Провальное дело мальчика-детектива - Мино Джо. Страница 32

Профессор фон Голум что-то шипит, обращаясь к Билли, и тот старательно смотрит мимо, а полицейский-стажер на экране, кажется, делает предложение этой незнакомой брюнетке: надевает ей на палец кольцо с большим камнем. В следующем эпизоде они действительно женятся. Брюнетка одета в красивое белое платье с серой фатой, а Леопольд Джонс — в свою полицейскую форму. Они идут к алтарю, и Билли отталкивает профессора фон Голума в сторону и прижимается ухом к экрану.

Мальчик-детектив думает: «Эта женщина, наверное, шпионка какой-нибудь лондонской воровской шайки. Или, может, ее подослала какая-то крупная преступная организация, например "Оракул"? Как Леопольд Джонс мог влюбиться в кого-то, кого я не знаю и никогда раньше не видел? Чем все закончится? Как все разрешится к концу часовой серии?»

Но прежде чем он получает ответы на эти жизненно важные вопросы, серия заканчивается и по экрану ползут финальные титры.

Девятнадцать

Мальчик-детектив сидит на крыльце дома Мамфордов и вместе с Эффи и Гасом готовится к испытанию третьей ракеты. Лучи их фонариков вспыхивают в темноте. Уже очень поздно, все соседи давно легли спать. В дальнем конце узкой улочки тускло поблескивает свет фонарей. Детишки Мамфорды, оба в пижамах, носятся по лужайке, завершая последние приготовления. Гас — в синей пижаме, а Эффи — в красной, подходящей по цвету под ее неизменную зимнюю куртку.

— А в чем смысл вашего эксперимента? — интересуется Билли.

— Мы пытаемся доказать, что люди — общительные существа, разобщенные обществом, которое вынуждает нас не доверять друг другу, хотя мы по природе своей проявляем друг к другу приязнь, сочувствие и любопытство. Вот тут у меня все подробно записано. — Эффи Мамфорд передает Билли блокнот. — Это мой новый эксперимент. Для научной ярмарки на будущий год.

— Очень интересно, — говорит Билли. — И как вы будете это доказывать?

— Эта ракета — как послание в бутылке, брошенной в море. Мы пытаемся привлечь внимание кого-нибудь из людей. Первые две попытки по разным причинам прошли неудачно. Но сегодня на небе ясно, и мы, кажется, разобрались с пусковым механизмом.

«Мы точно разобрались с пусковым механизмом», — говорится в записке Гаса Мамфорда.

— Ну что, мы готовы? — спрашивает Эффи Мамфорд.

Все кивают. Билли улыбается, глядя на Эффи, которая держит в руках серебристый пульт запуска.

— Начинаем обратный отсчет. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один — пуск! — Эффи Мамфорд нажимает на серебристую кнопку, и ракета взмывает ввысь — сквозь широкий просвет в ветвях тихих деревьев, в безбрежное ясное ночное небо. Ракета взрывается, и в небе зажигается надпись — большими серебряными буквами: «ПРЕВЕТ, ТУТ ЕСТЬ КТО-НИБУДЬ?»

— Ошибка в слове «привет», — шепчет Эффи Мамфорд и делает пометку у себя в блокноте.

Билли смотрит на небо, где искрятся и медленно гаснут буквы, превращаясь в поблекшее облако дыма и сгоревшей бумаги.

— И что теперь? — спрашивает Билли.

— Теперь будем ждать, — шепчет Эффи Мамфорд.

— Чего ждать?

— Пока кто-то ответит.

— Понятно.

Они сидят на крыльце втроем, смотрят на темное небо в россыпи мерцающих звезд. Луна похожа на тихую монетку в черном фонтане. Детишки Мамфорды смотрят и ждут, и похоже, уже засыпают. Эффи Мамфорд прислоняется спиной к перилам и сонно моргает. Гас Мамфорд сидит, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Он как будто свернулся калачиком, только сидя. Билли чувствует, как голова у него наливается тяжестью и его постоянно куда-то уносит. Они сидят тихие, сонные и довольные, на крыльце дома Мамфордов, все вместе.

~~~

В нашем городе существует немало книжных магазинов, специализирующихся на так называемых «изданиях для взрослых». Длинные узкие полки, бесконечные пыльные ряды женщин с глазами трепетных ланей — тысячи женщин, захваченных в самых загадочных позах. Почему у нас в городе так много подобных ужасных мест? Потому что сердце тоже ужасно — оно, как больной гнилой зуб, крошечное, размягченное и слабое. У него есть одна ужасающая потребность, и эта потребность — великая тайна. Например, есть один особенно грязный журнал, на одной полке в одной особенно грязной лавке, где продаются такие издания. Он называется «Девочки в водолазках». Внутри — фотографии стыдливо-застенчивых девушек в тесных обтягивающих водолазках, голых от пояса и ниже. Мы листаем журнал и готовы сгореть со стыда. Потому что в душе знаем тихую правду: отретушированные, приглаженные, манящие, они все равно не сумеют заставить нас грезить о поцелуях и не пробудят в нас чувств.

Двадцать

Утром по дороге на работу мальчику-детективу кажется, что он видит девушку в розовом из окна автобуса. Симпатичная девушка в розовой шляпке идет по улице, явно куда-то спешит, а потом — бац! — исчезает, как сон. Билли смотрит в окно и с удивлением видит, что Стерлинг-Тауэр, самое высокое здание в городе, тоже исчезло.

Спустя пару минут, когда автобус проезжает мимо разрушенных индустриальных кварталов, мальчик-детектив вновь принимается вспоминать дело о призраке на кондитерской фабрике. Его лучшее дело, когда он проявил себя наиболее сообразительным, проницательным и отважным. Он вспоминает себя таким, каким был раньше, давным-давно: мальчик, знавший ответы на все вопросы, а не растерянный, вечно подавленный молодой человек, у которого вообще ничего не выходит, как бы он ни старался.

Ориентируясь на свет на дальнем конце вентиляционной трубы, брат с сестрой вышли на узкий мостик под потолком одного из цехов кондитерской фабрики. Прямо под ними два вооруженных бандита пытались взломать аппарат для производства виноградных шипучих леденцов. Рядом с ними стоял большой ящик с динамитными шашками.

Не веря своим глазам, бандиты смотрели на Билли и Кэролайн.

— Мальчик-детектив! — воскликнул один из бандитов. — Вот ты и попался!

В тоннеле вентиляционной шахты раздался какой-то странный грохот. На мостик выбрался запыхавшийся тщедушный дядечка с черной густой бородой. Мальчик-детектив узнал его сразу: это был зубной врач Джон Виктор, главный подозреваемый.

Зубной врач злобно уставился на мальчика-детектива.

— Что эти двоетут делают? — спросил он.

— Я не знаю, — ответил мальчик-детектив. — Это уж вы разбирайтесь сами.

— Как вам удалось сбежать? Дверь была заперта!

— Изобретательность и находчивость — главные инструменты хорошего детектива.

— Да, ты меня вычислил, я не спорю. Но, похоже, на этом твоя находчивость и иссякла.

— От них надо избавиться, — один из бандитов поднял пистолет. — Вот прямо сейчас и займемся, чего тянуть?

— Не так быстро, приятель! — прогремел чей-то голос, и в цехе включились все лампы. Вооруженные полицейские окружили бандитов. Пространство наполнилось ревом сирен и синими вспышками мигалок.

— Надо же! Как раз вовремя! — удивленно воскликнул мальчик-детектив.

А потом все бросились их поздравлять: и его, и Кэролайн. Дейзи Холлиз обняла их крепко-крепко и поблагодарила за хорошую работу… Нет.

Нет.

Неправильно.

К тому времени Дейзи Холлиз была мертва. То есть нет, не мертва. Она просто пропала без вести. Но уже было ясно, что ее никогда не найдут. Ее тело так и не обнаружили: ни тогда, ни потом. Она стала единственной жертвой похитителя из ломбарда, судьба которой так и осталась неизвестной.

Дейзи Холлиз уже никогда никого не обнимет.

Дейзи Холлиз.

Какая страшная мысль. Лучше об этом не думать.

Двадцать один

На переменке Гас Мамфорд не бьет никого кулаком в живот, не ставит подножки малявкам из первого класса, не пытается подбить кому-нибудь глаз. Сегодня он — сама кротость. Он сидит на качелях рядом с маленьким лысым мальчиком и болтает ногами. Они сидят молча. Но в этом молчании — десятки секретов, которыми они делятся друг с другом. Гас Мамфорд улыбается, когда улыбается тот, другой мальчик, и краснеет, когда тот краснеет. Гас Мамфорд смотрит на складки на шее другого мальчика, смотрит на ямочки у него на щеках. Гасу нравится форма его ушей: они маленькие и похожи на ракушки. Гасу нравится его запах: запах пудры и опавших листьев. Гас Мамфорд знает, что у него никогда не получится передать свои мысли словами, и поэтому он ничего не пишет — только смотрит и очень надеется, что тот, другой мальчик не исчезнет, как сон. Звенит звонок на урок, маленький лысый мальчик спрыгивает с качелей, берет Гаса Мамфорда за руку и без единого слова осторожно проводит указательным пальцем Гаса по своим длинным светлым ресницам. Посмотрите, одна ресничка осталась на кончике пальца. Гас Мамфорд смотрит на эту ресничку и весь сияет. Другие дети бегут на урок, а Гас Мамфорд стоит посреди школьного двора, смотрит на светлую ресничку у себя на пальце, и на сердце у него — легко и светло.