Рассказы о животных - Рохт Рихард. Страница 3

- Убирайся из моего дома! - прошипел зверь, оказавшись перед Ураском. - У, ленивый, глупый барсучище! Знаю я вашего брата! Ни зубов настоящих, ни ума у вас нет!

Барсук, увидев, что противник вдвое меньше его, осмелел. Он вскочил и, взъерошившись, проворчал:

- Ишь ты! Такой карлик - и смеешь ругать меня! Я хозяин этой квартиры - сам отсюда проваливай, мерзкий вонючка!

Вместо ответа хорек сделал быстрое движение, намереваясь вцепиться барсуку в зашеек. Это могло плохо кончиться для Ураска. Если б хорек прыгнул ему на спину, то Ураск бы погиб: хорек убивает даже молодых коз, когда ему удается вонзить свои зубы в шею жертвы: он не отпустит ее, пока не перегрызет большой артерии - и тогда жертва умирает.

Однако барсук успел увернуться, и нападение хорька сорвалось. Он зашипел и, присев, приготовился к новому прыжку. Но теперь атаковал барсук - в нем тоже вскипела злоба.

Хорек и подумать не мог, что Ураск - этот глупый барсучище - так проворен. Он только почувствовал вдруг, что попал в зубы барсуку. Зубы у барсука большие, но не очень острые. Зато довольно сильные челюсти - Ураск схватил хорька за спину и крепко сжал. Хорек пискнул от боли и злости. Он яростно дернул своими когтистыми задними лапами и полоснул барсука по животу, да так больно, что тот, в свою очередь, взвыл и выпустил хорька. А тут еще это страшное зловоние, которое вдруг стало гораздо сильнее! Прежнюю вонь еще можно было как-то стерпеть, но теперь стало совсем невыносимо. У хорьков есть особые железы, и если зверек раздражен или попадает в беду, он выделяет особую жидкость. И вот, когда Ураск схватил хорька, тот выпустил в него целый заряд зловония.

Чихая и фыркая, барсук отступил - и отступил, главным образом, из-за вони. А противник быстро юркнул в стог и принялся кричать и ругаться.

- Получил, болван! Ага! - визжал он. - Получил! С моими когтями и зубами не шути. Живо проваливай отсюда, иначе плохо тебе придется! Нападать на меня посмел! На хорька-то! Ого! Даже собакам, и тем со мной не справиться, а тут еще он вздумал! Я даже лису загрыз и съел, да-да! Побереги шкуру - не то еще хуже будет.

Отфыркиваясь, Ураск ответил:

- Не хвастайся! Может, зубы и когти у тебя и острые, да только ими мышей ловить, а не со мной или лисой драться. Ты можешь только своим ужасным зловонием гордиться. Тьфу! С таким вонючкой ни один порядочный зверь не захочет дела иметь. Поэтому я и уйду отсюда. Спать в одной квартире с таким, как ты, просто невозможно. Задохнешься вконец!

Чихая и фыркая, Ураск удалился от стога. Настроение у него было испорчено, но, несмотря на это, он остался доволен собой: ведь не убежал при первом испуге, а узнал, кто был этот вонючка, и даже проучил его за нахальство.

После долгих поисков Ураск нашел новый стог, воздух вокруг которого был чистым, здесь можно было и отоспаться.

Весна вступала в свои права, вскоре установилась теплая погода. Даже по ночам уже не было холодно. Лес наполнился ароматами цветов и распустившихся почек, птичьим щебетом и пением. На деревьях, в кустах и над цветами жужжали пчелы, ласково журчали ручейки, в озерах играла рыба.

Барсук Ураск тоже чувствовал себя отлично. У него, правда, не было еще нового жилья, но он усердно подыскивал для него место. Место должно быть хорошее и сухое - уж никак не болото. Ночевал Ураск по-прежнему в стогу, а днем бродил по лесам и лугам, добывая себе пищу. Иногда он грелся на солнышке, растянувшись где-нибудь под кустом, и беседовал с кем-нибудь из зверей или птиц.

Так, например, он крепко подружился с ежом. Еж был гораздо меньше Ураска, и все же у них нашлось много общего: оба любили червей, ящериц, мышей, лягушек и улиток. Вот и рассуждали они, какой червяк особенно вкусный и какая улитка жирнее.

Несмотря на малый рост, еж был очень умный зверек. Мордочка его пряталась в колючках, будто ее вовсе и не было, но острые черные глазки, похожие на ягодки, подмечали все, что творилось в лесу, хотя и казалось, что он постоянно смотрит под ноги. Впрочем, при необходимости он наверняка поднимал голову и оглядывался по сторонам.

Еж был в курсе всех лесных дел. Когда Ураск рассказал ему о встрече с хорьком, еж недовольно фыркнул:

- Ох уж этот хорек! Большой он мошенник и негодяй! Враг мой смертельный. Все время норовит съесть меня, да никак ему это не удается. Несколько раз обливал меня своей вонючей жидкостью, чтобы усыпить. Но у меня крепкая голова! Некоторых из моих сородичей он прикончил таким образом. Как станет еж терять сознание и опустит иглы, - это страшилище тут же набрасывается на него. Ужасный, ужасный зверь!

- А я не побоялся его! - с гордостью заявил барсук.

- Молодец, молодец! - похвалил еж. - Это действительно смелый поступок!

- Он ведь маленький... - проговорил барсук.

- Маленький, да коварный и противный, - фыркнул еж. - Даже лиса его боится.

- Неужели?! - удивился Ураск. - Он хвастался, что однажды загрыз лису, но я этому не поверил.

- И все же такое возможно, - подумав, ответил еж. - Он способен на все. Вот ты, например, можешь поймать белку?

- Нет, не могу. Да и не хочу.

- Ну вот, ты не хочешь. А он - этот гадкий хорек - поймает белку и слопает как ни в чем не бывало.

- Как же он это делает?

- Как? Залезает на дерево и прыгает с ветки на ветку так же, как белка.

- Ну и мерзкий зверь.

- Да! А знаешь ли ты, что он делает с птицами? Не знаешь? Ой, как боятся его птицы! Не маленькие, те его не интересуют. А большие - тетерева, рябчики, глухари. По ночам он подкрадывается к ним по веткам и душит. Даже ворон не щадит, когда те спят на деревьях. Но он такой лакомка, что воронье мясо не ест. Просто ему нравится убивать ворон - развлечения ради. Такой уж он злодей. Иногда зимой, когда под деревьями валяются мертвые вороны, думают, что они ночью замерзли. Нет. Это хорек задушил их и сбросил. Вот какой ужасный зверь.

Еж рассказал еще немало историй: знал он их множество - и о зверях, и о птицах. Например, о кукушке. Она только что вернулась из теплых стран и привлекала к себе внимание замечательным пением. Еж поднял кверху свой маленький черный носик, послушал кукушку и, глядя на нее, сказал:

- Хорошо поет кукушка. Все думают, что у нее легкая жизнь, знай себе порхает с ветки на ветку да поет. И все ее дела - никаких, мол, забот.

- Какие же у нее могут быть заботы? - удивился барсук. - Я слышал, что ей лень даже гнездо себе свить, поэтому яйца она кладет в чужие гнезда, и птицы, бедняжки, должны кормить и воспитывать ее птенцов, а сама она лишь распевает да время от времени еще и издевается над другими.

- Не совсем так, сынок, - серьезно ответил еж. - И у кукушки свои заботы, хватает у нее забот. Сколько трудов ей стоит хотя бы найти чужое гнездо и положить туда тайком свое яйцо!

- Ты шутишь, наверно, - удивился барсук. - Зачем ей тратить силы на поиски чужих гнезд? Свила бы сама гнездо!

- Да, но видишь ли, у природы странные законы, - вздохнул еж. - Мне как-то рассказывал старый дятел, - он сам птица и хорошо знает птичьи дела, - что если бы кукушка и свила себе гнездо - все равно толку бы никакого не было.

- Почему?

- А вот почему: кукушка несет по одному яйцу каждые шесть дней. Всего она откладывает семь яиц. Сколько будет, если семь помножить на шесть? Сорок два. Так вот, пока кукушка снесет все яйца, пройдет больше месяца. И если бы она стала высиживать своих птенцов сама, то старшие были бы уже взрослыми, а младшие только еще вылупливались. Что же ей остается? Приходится класть свои яйца в чужие гнезда. А все издеваются над кукушкой, даже ненавидят ее за это, хотя она не виновата. Посмотри, когда она летает, маленькие птички стаей гоняются за ней, кричат, возмущаются и ругают ее. Только она не виновата.

Такие вот истории рассказывал барсуку старый еж. Еж - зверь умный, хотя и кажется смешным.