Колька и Наташа - Конторович Леонид Исаакович. Страница 58

Мастер мельком оглядел подростков и отвел повара подальше.

— А других нет?

— Нет.

— Ну что ж, где живу, знают… Пущай.

Грачев и повар вышли, оставив ребят в недоумении. Но долго строить догадки не пришлось. Через несколько минут Степан Степанович просунул голову в судомойку и приказал им готовиться к походу — отвезти бочку с помоями на «фатеру» к Грачеву:

— Поросятам, — объяснил он.

На телеге у входа в столовую высилась бочка, накрытая грязной мешковиной. Около нее стоял мастер. Увидев вышедших из столовой Кольку и Каланчу, он вытащил изо рта цигарку и предупредил:

— Шибко не гоните кобылу, старая она. Да и расплещете все.

…Карька была лошадь, что называется, с характером, вела себя в упряжи, как ей вздумается. Понравится — побежит, не захочет — плетется как черепаха. К побоям оставалась равнодушной, но была злопамятна и при первой возможности могла устроить большие неприятности. Обо всем этом скороговоркой предупредила ребят Зинка.

По дороге Колька и Каланча порядком намучились с Карькой. Через каждые триста-четыреста шагов она устраивала передышку. Останавливалась посреди улицы, поворачивала морду в сторону молодых возчиков, сидевших на телеге, прядала ушами, отмахивалась от мух реденьким хвостом, а глаза ее ласковые, полные добродушия, как бы говорили: «Ну что же, друзья, не будем торопиться, отдохнем».

Поездка грозила превратиться для подростков в настоящую пытку. Они стали посмешищем для мальчишек. Те толпами сопровождали их, с громким хохотом обсуждая поведение Карьки.

— Глянь-ка, пятнадцатый раз! — с диким восторгом подсчитывал остановки старой кобылы какой-то босоногий оборвыш. — Цирковая лошадь!

До поры до времени Колька и Каланча, хотя и кипели в душе, но терпели капризы Карьки — они помнили совет Зины. Но когда Карька собралась сделать очередную, семнадцатую остановку, терпение у Каланчи лопнуло. Он взмахнул кнутом и хлестнул лошадь.

Карька тотчас рванула в сторону, мешковина, прикрывавшая бочку слетела, и Кольку с ног до головы окатило помоями.

— Что ты натворил! — возмутился Колька.

Пришлось срочно свернуть к Кутуму. Колька, досадуя на Каланчу, вымылся, прополоскал рубашку и штаны. И все это под обидное улюлюканье оравы уличных сорванцов.

Колька ругал Каланчу — дернуло же его прибегнуть к кнуту. Но Каланча не слушал упреков. Он увлекся какими-то странными действиями. С усилием раскачав бочку, прикладывал к ней ухо и прислушивался.

— Чего ты там творишь? — надевая мокрые штаны, спросил Колька.

Каланча даже бровью не повел. Колька влез на телегу с одним горячим желанием — поскорее избавиться от надоедливо кричавшей ватаги.

— Поехали!

— Постой ты! — оборвал его Каланча и снова вцепился в бочку. — Там, на дне, что-то бултыхается! Рыжий козел все вертелся возле телеги, не спрятал ли он чего в бочку. Не вывозит ли чего с завода?

Но в ту же минуту Колька увидел спешившего к ним по берегу мастера.

— Рыжий козел на горизонте! — бросил он и дернул вожжи.

Карька, умиротворенная долгим отдыхом, охотно затрусила. Колька ничего не успел узнать у Васи, как к ним подбежал возбужденный мастер. Он беспокойно обшарил глазами друзей и угрюмо спросил:

— Почему сюда прикатили! Опять взялись за баловство? А ну живей, живей! — И уже после того, как они выехали на дорогу, деланно сокрушенно говорил: — Я для них старайся, а они где только могут пакостят. Полбочки пролили.

Ворота дома открыла жена мастера. Каланча деловито потребовал у нее ведро.

— Куда сливать? — спросил он: «Сейчас мы узнаем, что там на дне бултыхается», — решил Вася.

Женщина переглянулась с мужем и, не ответив Каланче, неожиданно приветливо пригласила их в дом.

— Идите, идите в избу, небось, устали. А я сама управлюсь. Паша, угости-ка ребят пирогом с рыбой.

Отказ войти в дом не помог. Грачев потащил ребят за собой.

Он усадил подростков спиной к окну двора и сунул каждому по куску пирога.

— Ешьте! — промычал он под нос. Волей-неволей пришлось жевать.

Вскоре жена Грачева позвала ребят. Они выехали за ворота. Каланча отбросил дерюгу. Бочка была пустая.

Через несколько сот шагов повторилась знакомая история. Карька объявила перерыв — остановилась. Приходилось смириться. Но теперь это особенно не трогало. Орава мальчишек разошлась.

Каланча все повторял:

— Ну, дела!..

— А тебе не показалось, Вася?

— Индюку кажется!

— Неужели, Рыжий козел что-то вывозит с завода?

— От этого гада не то еще жди. Вспомни женщину с корзиной.

— Но не железо же он тащит? Кому оно нужно?

— А черт его знает что!

Слова Васи не убедили Кольку. Но спорить не хотелось. Он посмотрел на ползущие по небу тучи. Их становилось все больше. Недостает, чтобы начался дождь. И долго эта проклятая лошадь будет стоять? А небо все больше затягивало. Скрылось солнце. Вот и первая прохладная капля упала на лоб Кольки, известив о приближении непогоды.

Карька недолюбливала дождь и, тряхнув гривой, заторопилась в конюшню.

Глава 22. Ложный след

Последующие дни ребята все шептались о бочке. О своих подозрениях сообщили Наташе и Генке. Те горячо заинтересовались известием.

Генка с душевным трепетом в который раз спрашивал:

— Неужели, правда?..

— Молчок, — шипел на него Вася.

Генка втягивал голову:

— Есть молчок!

Подростки продолжали усердно работать на кухне. Степан Степанович похвалил их, как он говорил «перед строем», то есть в присутствии других работников столовой. Все шло хорошо, но Колька и его друзья думали о другом. С нетерпением ждали они новой поездки и побаивались лишь одного, чтобы Грачев не догадался об их догадках и не послал других.

Больше всех нервничал Генка. Каждую минуту он высказывал новые предположения. То вдруг говорил:

— Рыжий козел все сообразил.

То таинственно сообщал:

— Он следит за нами!

Генка всем так надоел, что Каланча пригрозил отлупить его. Обиженный Генка успокоился…

Подростки уже стали терять надежду. Но как-то Степан Степанович подозвал Кольку.

— Седни до обеда в поход к мастеру. Фураж отвезете поросятам! Да не задерживайтесь, чтобы поспеть к раздаче.

К их отправлению, как и в прошлый раз, пришел Грачев.

Колька и Каланча избегали лишний раз смотреть на него, боясь себя выдать. Подростки суетились: только бы мастер не догадался.

Но он не обращал на Кольку и Каланчу внимания и быстро ушел.

Отъехав от завода и, убедившись, что мастер не следит за ними, мальчики свернули в первый переулок, где, по словам Генки, он видел старую, пустую бочку.

— Туда все сольем, проверим и обратно.

Но кроме уток, блаженно крякавших в больших лужах, и кур, что спрятались от жары в тень, ничего не было.

— Где же твоя бочка? — с возмущением спросил Колька.

— Я перепутал. Это в другом месте. Поехали!

Только друзья свернули за угол, навстречу им вышел мастер.

— Где вас опять носит?

Ребята промолчали. Обескураженные и недовольные въехали они во двор мастера.

Жена Грачева встретила их холодно. Она не улыбалась, не предлагала им отдохнуть или отведать пирога. Бросила им ведро и указала, куда сливать из бочки. Мастер ушел в дом.

Черпая помои, Колька и Каланча с нетерпением ждали, когда они доберутся до дна. Они совсем забыли о жене мастера, которая изредка бросала на них быстрые взгляды. Но вот последнее ведро и перед их глазами — одни остатки картофельной шелухи.

Колька вдруг почувствовал, что устал от напряжения, от ожидания. На мгновение ему показалось, что он увидел мелькнувшую усмешку на лице Грачевой. Но в этом он не был убежден. Возможно, ему только показалось.

Глава 23. Думайте о рабочем люде

Мария Ивановна вставала очень рано. Надо было подготовить Кольку и Наташу к заводу, собрать им завтрак и сварить на ужин какой-нибудь суп.