Провальное дело мальчика-детектива - Мино Джо. Страница 30

Он читает: «ТЫ НЕ САМЫЙ УБЕДИТЕЛЬНЫЙ ХУЛИГАН».

Четырнадцать

В «Тенистом доле» мальчик-детектив выходит из своей комнаты во время «часа бинго» — в этот час он обычно старается не выходить в коридор, — потому что он слышал, что прекрасная сестра Элоиза испекла огромный торт со сливочным кремом, его самый любимый. Торт в форме Эйфелевой башни. Посреди тоски и скуки общей гостиной, где стоит телевизор и стены отделаны белой плиткой, сестра Элоиза улыбается Билли и отрезает ему большой кусок торта.

— У меня есть хорошие новости, Билли. Я помирилась со своим парнем. Мы теперь снова вместе. А в следующем месяце мы едем в Париж. Он будет там выступать целый месяц со своей новой программой, и я подумала, что это надо отметить. Я знаю, ты любишь сливочный крем.

— Красивый торт.

— Но ты должен съесть его здесь, вместе с нами. Такое правило, — говорит сестра Элоиза.

Билли смотрит на других сумасшедших, которые угощаются тортом: мистер Плуто ест его прямо руками, отламывая большие куски и жадно запихивая их в рот; профессор фон Голум тыкает вилкой в шею еще одного обитателя «Тенистого дола», имени которого Билли не знает; мистер Лант спит за столом, бородой — в куске торта. Все это очень противно. Как будто они все специально стараются вызвать у Билли острый приступ омерзения. Билли улыбается и решает, что он не так уж и голоден.

Он возвращается к себе в комнату.

И буквально через пару секунд кто-то стучится в дверь. Билли идет открывать. На полу перед дверью стоит тарелка с большим куском торта, накрытая салфеткой, и стакан молока.

Это так хорошо, так красиво — Билли стоит, чуть не плачет. Он решает, что сестра Элоиза — самая лучшая в целом мире. Мальчик-детектив выпивает молоко и заворачивает кусок торта в салфетку: он съест его завтра, на работе, когда ему будет плохо. А ему обязательно будет плохо — он это знает наверняка.

Мальчик-детектив лежит на кровати. Он включает свет, и с потолка идет снег. Крошечные снежинки искрятся в воздухе и исчезают, касаясь пола, выложенного кафельной плиткой:

Билли смотрит на снег и видит, как посреди белого вихря возникает фигура профессора фон Голума, его заклятого врага на всю жизнь. Профессор сидит, скрючившись в три погибели, — прячется за спинкой кровати. Нет, лежит под кроватью. И хотя старик спит, у него в кулаке зажат кусок серебристой проволоки. Орудие убийства — поблизости, наготове.

— Профессор, а можно узнать, что вы здесь делаете?

— Жду, когда ты заснешь. Я собирался тебя задушить.

— Все понятно.

— Может быть, это был не особо удачный план. Но меня потянуло в сон. Здесь очень уютно.

— Вам помочь выбраться?

— Нет, спасибо. Я еще тут побуду, если ты не возражаешь.

Билли вздыхает и переворачивается на бок.

— Профессор?

— Да?

— Можно задать вам вопрос?

— Да, но ведь ты понимаешь, что это может быть последний вопрос в твоей жизни?

— Вы когда-нибудь любили, сэр?

— О, мой бедный мальчик. Мой бедный маленький детективчик. В твоем возрасте уже пора знать, что любви не существует. Ее придумали люди. Это просто красивая сказка, предназначенная для поддержания порядка. Представь, кем бы мы стали, если бы освободились от этого идиотизма! Это был бы прекрасный и удивительный мир! Мир абсолютных возможностей!

— Мне кажется, я, наверное, влюбился.

— А откуда ты знаешь, позволь спросить? У тебя есть доказательства? Ты же детектив, разве нет? Где доказательства, где улики? На каких основаниях ты пришел к столь дурацкому выводу?

— Я не знаю. У меня просто такое чувство… странное ощущение в ладонях и под коленками, сзади.

— А можно его поместить в чашку Петри? Можно его рассмотреть под микроскопом? Как может любовь — что-то настолько неосязаемое, невидимое и иллюзорное — существовать в течение хоть сколько-нибудь продолжительного периода времени?

— Я постоянно думаю о том, как мы с ней целуемся.

— Это обычная химия — или физиология — и не имеет вообще никакого касательства к сердечкам-цветочкам и прочей романтике. И не дай себя обмануть: мы все, так или иначе, одиноки — полностью и абсолютно. Если любовь — это что-то реальное, она есть полный и абсолютный провал интеллекта. Полное и абсолютное самоуничтожение. Сущий ад и обитель демонов.

— Да, сэр. Спасибо.

— Всегда пожалуйста, Билли.

Уже почти стемнело. Мальчик-детектив достает пузырек с ативаном и принимает одну таблетку. Он лежит, затаив дыхание — ему надо удостовериться, что злодей все-таки выбрался из-под кровати. Он глядит в потолок на мягкую дымку искристого снега.

Пятнадцать

Сейчас чуть за полночь. Мальчик-детектив опять наблюдает за детишками Мамфордами. Все тихо и сонно на крошечной улочке, ни в одном из домов не горит свет. Но Эффи Мамфорд у себя во дворе в своей неизменной белой с красным куртке снова стоит на коленях перед миниатюрной ракетой, на этот раз — тонкой и золотистой. Брат Эффи Гас — в пижаме и сонный — сидит на крыльце. Билли пишет в блокноте:

Шестнадцать

Мальчик-детектив лежит в темноте и листает дневник Кэролайн.

Билли встает с постели, подходит к комоду, открывает нижний ящик, достает набор «Юный детектив», садится на кровать, смотрит на старую выцветшую коробку. Он не может заставить себя открыть крышку, даже при том, что где-то поблизости, совсем рядом — прямо сейчас, в это самое мгновение — притаилась какая-то тайна в ожидании, что кто-то ее разгадает. Билли засыпает, прижимая к груди дневник Кэролайн.