Происшествие на тихой улице - Вежинов Павел. Страница 33

Когда ребенок наконец пришел в сознание, первоначальный наивный план доктора Ненова уже окончательно рухнул. Он знал, что родители подняли тревогу и милиция усиленно разыскивает исчезнувшего мальчика. Была только одна возможность спасти свою честь — сейчас же отвезти ребенка в ближайшую больницу.

От тяжелых мыслей доктор Ненов не спал целую ночь. Что делать? Как поступить? Идти ли до конца по пути преступления, чтобы спасти себя, семью, все го, что было завоевано таким долгим и упорным трудом и осмысливало его, столь безупречную до этого рокового дня, жизнь? Или пожертвовать всем этим ради чести и гражданского долга? Не легко решить такой вопрос…

Далее все пошло как-то само собой. Доктор Ненов всецело отдался борьбе за спасение маленького, невинного существа. Мальчик пришел в себя, но все еще ничего не говорил. Он произносил отдельные слова, но речь его была все еще несвязной, и доктор Ненов так и не смог узнать, ни как зовут мальчика, ни где он живет… Как же успокоить родителей, как им сообщить, что их ребенок находится в полной безопасности? Был лишь один способ — отправиться на эту тихую улицу и разузнать у людей все, что нужно. Как? Идти туда? Нет, ни в коем случае! При одной мысли об этом доктора бросало в дрожь. Ему казалось, что его сейчас же схватят, стоит ему только появиться там. Схватит сам народ и тут же, на месте, покарает, затопчет ногами, как презренного преступника. И это будет вполне справедливо. Да, он не заслуживает ничего другого!

Лишь на четвертый день к мальчику вернулся дар речи, и он с готовностью сказал свое имя и адрес. Доктор тотчас же написал письмо его родителям и поехал в город на почту.

На душе у него после этого сразу полегчало.

Но не прошло и дня, как ко всем заботам прибавилась еще одна.

Сначала их сын Николай, живший с ними на даче, казалось, ничего не понимал или, вернее, принимал все как нечто совсем естественное. В его незрелом уме еще не закопошились сомнения, им еще неоткуда было появиться. Раз ребенок пострадал, то, само собой разумеется, его надо лечить. А раз несчастье произошло не по вине его отца, раз он не имел никакой возможности его предотвратить, то зачем ему сидеть в тюрьме, как какому-то отъявленному преступнику? В первые дни Николай очень остро переживал все случившееся, но лишь потому, что жалел отца.

Однако постепенно дело стало принимать другой оборот. Так как Ненов и его жена были заняты пострадавшим мальчиком, за продуктами в город ездил Николай. Обычно он отправлялся в полдень, а возвращался к вечеру. Что он там делал в свободное от покупок время, с кем встречался, о чем говорил — это сейчас их как будто не интересовало. Они долго не замечали ни того, что их сын с каждым днем возвращался из Софии все более задумчивым и мрачным, ни горькой улыбки, почти не сходившей теперь с его лица. Наконец мать начала смутно чувствовать, что с мальчиком творится что-то неладное.

— Почему ты не ешь? — спросила она как-то его. — Что с тобой?

— Ничего, просто не хочется… — сухо ответил тот.

Для Николая началась новая, мучительная для него жизнь. Ему уже стало известно, что в Софии об отце его, хотя и не знают его имени, говорят как об отъявленном преступнике, похищающем маленьких детей. С каждым днем мальчику все больше и больше открывалась страшная истина…

Однажды он спросил отца:

— Папа, ты подъехал к Васко сзади, да?

Отец удивленно взглянул на него.

— Да, а что?

— И он шел по краю тротуара?

— Почему ты спрашиваешь?

— Хочу знать… По краю он шел?

— Да, по краю…

— И ты посигналил ему?

Лицо доктора Ненова потемнело. Самообман, которому он поддался в первый момент, постепенно уступал место трезвому анализу, однако он все еще не смел прямо взглянуть правде в глаза…

Что же ответить сыну? Обмануть? Или сказать правду? Сердце его сжималось, когда он смотрел сверху вниз на возбужденное детское личико. И он тихо ответил:

— Нет, я не сигналил… Ведь он шел не по мостовой, а по тротуару…

Николай грустно покачал головой:

— Значит, ты виноват… — сказал он глухо.

Вскоре произошел и другой неприятный случай. Так как Васко был уже в полном сознании и быстро поправлялся, ему попытались создать видимость больничной обстановки. И доктор, и его жена входили к нему только в белых халатах и масках из марли. У Ненова остался прежний план: как только мальчик окончательно оправится, он ночью отвезет его в город, по возможности спящим, и оставит перед его домом… Если все это удастся благополучно осуществить, то преступление останется нераскрытым. И он принял все меры к тому, чтобы успешно выполнить свое решение. В маленькой белой комнатке, где лежал Васко, не было никаких лишних предметов, о которых мальчик впоследствии мог бы рассказать и тем самым навести на след преступления. С этой целью и жалюзи на окнах, выходивших во двор, были всегда спущены.

Однажды Николай захотел, по обыкновению, войти в комнату к мальчику, но отец остановил его:

— Возьми марлю и одень халат!

— Не хочу!

— Как это не хочешь?

— Я — пионер, — сказал дрожащим голосом Николай, — а не бандит какой-нибудь, чтобы скрывать свое лицо…

— Можешь быть кем хочешь, но ты мне больше не сын! — крикнул отец.

Глаза мальчика широко раскрылись.

— Да, да! — добавил раздраженно отец. — Не заставляй меня жалеть о том, что я тебя любил!

Мальчик не выдержал и разрыдался.

— Папа, ты должен пойти в милицию и сказать все… — проговорил он сквозь слезы.

— А зачем мне идти? Я вырастил сына — пусть он меня и выдаст!

Николай почувствовал, что в груди у него что-то оборвалось.

— И выдам! — закричал он. — Да, выдам!

На следующий день доктор Ненов сам отправился в город за покупками, но перед тем он заглянул в комнату к сыну.

— Не смей выходить из дому, слышишь? И к мальчику не входи!

Николай ничего не ответил и отошел к окну.

Когда врач возвратился из города, жена встретила его с перепуганным лицом:

— Николай убежал! — сказала она. — Его только что видели на станции…

— Ну и пусть! — мрачно ответил муж.

Хмурый, подавленный, уединился он в свою комнату и долго ходил из угла в угол. Слова сына камнем легли ему на душу. Перед ним все время вставал прежний вопрос: чем ему пожертвовать? Свободой или честью? Ему было смертельно трудно лишиться как того, так и другого! Вдруг он посмотрел на часы. Нет, Николай еще не приехал! Если он сейчас же выедет, если…

Спустя несколько минут его машина уже мчалась по направлению к Софии.

Читатели уже знают, что там произошло. Николай лишь случайно не застал дома родителей Васко, и подъехавший в это время отец силой посадил его в машину, чтобы увезти обратно на дачу…

Последние сутки пребывания Васко не даче были, в сущности, самыми тяжелыми для Ненова. Хотя прошло уже несколько дней, как мальчик совсем оправился. Ненов все откладывал осуществление своего плана, словно ждал, что не сегодня-завтра произойдет какое-то чудо.

В эти дни доктор Ненов передумал все заново. Но теперь в центре всех его размышлений был сын. Он попытался забыть о себе, проникнуть в душу мальчика, объяснить его поступок. И это помогло ему разобраться в самом себе. Он понял, что колеблясь между свободой и честью, между семьей и долгом, он рискует потерять все, лишиться разом и того и другого.

На следующее утро доктор Ненов вошел в комнату сына. Мальчик сидел на кровати, погруженный в раздумье. Он холодно, с каким-то каменным лицом взглянул на отца. Но тот сел рядом и, протянув руку, погладил его по щеке. Сколько уже времени он не делал этого? Казалось, прошла целая вечность… В эту минуту доктор как бы забыл обо всем, он все гладил и гладил нежное личико сына. Губы мальчика начали вздрагивать.

— Николай, ты был прав!.. — чуть слышно промолвил отец. — Я сделаю так, как ты хотел…

Мальчик заплакал и прижался к нему.