнулся с кое-какими событиями, которые по заурядным его меркам были просто необъяснимы, и для него это было процессом весьма болезненным. Он не привык воспринимать чудеса на веру, всегда пытаясь найти им объяснение - и в большинстве случаев ему это удавалось. Но здесь, в этом спрятанном под земной поверхностью мире, метод этот не срабатывал, так что он пытался зацепиться хотя бы за малую толику понятного ему, на остальное попросту закрывая глаза.

Быть может, то, что находилось внутри этой гробницы, заставило отца Атона на какое-то время забыть об остальных загадочных вещах, с которыми им уже пришлось столкнуться. И тут же позади них раздались шаги, и в гробницу вошел целый и невредимый Птах. Волосы и одежда его были перепачканы кровью, он был бледен, но уверенно стоял на ногах и даже улыбнулся, встретив озабоченный взгляд Атона. Атон же вовсе не был удивлен, поскольку рассчитывал на подобный итог событий, хотя и не ожидал столь скорой развязки. Саша лишь слегка повела бровью, что должно было свидетельствовать о некотором ее удивлении. Отец Атона, правда, побелел как мел. Глаза его едва не выскочили из орбит, он отшатнулся, будто громом пораженный.

- Но ведь этого не может быть! - промямлил он.- Это же...

Птах жестом заставил его замолчать. Атон некоторым образом сочувствовал сейчас отцу, потому как прекрасно мог себе представить, что он ощущал в этот момент. И все же Птах был совершенно прав: у них абсолютно не было времени на объяснения.

- Так вот какая она,- произнес Птах. Слова эти свидетельствовали о том, что до сих пор он не бывал здесь ни разу, да, быть может, вовсе и не подозревал о том, как может выглядеть эта комната. Быть может, Атон вообще был единственным человеком, когда-либо созерцавшим ее во всем великолепии. Он представлял себе, что сказали бы Птах и прежде всего его отец, если бы им довелось наблюдать эту комнату в том виде, в каком она предстала перед ним десять лет назад.

- Гробница находится на острове,- промолвил Атон, рукою показывая в нужном направлении.- Во всяком случае... она была там раньше.

Слова его и прежде всего едва заметное замешательство заставили Птаха нахмуриться. Правда, вопросов он никаких задавать не стал, а лишь, пригласив всех остальных следовать за ним, направился вперед. От внимания Атона не ускользнуло, что египтянин несколько раз испуганно оборачивался по дороге, когда они шли к берегу озера.

Саша тоже выглядела теперь достаточно испуганно. Атон вдруг вспомнил, что произошло с нею в пирамиде Хеопса. Если там присутствовало что-то, настолько испугавшее ее, то, должно быть, оно находилось и здесь. Он опять спрашивал себя, зачем вообще она здесь находилась.

Когда они приблизились к каменному бассейну, позади них послышался глухой удар, тотчас же сменившийся чудовищным рычанием и шипением. Казалось, звуки эти раздавались прямо за их спинами, но стоило им испуганно обернуться, как все тут же убедились, что кроме них в пещере больше не было никого. Гневный рык сфинкса доносился от входа в гробницу.

Эти звуки тревоги, казалось, скорее успокоили, нежели насторожили Птаха. Он даже слегка улыбнулся.

- Что вы находите здесь смешного? - осведомилась Саша, напрасно пытаясь придать своему голосу как можно более вызывающий и враждебный тон.

- Ничего.- Птах пожал плечами.- Меня успокаивает то, что сфинкс продолжает послушно выполнять свою задачу. Нам это позволит немного выиграть время.

Саша, по-видимому, не поняла, что он хотел этим сказать, но Атон тут же догадался:

- Вы считаете, что это... Гор и Осирис?

- Да, и еще вся их армия,- невозмутимо подтвердил Птах.- Сфинкс, разумеется, не одолеет их всех, но, во всяком случае, им придется с ним некоторое время повозиться. Я только что на себе испытал, на что он способен.- Он едва заметно вздрогнул.- Эхнатон сделал своим стражем ужаснейшую тварь. Но поспешим же! Времени у нас остается немного.

Атону не составляло большого труда спуститься на дно каменного русла. Стены бассейна были теперь во многих местах разрушены и выщерблены, так что, слезая вниз, было за что зацепиться. Само дно было покрыто толстым, в несколько сантиметров, слоем мелкого черного ила, от которого поднимался вокруг отвратительный запах.

Расстояние до островка в центре бассейна показалось ему на этот раз гораздо большим, чем тогда, когда он преодолевал его на лодке. Каждый шаг по скользкому полу требовал усилий; тягучий ил будто тысячью крошечных пальцев цеплялся за ноги, так что их шаги сопровождались зловещим чавканьем, эхом отдававшимся по стенам каменного русла. Тут и там из черной жижи торчали наружу какие-то кости, местами казалось, будто в зловонной массе что-то копошится. Чуть подальше, они наткнулись на скелет огромного животного, по виду которого можно было предположить, что это когда-то было крокодилом.

Несмотря на явно выказываемое Птахом нетерпение, они остановились, чтобы рассмотреть выцветший от времени костяк. Во взгляде отца Атона, отразился неприкрытый ужас, бывший куда более сильным, нежели любопытство, да и у самого Атона мурашки пробежали по телу. Ведь он видел эту тварь, когда она еще жила, но теперь был рад тому, что не смог рассмотреть ее тогда во всей красе, а успел заметить в воде лишь ее смутные очертания.

Они тронулись дальше. По всей вероятности, на все путешествие им потребовалось в общей сложности не более десяти минут, но Атону показалось, что до острова они добирались целый час. Последние шаги отнимали у него скудные остатки сил, да и остальные - в первую очередь Саша, с трудом уже державшаяся на ногах,- облегченно вздохнули, остановившись возле каменной лестницы, ведущей на поверхность острова.

От входа в пещеру вновь донесся звериный рык, но на этот раз он сопровождался целым хором пронзительных воплей, яростным клацаньем челюстей и такими звуками, будто кругом обрушивались скалы.

Атон испуганно оглянулся. Они стояли на дне бассейна, так что вход в гробницу виден отсюда не был. Звук трескающегося камня повторился, и в завываниях сфинкса послышались нотки боли и страдания. Птах был прав: времени у них оставалось немного.