Пианино на лямке - Берна Поль. Страница 15

Следующего участника процессии, человека в тельняшке, напротив, совершенно не волновало, что его может кто-нибудь заметить. Он шёл, ничего не опасаясь. Увидев, что слепой раскладывает стул на углу улиц Терновой и Железнодорожной, он остановился поодаль. Бонбон продолжал идти прямо и, пройдя для отвода глаз чуть дальше, шмыгнул в какую-то подворотню, будто мышонок в норку. Жуан про себя рассмеялся.

И вот слепой начал очередной концерт. Послушать популярную музыку подтянулись несколько малышей, две девочки-подростка с мечтательными личиками и клошар Сто Су, как раз проходивший мимо.

Тип в тельняшке раскурил огрызок сигары и внимательным, изучающим взглядом обвёл всё вокруг, не обратив при этом внимания на Жуана-Испанца, который плёлся, еле волоча ноги, метрах в пятидесяти позади. Он оглядел публику, окружавшую слепого; потом быстрым шагом направился в ближайший переулок. Жуан оставил слепого на попечение Бонбона и крадучись последовал за ним: чутьё подсказывало мальчику, что этот след ещё интереснее. Однако ничего интересного не произошло. Человек в тельняшке только бегло осмотрел бедные домишки по обе стороны немощёных улочек без тротуаров и дворы с садиками, через которые можно было кратчайшим путём выйти в совсем уже деревенскую часть Малого Лювиньи. Так, переулками и задворками, оба, описав петлю, вернулись туда, откуда пришли — к перекрёстку, где играл Фантомас.

А в это время коварный Бонбон вздумал выступить в открытую. Он медленно обошёл вокруг остановившегося перед слепым клошара.

— Ну как там «Кадиллак»? — милым голоском спросил он.

— Всё ещё в ремонте?

Сто Су икнул и уставился на Бонбона, вытаращив глаза.

— Сейчас же дайте ему сто су, — сказал малыш клошару, указывая на пустую плошку слепого. — А то побегу к вокзалу и всю дорогу буду кричать, что вы прячете в своём логове два миллиона, старый жадюга! Вот погодите, я вам покажу «Кадиллак»!

Сто Су не подал ничего: он шёл от угольщика с Терновой улицы, у которого пропил последние гроши. Ошеломлённый требованием маленького вымогателя, он уносил ноги так поспешно, словно за ним гнался сам дьявол.

Обернувшись, Бонбон увидел, что из переулка выходит здоровенный дядька в синей кепке и тельняшке, за которым по пятам следует Жуан, указывая на него пальцем и делая предостерегающие знаки. Бонбон тут же всё понял и присоединился к другим ребятишкам, обступившим аккордеон. Фантомас заиграл «На грош любви», и печальная мелодия разлилась по тихому предместью, которому вечерний свет придавал особую красоту.

Тип в тельняшке ближе не подошёл, а остался стоять на тротуаре. То складывая, то разворачивая газету, он поглядывал на окна и двери, выходящие на перекрёсток, из которых высовывались слушатели. Вот музыкант доиграл последнюю песню, и в плошку упало несколько монет. А одна девочка даже не пожалела пятидесяти франков.

Неловко брошенная монета ударилась о край плошки, отскочила на тротуар и покатилась было к сточной канавке. Но слепой мгновенно нагнулся и уверенным движением поймал её. Это заняло всего-то долю секунды, и никто из слушателей, разумеется, не успел заметить столь неожиданную для слепого ловкость. Никто, кроме Жуана-Испанца, который следил за всем происходящим с другой стороны улицы.

Сперва он прямо-таки остолбенел от удивления. Потом незаметно подал знак Бонбону, и оба поспешили отправиться — каждый своим маршрутом — на улицу Рамбле. Жуан несколько раз оглядывался — ему было страшно. Но никто его не преследовал. Слепой, закончив выступление, взял курс на улицу Вольных Стрелков. За ним — на некотором расстоянии — шёл здоровяк в тельняшке.

В этот раз Габи вызвался наблюдать за домом месье Тео. Около семи часов, уже оставив свой пост и направляясь по первому витку Винтовой к тупику Заложников, он повстречал слепого. Движение здесь было оживлённое: женщины с сумками, переговариваясь, спешили домой, туда-сюда сновали ребятишки, возвращались со смены железнодорожники, — но и в этой толчее мальчик сразу заметил высокого человека в синей кепке, который следовал за Фантомасом, подстраиваясь под его шаг. Человек скользнул по Габи рассеянным взглядом и прошёл мимо, невозмутимо жуя огрызок сигары.

Когда Габи добрался до места сбора, все девять детективов уже сидели кружком в буйной траве. Зидор, Татав и Берта Гедеон три дня как расстались с отслужившими своё пластырями и повязками; личико Мели Бабен тоже стало прежним — сошли отёки и синяки.

— Ну вот, совсем другой вид у компании без побитых и покалеченных, — сказал Габи, усаживаясь в центре круга.

Все только его и ждали, чтоб отчитаться за этот богатый открытиями день. Слово взял Жуан-Испанец.

— Есть новости, — с важным видом начал он. — За слепым следим не мы одни. Малыш Бонбон только что едва не попался на глаза здоровенному дядьке, который, похоже, охраняет Фантомаса. Так что впредь надо быть поосторожнее…

— Знаю, — сказал Габи. — Этот дядька — один из подручных папаши Тео. Их нам известно уже пять: шофёр службы доставки, Амедей, старик Арахис и те два драных кота, что играют в белот с инспектором Синэ. Этот дядька — шестой, а есть, наверно, и другие…

От таких новостей ребятам стало неуютно: одно дело — следить за ничего не подозревающим слепым, и совсем другое — когда за спиной при этом всё время маячит неведомая опасность.

— Будем действовать иначе, — сказал Габи, заметив испуг на лицах самых трусоватых. — Раз у слепого есть «прикрытие», мы теперь тоже будем подстраховывать нашего наблюдателя. Как сегодня, когда Жуан пас Бонбона из-за спины того дядьки. Будет даже интересней, вот увидите: без дела никто не останется.

Татав, Берта Гедеон и Крикэ облегчённо вздохнули.

— А ещё вот что, — продолжал Жуан. — Я занимал, считай, лучшую ложу на концерте, который на улице Сезар-Сантини давал Фантомас. Боллаэр и братья Пирс были ещё в гараже; из-за этого концерта они здорово задёргались. Может, я ошибаюсь, но по тому, что я видел, — они, похоже, д о смерти боятся слепого.

— Почему ты так думаешь? — заинтересовался Габи.

— Они спрятались в конторе и разглядывали Фантомаса из окошка, как будто по улице тигр разгуливает, а потом позакрывали входы-выходы, замуровались, как в крепости. Уж очень им эта музыка не понравилась!

— А ещё что? — спросила Марион.

— Дядька в тельняшке прошёл мимо меня, совсем близко, и, похоже, ему и дела не было до Боллаэра с его людьми. Думаю, шайка с Вольных Стрелков и знать не знает, что между слепым и этими, из гаража, есть какая-то связь. Может, месье Тео дорого дал бы за такие сведения? Тут мы его опередили…

Габи важно кивнул и достал блокнот: информация того стоила. Но главное Жуан приберегал напоследок. Он помолчал, пристально глядя на товарищей, а потом взорвал бомбу:

— Слепой на самом деле — не слепой! — объявил он со своей волчьей ухмылкой. — Я видел, как он поймал упавшую монету — цап, и готово, вот так, всё равно как муху на лету…

Все заговорили разом.

— Это ещё ничего не доказывает, — неуверенно сказала Марион. — У слепых очень тонкий слух. Фантомас мог сделать такое движение наугад и поймать монету случайно.

— А что я говорил! — закричал Зидор. — Бездельник-полицейский, жулики с Вольных Стрелков, шайка Боллаэра, да ещё и фальшивый слепой… может, он как раз и есть главарь! Точно вам говорю, какую-то они добычу не поделили и рыщут туда-сюда, и все за всеми следят. Вот и всё…

Марион начинала в это верить. Фернан тоже.

— Не будем обвинять Фантомаса, пока не убедимся, что он действительно обманщик, — сказала, однако, маленькая собачница. — Завтра покручусь около него и попробую разглядеть, что у него под очками. Мне вы поверите, если после этой проверки я скажу вам, что он и правда слепой?

— Тебе — поверим, — серьёзно обещал Габи. — Но не забудь, что сейчас говорил Жуан: надо быть как можно осторожнее, потому что мы пока сами не понимаем, в какие дела влезли. Так что пускай Зидор с Фернаном тебя подстрахуют.