Маяк Старого Галса - Щербаков Сергей Анатольевич "Аксу". Страница 22

— Отдать швартовы! — скомандовала Джой, сидевшая на румпеле и управлявшая шлюпом.

— Есть, отдать швартовы! — весело откликнулся Торбелллино, исполнявший обязанности матроса, приготовив канат и собираясь соскочить на пристань.

Закрепив суденышко, молодые люди сошли на берег, впереди, виляя хвостом, бежал любопытный Фидело. Малыша, к сожалению, пришлось оставить в одиночестве плавать вокруг суденышка в порту. Что поделать: дельфины еще не научились гулять по берегу и поэтому обитают в воде.

— Никогда не приходилось бывать в Веер-Блу, — сказала Джой, взору которой открылся живописный город, раскинувшийся на горе. — Не ожидала увидеть такую красоту. Какой необычный город. Торбеллино, ты только посмотри, какие причудливые флюгеры, какие яркие воздушные шары над крышами!

— А какие здесь замечательные добрые люди, — отозвался Торбеллино. — Я тебя обязательно познакомлю со своими друзьями. Учти, идти придется далеко. Видишь вон ту остроконечную крышу с флюгером в виде бабочки, это мастерская Валоро, туда-то нам и надо добраться по крутым ступенькам.

— А зачем им воздушные шары? Для красоты?

— Они с помощью шаров спускают к берегу тяжелые грузы, например, отольют пушку, надо ее как-то вниз спустить. Представь, как такую тяжесть по крутым ступенькам нести. Это очень трудно да и опасно. Вот они и придумали воздушные шары, — пояснил наш герой. — Ну и для красоты, конечно, тоже. Видишь, какие они красивые, разноцветные и разной формы.

— Мне здесь нравится. Я бы с удовольствием здесь поселилась.

— О, любимая разочарую тебя. Ты не сможешь привыкнуть к постоянному стуку молотков и молотов. В Веер-Блу могут жить только те, кто здесь родился.

— Как жалко.

— Горожане очень гордый народ. В древние времена жители его отстояли свободу в битвах. Они так много воевали, что со временем все стали искусными оружейниками. Волшебные силы охраняют город от врагов. Как-то Трайдор захотел овладеть вольным городом, послал адмирала с огромной эскадрой. Все равно ничего у него не вышло. Эскадра не смогла даже приблизиться к городу, только сунулась в Залив Курьезов, началась такая свистопляска, такой разыгрался страшный шторм…

Когда молодые люди, петляя по многочисленным узким улочкам и крутым лесенкам, добрались до мастерской Доктора Валоро, оказалось, что их там уже ждут. Почтовый голубь с известием о прибытии Торбелллино, выпущенный в порту одним из дозорных, давно принес записку изобретателю.

Перед мастерской был накрыт обеденный стол, вокруг которого весело хлопотала миловидная жена изобретателя — Аладолла, тут же носились четверо маленьких неугомонных сорванцов. Завидев Торбелллино, радостные мальчишки бросились к юноше и повисли на нем, как игрушки на новогодней елке.

Подошел кузнец Венди.

После обеда, мужчины уединились в оружейной мастерской изобретателя, а женщины, убрав со стола, вместе с детьми и веселым Фидело устроились на зеленой лужайке в тени раскидистого дуба, за домом. Джой сразу понравилась милая добрая жена Валоро и ее веселые мальчишки. Они быстро нашли общие женские темы для разговора.

В мастерской же шел более предметный разговор, речь шла об оружии.

— Сколько вам требуется карабинов, пистолетов? Какой крайний срок? — спросил Валоро.

— Триста карабинов, сто пистолетов. К концу месяца, — ответил Торбеллино.

— Венди, как считаешь, справимся?

— Количество, конечно, огромное, — ответил Венди, нахмурив лоб. — Но думаю, наши оружейники справятся, не подведут. Первая партия будет готова через неделю.

— А пули и порох можно забрать хоть сейчас.

— Нет, сейчас мы не возьмем, не можем рисковать, когда на карту поставлена большая ставка.

— Ну, смотрите, дело ваше.

— Я хотел бы еще поговорить об оплате, — замялся Торбеллино. — Понимаете, в настоящее время у отряда некоторые трудности с финансами, но скоро деньги должны появиться.

— Об оплате, мой мальчик, ни слова! — решительно прервал юношу Валоро. — Мы знаем капитана Дью как человека чести, и этого нам вполне достаточно.

Распрощавшись с Валоро и его семьей, молодые люди возвращались на свое суденышко по замысловатым петляющим лесенкам с крутыми ступеньками. Фидело умчался далеко вперед.

— Милая у твоего Валоро жена, мы с ней подружились, и мальчишки забавные, — сказала Джой, прижимаясь к фриду. — Даже расставаться не хотелось.

— А это значит, дорогая, что мы будем к ним чаще наведываться.

— А что у Валоро с ногами? Почему он на инвалидной коляске передвигается?

— Несчастье случилось с ним много лет тому назад, когда он учился в университете в Бельканто. Однажды у него ни с того ни сего отказали ноги, он не смог ходить. Сначала он думал, что это последствия простуды, которой он переболел. Когда Валоро обследовали врачи, то они пришли к выводу, что это действие какого-то сильного яда. Кому понадобилось отравить бедного студента? Никому! Значит, яд попал в его организм случайно.

— Каких только странных случаев не происходит в жизни, — промолвила девушка.

— Слышишь? Наш Фидело лает!

— Кто-то, наверное, рядом с нашим шлюпом причалил.

Когда они появились из-за поворота, то увидели, что к пристани, где был привязан «Ослепительный», подплыли несколько лодок ловцов жемчуга. А Фидело, увидев чужих, возомнил себя грозным сторожем и громко лаял на незваных гостей.

— Тутутури! — воскликнул обрадованный Торбеллино, узнав в одном из туземцев, сошедших на берег, колдуна племени.

— Торбеллино, рад тебя видеть, дорогой друг! — откликнулся пожилой Тутутури.

— Вы, наверное, за оружием приплыли, верно?

— Ты угадал. За оружием. Нужны хорошие наконечники для стрел и дротиков. У нас, дорогой, большое несчастье. Пираты Малисиозо захватили в плен Туни, нашего вождя.

— Захватили Туни?! — опешил юноша. — Не может этого быть!

— Да, мой друг.

— Как же это случилось? Туни всегда такой осторожный.

— Его подлым образом заманили на корабль и заковали в кандалы. Вот мы сейчас вооружаемся, чтобы напасть на пиратский корабль и освободить своего вождя.

— Тутутури, но это безумие! — попытался возразить колдуну молодой фрид. — Вы не сможете его освободить! Пираты очень сильно вооружены, и их в гавани слишком много.

— У нас нет другого выхода. Туни — последний наш вождь, все остальные из его рода умерли или погибли в схватках с врагами племени.

— Погодите, Тутутури, дайте подумать. Может, я чем-нибудь вам помогу.

— Ну, чем ты можешь помочь, мой мальчик? Противостоять толпе отъявленных головорезов?

— Я очень хорошо знаю корабль Малисиозо, фрегат «Пари»! — убежденно говорил Торбеллино. — Я могу тайком проникнуть на судно и помочь бежать Туни!

— Может, ты и прав. Я тогда в сопровождение тебе отряжу с десяток самых отчаянных и опытных воинов, — сказал старый колдун, тяжело вздыхая.

— Боюсь, что они только могут помешать. Одному проникнуть на корабль мне будет легче. Но от надежного сопровождения до пиратской гавани, конечно, не откажусь, мало ли на кого можно нарваться недалеко от Карамбы. Ну, а дальше уже буду действовать только по-своему усмотрению, по сложившимся обстоятельствам.

Глава пятнадцатая

Трайдор обеспокоен

Хмурый Трайдор неподвижно, как каменное изваяние, стоял у окна. Шестое чувство подсказывало, что вокруг сгущаются тучи, что ему грозит неминуемая опасность. Это чувство было у него врожденным и никогда его не подводило. Откуда же грозит беда, вот в чем вопрос? С виду все вроде вокруг спокойно. Даже подпольная типография, досаждавшая последнее время своими листовками, и та куда-то подевалась. Он не сомневался, что это обманчивая тишина, которая обычно бывает перед большой бурей. И о повстанцах ничего не слышно, может, на самом деле погибли на перевале Мута-Мурой, благодаря усилиям Доктора Энви. Да и странная смерть Энви не давала ему покоя. Кто же его убил? Кому помешал плешивый и чудаковатый ученый? Охранники утверждают, что никто из посторонних не входил в особняк доктора. Как ему сейчас не хватает этого уверенного и умного помощника. Даже на преданного ему Рабиозо он рассчитывал уже не так, как раньше, не было прежней уверенности в подчиненном. Почему северный отряд повстанцев Моряка Велы не проявляет себя? И в беспокойном Брио какая-то подозрительная тишина, моряки не бунтуют. Все это очень странно и навевает нехорошие мысли.