Женя и Дженни, или Вампир из 1Б - Климонтович Николай. Страница 9

— Ну, не все. Все сейчас сажают или пропалывают.

— И что же ты сегодня прополола?

— Ну, ты знаешь, что огородом у нас занимается бабушка. И вообще, мне завтра с утра на работу. К тому же, я еще должна довезти дедушку до метро… О, кто бы знал, как мне осточертел этот офис, — помянула черта теперь еще и мама.

— Как ты думаешь, Дженни, — сказала Женя, обратившись к Дженни, — тебе не кажется, что нам заговаривают зубы?

Дженни в ответ тихо гавкнула.

— Да, — заметила мама, — воспитала ты собаку. Вся в тебя, такая же настырная. Пойди, попроси у бабушки маленькую кружечку. Наберешь ягод и угостишь дедушку.

И они отправились в лес, благо он начинался сразу за задними воротами. Но поскольку те ворота были закрыты, всей компании пришлось выйти на улицу, повернуть налево, и узким переулком выйти на прекрасную поляну, где светло-зеленая молодая трава так и блестела под солнцем. Чуть с краю, ближе к ореховым кустам, действительно оказалась пропасть земляники. Ягоды были меньше, конечно, той клубники, что приносил весной дедушка с рынка, но яркие и очень сладкие. Но Женина кружка наполнялась не очень быстро, потому что одну сорванную ягоду Женя отдавала Дженни, вторую съедала сама, и только третья оказывалась в кружке. Но все равно за полчаса кружка почти набралась. И если не уследить, то ягоды вываливались через край, и их опять приходилось собирать, ползая по траве. Тогда мама научила Женю протыкать ягоды молодой травинкой и нанизывать их. Жене это очень понравилось, хоть и не всегда удавалось, некоторые ягоды расползались, и тогда она слизывала их с пальцев. Полные травинки, если связать кончики, были как ярко красные бусы… Ни мама, ни Женя не заметили, что Дженни нет рядом.

— Дженни, Дженни, — стали звать они.

Но Дженни не отзывалась и не показывалась.

— Ты беги туда, — скомандовала мама, — а я с другой стороны. Она, наверное, заблудилась. Она ведь еще маленькая и глупая.

С кем сравнивать, хотела нагрубить Женя, но не нагрубила. Потому что была воспитанная девочка, и бабушка ее научила, что взрослым грубить нельзя. Что бы они ни говорили. И она побежала. А мама побежала в другую сторону.

Женя отбежала совсем немного, когда услышала крик мамы:

— Уйди, кому говорят! Пш-ш-шел вон!

Тогда Женя побежала на крик, потому что подумала, что на маму напал волк. Или, что еще хуже, какой-нибудь не очень трезвый человек. И ей требуется помощь.

Но оказалось, что это нападала сама мама. На огромного добродушного кудлатого пса, который стоял в сторонке, глядя, как мама подхватила перепуганную Дженни на руки. И слушал, как на него кричат, поджав лохматый хвост.

— Угу, — сказала Женя псу, — что, влюбился?

Пес не ответил, а понурился. И грустно пошел своей дорогой. Он загрустил и обиделся, потому что не имел в виду ничего дурного: просто хотел представиться маленькой незнакомке. Ведь здесь у них среди поселковых собак, таких как Дженни не было. И пахло от нее совсем иначе, шампунем, что ли. Что ж, в другой раз познакомимся, подумал пес. И еще: какие все-таки заносчивые эти москвичи.

А мама с Дженни пошли домой.

На веранде перед включенным телевизором сидел дед и читал газету. Обычно в таких случаях бабушка говорила:

— Сережа, выключи этот свой телевизор.

А дедушка отвечал:

— А что, Таня, разве он тебе мешает?

— Но ты же читаешь газету!

— Но я одновременно читаю и слушаю.

— Ладно, ты не Юлий Цезарь.

— А кто это? — спрашивала любознательная Женя.

— Это римский император, — говорила мама.

— Он что, тоже читал газеты под телевизор?

— Тогда не было телевизора. И газет в Древнем Риме не было. Просто Цезарь умел делать много дел одновременно.

— А откуда же он узнавал новости? И какая будет погода? Или в Древнем Риме не было новостей?

— У них там в Италии всегда хорошая погода, — говорила мама со вздохом, как будто очень хотела уехать в Италию.

Но сейчас она сказала:

— Совершенно невозможно стало гулять с ребенком. Кругом какие-то приблудные псы.

— Один влюбился в нашу Дженни, — тут же добавила Женя.

— Нет, — сказал дед, оторвавшись от газеты, — нам приблудные женихи не нужны. — Посмотрел на внучку и рассмеялся: —Ну, пойди к деду, земляничная рожица.

Он сказал так потому, что Женя вся перемазалась в землянике, когда облизывала руки.

— Быть может, это вполне разумный, сильный и умный пес, — сказала бабушка.

— Но, Таня, он ведь беспородный.

— И родословной у него нет, — добавила мама.

— Господи, кому нужна ваша родословная. Простая свежая кровь только укрепляет породу.

— Ну, быть может так бывает у людей, — сказал дедушка и прикрылся газетой.

— Боже, откуда в вас всех столько снобизма, — вздохнула бабушка.

— А что такое снобизм? — спросила Женя.

— Спроси вот у него, — указала бабушка на дедушку.

— Нет, отчего же, мне тоже дороги идеалы демократии, — быстро ответил дед. — Но в некоторых вещах…

— Как вы мне надоели, — сказала мама, — с этой своей способностью делать из мухи слона. Здесь нет никакого снобизма. Это был хороший пес, но просто Дженни пока что не нашла свою пару. К тому же, ей рано выходить замуж.

— Да, Дженни, — сказала Женя, — нам с тобой еще рано жениться. Давай-ка побудем вдвоем.

— Давай, — сказала бы Дженни, если бы умела говорить. А так она лишь лизнула хозяйку в земляничную щеку.

— Породистая собака, бабушка, нужна для красоты, — сказала Женя.

— А красота на что?

— Ни на что. Красота для красоты, вот для чего. Как ты не понимаешь…

Белая птица

А в понедельник, когда мама с дедушкой рано утром уехали в город, в дачном поселке случился переполох.

Одна молодая соседка-пенсионерка, надев глубокую белую панаму, подвернув до колен красивые белые штаны и не забыв подкрасить губы, сажала на своем участке позднюю редиску. Она осторожно опускала в подготовленные ямки по два-три коричневых зернышка семян, потом сравнивала лунки рукой в желтой резиновой перчатке, — перчатки требовались, чтобы не испортить маникюр, — и любовно поливала водой из лейки.

Пенсионерка трудилась старательно, что называется — не разгибаясь. Наконец, она все-таки разогнулась, чтобы размять затекшую спину, и подняла голову. Ей захотелось, наверное, после трудов взглянуть на солнышко и на приветливое в этот день голубое небо. Хотя мы и знаем, что по понедельникам небо редко бывает голубым, потому что понедельник — день тревожный. И действительно, едва задрав голову, пенсионерка увидела прямо над собой, на высокой березе, сидящую на суке огромную белую птицу с двумя рогами. Птица выглядела не просто непривычно, но страшновато, и косила на пенсионерку круглым глазом.

Молодая пенсионерка быстро перебрала в уме всех известных ей птиц средней полосы нашей страны. Здесь надо сказать, что не только молодые пенсионерки, но и люди старшего, а также младшего возраста, если они не биологи по основной профессии, как правило, очень слабы в орнитологии, науке о птицах. Наша пенсионерка знала таких птиц: ворона, галка, сорока, воробей, снегирь и синица, причем двух последних не смогла бы отличить одну от другой. Еще она слышала про филина, но кто он такой не имела никакого понятия.

Но птица, которая сидела на березе у нее над головой, определенно не была похожа ни на одну из вышеперечисленных. Включая филина и даже сову, которую пенсионерка тоже вспомнила. От испуга, наверное.

Пенсионерке пришел на ум страус. Но она твердо знала еще со школьной скамьи, на которой в последний раз, впрочем, сидела довольно давно, что страусы живут в пустыне Сахара, но никак не на подмосковных дачных участках. Впрочем, она читала в газете, как некий недисциплинированный гражданин однажды провез из Африки через нашу границу зеленого крокодила и посадил его к себе в ванну. Когда гражданин ушел на службу или так, по делам, сообразительный крокодил сбежал из ванной комнаты, неизвестно как открыл дверь, вышел из квартиры и пошел гулять по улице. Он никого не трогал, потому что незадачливый гражданин его сытно кормил, но все равно люди перепугались и вызвали МЧС.