Милые Крошки - Левеллин Сэм. Страница 28

Гильдия-Строительница положила себе в чай пятый кусок сахара и размешала, слегка пыхтя от усилий. За окном противная серая морось сыпалась на двор — огромную свалку ржавых экскаваторов, бетономешалок и раскиданных повсюду бетонных блоков. Посреди двора красовалось бунгало — кто-то начал его строить, да так и бросил на половине. Во двор медленно въехал длинный красивый автомобиль и остановился. Гильдия сказала:

— Чего это, Дал?

Белый Ван Дал оторвался от газеты «Дейли гёрлс». Это был мелкий жилистый мужчинка с обезьяньим лицом и татуировками по всей длине рук, так что смахивал он на мартышку в трико, разукрашенном дамами в бикини.

— Где чего? — сказал он.

— Машина.

— «Роллик»?

— Да.

— Он остановился.

— Я вижу, что остановился.

Дверь «роллс-ройса» открылась, и оттуда вылезла маленькая хрупкая фигурка. На ней был коричневый котелок, длинное коричневое пальто и коричневые шерстяные чулки. Брезгливо поджав губы, гостья пробиралась между чёрными лужами и ворохами старых коробок из-под гамбургеров.

— Кто это? — спросила Гильдия-Строительница, разом заглотив сникерс.

— А я знаю? — сказал Дал.

Это, конечно же, была Маргаритка.

Дом-прицеп был весь зелёный от плесени. Из трубы поднимался чёрный дым, гадко вонявший горелым пластиком. Вывеска над дверью гласила: Д+Г ЭЛИТНЫЕ СТРОИТЕЛИ. Вывеска слегка перекосилась влево — гвозди, крепившие её к прицепу, повылазили, потому что были коротки и вбили их криво. Маргаритка прошлёпала по последней чёрной луже и открыла хлипкую дверь.

— Мистер Ван Дал? — сказала она.

Жилистый мужичок улыбнулся, улыбка высветила его острые белые зубки, золотой браслет с фамилией и часы, но не глаза, серые, как цемент.

— А вы, должно быть, мисс Гильдия, — сказала Маргаритка. — Как поживаете?

Огромная женщина в грязном малярском комбинезоне, сосредоточенно нахмурив толстый лоб, засовывала в печку свёрнутый резиновый коврик. Кругом стояли пепельницы, полные окурков, и грязные чашки. Потолок лоснился коричневым жиром — в этой комнате много и часто жарили.

— Абсолютно отвратительное место, — сказала Маргаритка.

Белый Ван Дал, заходивший ей в тыл, чтобы отрезать путь к отступлению, замер.

— Что ты сказала?

— Какой стыд, — процедила Маргаритка. — Какое безобразие! Вовсе не обязательно жить по-свински. — Она сунула руку в карман. Дал тоже сунул руку в карман, и глаза у него хищно сощурились. Маргаритка медленно вынула руку, в которой был длинный коричневый конверт с красным клапаном. — Прочтите это. Надеюсь, вы умеете читать?

Ван Дал выхватил у неё конверт и сердито уставился на него.

— Что это?

— Это называется письмом, — ласково объяснила Маргаритка. — Слова составляются из букв. Вот эта, зигзагом, — «И». В слове «Идиот». А вот эта, на ножках, — «Д». В слове «Дебил»…

— Я умею читать, — сказал Ван Дал, надрывая конверт.

— Да, он умеет, — с восхищением подтвердила Гильдия. — И почти — писать.

— Так что я им скажу? — осведомилась Маргаритка.

— Насчёт чего?

Маргаритка вздохнула и с раздражением воздела взор к закопчённому потолку.

— Это вызов, — сказала она. — Агентство ООО «Оцелот» свидетельствует своё почтение…

— Ну, изык, — сказала Гильдия.

— …и предлагает Белому Ван Далу и Фирме выбрать Единоборца и сразиться с Единоборцем Агентства «Оцелот, Воспитание и Охрана Детей» на борту винтового парохода «Клептоман» завтра или в иной удобный вам день за обладание недостающими частями Королевского Михаила, победитель получает всё. Правила обычные.

— Сразиться? Ну уж нет, — сказал Ван Дал.

— Зайчишка-трусишка, — сказала Маргаритка.

— Нет, — сказал Ван Дал.

— Он — нет, — сказала Гильдия.

— Чем докажете?

— А что мешает мне бросить тебя в большой чан с мокрым цементом?

— Не будьте младенцем, — сказала Маргаритка, задрав нос. — Скажем, завтра, после чая?

— Ну ладно, воображала, от нас пойдёт Митч-Кирпич.

— Воображала, — сказала Гильдия-Строительница, уловив его мысль. — Во-о…

— Брань на вороту не виснет, — сказала Маргаритка и живо пошла под дождем к «роллс-ройсу».

Гильдия наблюдала за тем, как бесшумно отъезжает большая красивая машина. И ещё добавила сахарку в чай, чтобы успокоить нервы.

Потом, когда они вышли поиграть с бульдозером, возле того места, где стоял «роллс-ройс», они увидели, что на большой луже цемента, утром ещё жидкой, что-то написано. Написано было: ГИЛЬДИЯ — Ж***, только вместо * там стояли разные буквы, одна как кружок, одна как ворота, а одна как крыша домика с насестом для кур.

Теперь цемент схватился как камень, и ещё на нём был отпечаток громадной задницы.

— О-о, — сказала Гильдия-Строительница. — Гадкие.

— Мы будем ещё гаже, — сказал Ван Дал. — Погоди, увидишь.

— Ты уверен?

— Я всегда уверен, — сказал Ван Дал.

— Но ты был уверен, что сможешь починить фургон, — сказала Гильдия.

— Я уверен, что если мы добудем их Старшего Механика, он сможет починить фургон и построит другой, ещё лучше. И мы начнём строить в Исландии.

— Ух ты, — сказала Гильдия.

— Скажи: «Умница, Дал».

— Умница, Дал.

— Ну, не знаю, — порозовев, сказал Белый Ван Дал.

Когда Маргаритка вернулись на «Клептоман», грабители пребывали в сильном возбуждении. Эти закалённые, татуированные мужики втайне считали недостойным ходить в наряде нянь. Хорошая драка должна была улучшить их самочувствие. Начались интенсивные тренировки. В старые мешки набили старые спасательные жилеты, подвесили их к люстрам и колотили так, что пыль висела густыми чёрными тучами. Старые швартовы превратились в скакалки. Весь день Маргаритка и Капитан сидели на мостике и лечили подбитые глаза, раскровененные носы и ободранные костяшки.

— Скажите, — обратилась Маргаритка к Капитану, когда они на минутку остались одни. — Если Фирма проиграет бой, вы думаете, они перестанут безобразничать?

— Тут соблюдаются древние традиции, — ответила Капитан. — Я уверена, что Фирма будет уважать их, и добро в душе строителей возьмет верх.

— Правда, уверены?

Капитан принялась беспокойно подпиливать ногти.

— Нет, — сказала она. — Не правда уверена, совсем не уверена. Иногда мне кажется, что мы слишком доверчивы — словно люди прежних, менее суровых времён…

После обеда заверещала одна из переговорных трубок:

— Капитан, если вам интересно, Единоборец тренируется при публике.

— Крайне интересно, — сказала Капитан. — Пойдём, Маргаритка.

Посреди спортивного зала расчистили площадку. К потолку был подвешен большой мешок. Возле мешка стоял Большой Багаж, в атласных трусах до колен и в боксерских перчатках. Голый, он и сам походил на мешок с шарами для боулинга.

— Мы готовы, — сказала Капитан.

— Хур, хур, — сказал Большой Багаж с нервной улыбкой.

На придирчивый взгляд Маргаритки, улыбке этой было далеко до саблезубого оскала убийцы.

— Начинай! — скомандовал няня Пит с секундомером в руке. Он был в тренировочном костюме и приплясывал от нетерпения.

Большой Багаж набросился на мешок и замолотил по нему со страшной силой.

На самом деле, не с такой уж страшной.

Примерно через десять секунд он остановился.

— Хур, — сказал он слабым голосом и, с отвращением отпихнув мешок, повернулся лицом к Капитану и стал распускать шнуровку на правой перчатке.

Мешок откачнулся назад и ударил Большого Багажа по затылку. Багаж рухнул, как дом. Наступила жуткая тишина.

Няня Пит опустился на колени возле тела несчастного и снял с него правую перчатку. Открылась ударная рука Багажа — красная, распухшая и чудовищно воспаленная от укуса нечищенных зубов лорда Артура Олрайта.

Маргаритка помрачнела.

— Больничный на неделю, — сказала она.

— Но…

— Это дурной знак, — сказала Маргаритка, — когда бойца нокаутирует его же тренировочное устройство.

Конечно же, она была права.