Женя и Дженни, или Вампир из 1Б - Климонтович Николай. Страница 7

На веранде по субботам, когда ни маме, ни дедушке не нужно было ехать в город, и завтракали, и обедали, и ужинали. И сегодня бабушка решила, что ужинать они будут здесь. Потому что дом еще не просох, а перед верандой распустились кусты красновато-синей махровой сирени. И сирень пахла сладко-сладко, и Женя сказала вслух:

— Какое же это счастье, что у нас есть такая дача. Правда ведь, Дженни?

И Дженни не стала возражать.

А бабушка сказала, отчего-то со вздохом:

— Скоро и жасмин зацветет.

Новоселье Дженни

Когда все было готово — на круглом столе на веранде постелена скатерть, расставлены тарелки, разложены ножи и вилки, розданы салфетки, дедушка поставил посреди стола бутылку коньяка, бутылку красного сухого вина и бутылку кагора. Про кагор он сказал:

— Это для тебя, Таня. Марочное. Женское вино.

— Церковное, — поправила бабушка.

— А это для тебя, Светик, ты же любишь сухое красное.

— Спасибо, папа.

Коньяк, понятно, был для самого дедушки. Пожалуй, при сборах на дачу, это была дедушкина единственная обязанность — сходить в магазин Вина, и выбрать напитки каждому члену семьи по вкусу. Еще в его обязанности было купить кофе арабика, другого бабушка не пила, запас чая для всей семьи и орехи в меду для Женечки. А также вручную помолоть кофе на специальной машинке, потому что молотому в магазине кофе избалованная дедушкой бабушка не доверяла. Точно так, как не доверял избалованный ею дедушка постиранным и отглаженным в прачечной рубашкам…

Когда все расселись, дедушка встал из-за стола, торжественно поднял рюмку коньяка и произнес тост.

Вот что он сказал:

— Мои дорогие и любимые дамы. — Не сказал господа, заметила Женя, потому что сейчас был, по-видимому, не тот случай, и ирония была неуместна. — Что ж, вот прошел еще один год, и все мы, слава тебе Господи, живы и здоровы. И бодры, надеюсь. Я хочу выпить за то, чтобы, как и всегда, нам хорошо и дружно жилось здесь, в этих стенах, и этим летом. Поверьте, здесь всегда жили очень хорошие люди. Впрочем, это вы знаете. Кроме того, у нас в доме произошло важное событие: прибавление семейства. Закончить тост я предлагаю моей обожаемой внучке Женечке.

— Что тут скажешь, — важно сказала Женя, тоже вставая со стаканом минералки в руке. Потому что дед ей по такому случаю в стакан минеральной воды капнул чуть-чуть кагора. В таких случаях бабушка обычно вопрошала:

— Зачем ты спаиваешь ребенка?

На что дед обычно отвечал, что сделал для внучки шик-мадеру, откуда только взял это слово, сам придумал, наверное.

— А красное вино в ограниченном количестве французы дают даже младенцам, потому что оно очень полезно.

Бабушка замечала обычно:

— Но мы не французы.

И дедушка не находил, что ей возразить.

Но на этот раз бабушка спорить не стала.

— Что тут скажешь, господа, — продолжала Женя. — Дженни повезло, она попала в хорошую интеллигентную семью, где плохому не научат. Надеюсь, все вы будете относиться к моему щенку по-человечески, то есть соблюдать по отношению к ней и ко мне права человека. В противном случае мы никому спуску не дадим, верно, Дженни. Все поняли? За это я и хочу, чтобы вы выпили.

И все выпили, хотя, наверное, чуть перепугались. Потому что Женя была очень строгая девочка. И потому еще, что у Дженни с каждым членом семьи уже сложились свои отношения.

К бабушке Дженни относилась с настойчивой привязанностью, потому что бабушка ее кормила, хоть и гоняла со своего кресла. С тем, что Дженни, сидя на диване, смотрит телевизор, она уже смирилась. Ведь Дженни смотрела исключительно передачи про собак, особенно про Мухтара, потому, наверное, что тот много лаял. Но, к сожалению Дженни и на радость бабушке, про собак у нас показывают нечасто.

Дедушку Дженни использовала для игры. Она любила тянуть его за шнурки ботинок и за шнурки кроссовок. А еще, когда он приходил с работы, хватала один из его домашних тапок, которые приготовила у двери бабушка, и долго носилась по квартире с тапком в зубах. Пока не сдавалась на кроткие уговоры деда и не клала тапочек ему под ноги. Но и этого мало: иногда, коротко лая и показывая носом, она отправляла дедушку искать тенистый мяч, если тот закатился под диван. И было весело смотреть, как дед со шваброй в руке стоя на коленях на ковре пытается этот самый мяч достать. За все это, наверное, она его слушалась. А может быть потому, что понимала: как-никак дедушка единственный мужчина в доме, а мужчины очень доверчивы, и обижать их не стоит. Поэтому она иногда смиренно подходила к нему и подставляла спину, чтобы дедушка погладил ее или почесал.

В отношении Дженни к маме проскальзывала некоторая небрежность. Нет, конечно, она могла лечь перед мамой, перевернувшись на спину, позволяя почесать себе животик, но не более того. С мамой она не играла и целовала ее редко: так, чуть лизнет в нос, если та уж слишком пристанет с ласками. С нежностями, по жениному.

Ну, а Женя — Женя другое дело. Женя была не просто любимая хозяйка, но сестричка и подруга. Дженни клала при случае ей голову на колени, или ложилась у ее ног, или забиралась ночью на подушку, голова к голове. И будила утром ровно в восемь, минута в минуту, как будто смотрела на часы. Будила, покусывая ей ухо, а едва Женя просыпалась с просьбой ну, дай, я посплю еще немножечко и лягалась, ее отпихивая, Дженни начинала скакать по тахте и бешено лизаться в восторге от того, что ее любимая подруга и хозяйка пробудилась.

— Все таки это безобразие — так баловать собаку, — говорила бабушка.

На что Женя сонно отвечала:

— Дженни меня охраняет.

— От кого? — спрашивала бабушка насмешливо.

— Она отрабатывает на мне сторожевые навыки, — отвечала Женя и отправлялась умываться и чистить зубы.

Это сегодня Женю охранять не от кого, но кто знает, как может повернуться жизнь…

После ужина, когда посуда была убрана, а посередине стола появился электрический самовар, дедушка разрезал торт Прага ровными кусками — это тоже была одна из немногих его домашних обязанностей. Достали карты. Играли в дурака, потому что в пьяницу Жене было уже неинтересно, а в преферанс, в который играли субботними вечерами взрослые на веранде, Женя играть еще не умела. А вот в дурака Женя играла лучше всех, натренировалась с Наташкой, и строго следила, чтоб никто не жульничал. Потому что, проигрывая, дед норовил подсунуть бабушке даму вместо валета, и тогда Женя громко кричала:

— Не мухлюй, дед, дамов здесь не было!

— Разве не было дам? — притворно удивлялся дедушка.

— Всегда норовит обжулить, — улыбалась бабушка, потому что подобрела к вечеру. Длинный трудовой день для нее кончился, посуду будут мыть ее дочь и внучка. А так же потому, что ей стало хорошо и тепло от двух рюмок кагора в старом доме, в который когда-то давным-давно, когда она была еще совсем молоденькой красавицей, привез ее дедушка.

Целебный источник

В воскресенье утром, пока не жарко, мама собралась на источник.

Так бывало и раньше. На даче она почти всякое воскресение выводила из сарая свой велосипед, привязывала к раме две большие банки из-под воды Аква минерале с закручивающимися синими крышками и ехала на источник, потому что считала его чудодейственным. Наверное, думала Женя, мама верит, что если она умоется этой водой или будет ее пить, то с ней начнут твориться чудеса. Ну, скажем, она помолодеет. Или вытащит в лотерее счастливый билет и поменяет машину: она все время твердит, что этой машине уже скоро четыре года, и все умные люди в таком автомобильном возрасте машину меняют. Это она говорит дедушке, но не прямо в глаза, а так, вскользь. Или, быть может, она думает, что после этой самой воды хозяин Афони пригласит ее, наконец, в ресторан. Женя так думала, потому что, когда они однажды возвращались с бульвара, мама пробормотала про себя, но Женя слышала:

— Странный все-таки молодой человек. Что, он так и будет… гулять, гулять и разговаривать, даже в ресторан не пригласит?