«Мечта» уходит в океан - Почивалов Леонид Викторович. Страница 26

— Это что у тебя на пиджаке? — Он ткнул пальцем в мою сторону.

На пиджаке у меня был комсомольский значок, который я никогда не снимал во время нашего путешествия.

— Значок советского комсомола! — ответил я.

Мне показалось, что лицо у человека стало еще более красным.

— Ты коммунист? Ты русский коммунист?

Он повернулся в сторону переднего салона вагона и вдруг крикнул:

— Джон! Подойди-ка сюда, если хочешь взглянуть на живого русского коммуниста.

С ближайшего к буфету кресла вдруг поднялся огромный детина с квадратной головой на могучих плечах. Он вразвалку, как медведь, подошел к буфету и, прищурившись, взглянул на меня сверху вниз.

— Вот этот самый щенок? — процедил сквозь зубы.

— Он самый.

— Джентльмены! — забеспокоился буфетчик. — Почему вы хотите обидеть мальчика?

— Тебя не спрашивают! — отмахнулся от него детина и снова взглянул на меня. — А ну-ка сними свою железку! Нам здесь не нужно красной пропаганды.

От него тоже несло спиртом. Я бросил взгляд в задний салон вагона, где сидели Абу и Лена. Они смотрели в ок но и из-за шума колес не слышали, что со мной происходит.

— Снимай! — приказал первый из моих обидчиков и положил на мое плечо волосатую тяжелую лапу.

— Не сниму! — сказал я. — Этот значок не сниму никогда.

— Тогда мы сами снимем! — сказал один. — Мы ненавидим коммунистов и не желаем, чтобы они здесь разгуливали со своими красными бляхами.

— Если не снимешь, — добавил другой, — мы тебя вышвырнем из поезда. На ходу!

Почему я должен уступать этим двум пьяным грубым людям? Значок мне вручали в торжественной обстановке в этом году, когда принимали наш класс в комсомол. И я горжусь им.

— Не сниму! — сказал я.

Мои противники захохотали.

— Ох ты, какой герой! Сейчас проверим твое геройство на деле.

— Джентльмены! — снова попытался заступиться за меня буфетчик. — Ведь это же мальчик! Как можно на него поднять руку?

— Молчи, черная обезьяна!

В этот момент подоспел на помощь Абу. Он встал передо мной.

— Значок он не снимет! — твердо сказал Абу.

— Оказывается, здесь есть и взрослый коммунист! — обрадовались пьяные. — Значит, разговор у нас будет посерьезнее.

Напряжение нарастало — силы далеко неравные. Пассажиры, находившиеся в вагоне, делали вид, что ничего не происходит.

Я и не заметил, как буфетчик куда-то исчез и через несколько минут появился в сопровождении пятерых парней в морской форме. Парни были рослые, широкоплечие, с уверенной походкой. Подошли к пьяным, и один из моряков, самый крепкий, спокойно сказал:

— Ну-ка отвяжитесь от людей! А то пожалеете…

Пьяные дебоширы мигом оценили обстановку, поняли, лучше не связываться. Правда, поначалу попытались перетянуть моряков на свою сторону.

— Мальчишка нагло носит советский коммунистический значок. Мы попросили его снять, а он отказывается.

— Вы из Советского Союза? — спросил один из моряков.

— Да, — кивнул Абу. — Мы путешествуем на яхте.

— Значит, моряки?

— Да! Я капитан дальнего плавания.

Парни один за другим стали протягивать руки.

— Джек!

— Стью!..

Нашими спасителями оказались славные ребята из команды американского спасательного судна и очень обрадовались, что помогли в трудный момент советским морякам.

— Моряк всегда должен приходить на помощь моряку! Даже на суше. А вы к тому же советские. Советских моряков мы уважаем.

Дебоширы, услышав этот разговор, тихонечко удалились.

Когда в Вашингтоне мы выходили из вагона на перрон, негр-буфетчик, пожелав нам счастливого пути, подмигнул мне:

— Ты, парень, вел себя перед этими фашистами, как настоящий мужчина. Человек всегда должен отстаивать то, во что он верит, и не сдаваться ни при каких обстоятельствах.

В Вашингтоне мы провели несколько часов. На вокзале нас встретили два молодых ученых и отвезли к доктору Саймону. Он горячо нас приветствовал, сказал, что ампулы с вакциной уже готовы, что он благодарит за готовность совершить длинный и нелегкий путь через океан ради благородной цели.

По распоряжению доктора Саймона его сотрудники познакомили нас с американской столицей, показали здание американского конгресса, где решаются важнейшие государственные дела страны. Подвезли к Белому дому, в котором живет президент, побывали мы в трех музеях, побродили по паркам и улицам. Ну, а вечером вошли в знакомый экспресс, который за несколько часов домчался до Нью-Йорка. Яхт-клуб не забыл о своем обещании. «Мечта» оказалась полностью готовой к дальнему плаванию. На ее борт были доставлены продукты, в ее танках оказалось вдоволь питьевой воды, в баках — горючего.

В гостиницу за нами приехал мистер Мур в своей роскошной фуражке яхтсмена. Он сказал, что сегодня с утра звонил из Лондона мистер Эрлинг, хотел точно узнать, когда «Мечта» выходит в океан. Просил договориться с береговой морской службой США, чтобы держали под наблюдением ваше плавание и в случае необходимости пришли на помощь.

— Какой заботливый человек! — сказала Лена.

— Удивительный человек! — согласился Мур. — Вы, конечно, знаете его историю?

— Историю чего? — не понял Абу.

— Историю его коллекции.

И Мур рассказал нам то, о чем мистер Эрлинг даже не упомянул, когда мы были у него в гостях. Оказывается, во время войны Эрлинг был судовым врачом на английском эсминце. Эсминец сопровождал караваны транспортов с оружием, которые, огибая Скандинавский полуостров, шли из Англии в Мурманск. Караваны постоянно подвергались нападению немецких кораблей и самолетов. И вот однажды произошел тяжелый морской бой между отрядом английских эсминцев и фашистскими военными кораблями. Сил у противника было больше, англичане несли потери — один за другим уходили на дно их эсминцы. Корабль, на котором находился Эрлинг, подбитый и горящий, не только отстреливался от врага, но и подбирал оказавшихся в волнах моряков погибших судов. Среди подобранных было много раненых, некоторые тяжело, и доктору Эрлингу почти непрерывно приходилось быть у операционного стола.

Работы прибавилось еще больше, когда, подорванный торпедой, ко дну пошел советский военный транспорт. Несколько десятков моряков из экипажа транспорта удалось спасти. Некоторых из них оперировал доктор Эрлинг.

И вот во время очередного налета самолетов противника врач сам оказался раненым в грудь. Однако не оставил своего поста. Когда был прооперирован последний из спасенных моряков, хирург потерял сознание. За этот подвиг Эрлинг был награжден английским и советским военными орденами. А в благодарность за спасение военных моряков потомок знаменитого английского адмирала Нельсона подарил Эрлингу шпагу великого флотоводца.

Вот каким оказался наш добрый английский друг. Кроме мужества, у него и другое прекрасное качество — скромность. Даже не сказал, как попала к нему нельсоновская шпага. Просто, показывая свою коллекцию, упомянул о ней — она висела на центральной стене гостиной на самом почетном месте. Эта шпага стала первым экспонатом его коллекции. В те годы один из военных журналистов рассказал в газете о подвиге врача и о реликвии, которую он получил в подарок. С того времени Эрлингу отовсюду стали присылать разные реликвии прошлого, связанные с мужеством и благородством людей, ставших знаменитыми.

— Как бы мне хотелось что-нибудь найти для его коллекции, — вздохнула Лена. — Жаль, что я совсем не знаменитая!

Глава десятая

Впереди по курсу — шторм

За недели наших скитаний по водным просторам мы с Леной многому научились в морском деле, даже стали считать себя чуть ли не настоящими моряками. И все-таки первый выход в открытый океан нас страшил. Как-никак океан! А путь предстоял не близкий. Причем провожавшие нас американские яхтсмены заявили, что наша яхта будет первым спортивным судном, которое проложит прямую трассу из Нью-Йорка в столицу Нигерии — Лагос. Нам, конечно, это было приятно, но мы знали, что главная цель — доставить в Нигерию вакцину против страшной болезни.