Волшебные сказки Норвегии - Рачинская Е.. Страница 17

Пер, Пол и Эспен Аскеладд

Жил на свете старик, и было у него три сына: Пер, Пол и Эспен Аскеладд. А кроме сыновей ничего за душой не имел, так он был беден. От­того и поговаривал частенько, что, мол, хоро­шо бы сыновьям отправиться белый свет посмотреть — а там, глядишь, и на хлеб себе заработают. Не поми­рать же дома голодной смертью!

Недалеко от его дома стоял королевский дворец, и прямо перед окнами короля рос большой-пребольшой дуб. Он был такой огромный, что заслонял от света весь дворец. Король обещал много-много денег тому, кто сру­бит дуб. Но никто не мог с этим справиться. Стоило отру­бить от дуба одну щепку, как на её месте вырастали две новых.

А ещё хотелось королю иметь колодец, вода в ко­тором не иссякала бы круглый год. У всех его соседей были колодцы, а у него не было, и король считал это ве­личайшим позором. Того, кто сможет вырыть такой ко­лодец, он обещал щедро вознаградить. Но и эта задача оказалась непосильной, ведь королевский дворец стоял на высокой-превысокой горе. Стоило раз копнуть, как тут же натыкались на твёрдый камень. Но что король задумал, так тому и быть. И велел он глашатаям объявить по всей стране, что тот, кто срубит огромный дуб и вы­копает колодец, который не пересыхал бы круглый год, получит в жёны принцессу и полкоролевства в придачу.

Желающих было много, что и говорить. Уж они рубили-рубили, копали-копали, а ничегошеньки сделать не могли. С каждым ударом топора дуб становился всё толще, да и гора, сколько ни копай, мягче не становилась.

Настал день, когда трём братьям тоже захотелось попытать счастья. Отец обрадовался. Даже если им и не удастся добыть принцессу и полкоролевства, думал он, может статься, они найдут работу у хорошего чело­века, и всё устроится как нельзя лучше. Когда братья сказали отцу, что собираются во дворец, он тут же согла­сился, и Пер, Пол и Эспен Аскеладд отправились в путь.

Шли они, шли и пришли к склону горы, поросшей ле­сом. Слышат: с вершины доносится стук, будто кто-то дерево рубит.

—  Вот странно, и кто это там вздумал лес рубить? — говорит Эспен Аскеладд.

—  Вот чудак! Чему ж тут удивляться? — отвечают Пер и Пол. — Дровосек на то и дровосек, чтобы лес рубить.

—  А все ж охота мне посмотреть, кто это, — с этими словами Эспен Аскеладд свернул с дороги и пошёл вверх по склону.

—  Сходи-сходи. Такому младенцу, как ты, невредно будет и ходить поучиться, — закричали ему вслед братья, а он и в ус не дует, знай себе вверх лезет.

Взобрался он на гору и пошёл к тому месту, откуда до­носился стук. Видит: топор сам, один-одинёшенек рубит ель.

— День добрый! — говорит Эспен Аскеладд. — Так вот кто здесь лес рубит!

—  Да уж, давненько я здесь стучу, всё тебя поджи­даю, — отвечает топор.

—  Ну, вот и я, — сказал Эспен, снял топор с топорища и сунул в котомку.

Потом вернулся назад, к братьям, а те давай над ним потешаться:

—  Ну и что ж за диковину ты там увидел?

— Да всего-навсего топор, — ответил Эспен.

Пошли они дальше. Шли-шли и видят отвесную скалу.

Слышат: сверху доносится стук, будто кто-то скалу дол­бит.

—  Вот странно, и кто это там вздумал так стучать? — говорит Эспен Аскеладд.

— Да ты, видать, от большого ума всему удивляешь­ся! — отвечают Пер и Пол. — Ты что, никогда не слышал, как стучит по дереву дятел?

— А все ж охота мне посмотреть, кто это, — сказал Эспен.

И как братья над ним ни насмехались, он знай себе вверх карабкается. Взобрался Эспен на уступ и видит: кирка сама, одна-одинёшенька, долбит скалу.

— День добрый! — говорит Эспен Аскеладд. — Так вот кто здесь так стучит!

—  Да уж, давненько я здесь стучу, всё тебя поджи­даю, — отвечает кирка.

—  Ну, вот и я, — сказал Эспен, снял кирку с рукояти, сунул в котомку и спустился к братьям.

—  Ну и какое диво дивное ты там увидал? — спросили Пер и Пол.

— Да ничего особенного, всего-навсего кирку.

И снова тронулись братья в путь. Шли они, шли и пришли к ручью. И им сил нет как пить захотелось, путь-то они прошли немалый. Только собрались утолить жажду, Эспен Аскеладд и говорит:

—  Вот странно, и откуда это вода в ручье взялась?

—  Странно, что ты ещё умом не рехнулся, так все­му удивляться! Откуда ручей течёт?! Да ты что, никогда не видал, как из земли ключ бьёт?

—  Видать-то видал, а все ж охота мне посмотреть, — ответил Эспен и отправился вверх по течению. Сколько братья ни кричали ему вслед, он с пути не свернул.

Шёл он, шёл, а ручей становился всё меньше и мень­ше, пока Эспен не увидал грецкий орех, из которого то­ненькой струйкой сочилась вода.

— День добрый! — поздоровался Эспен Аскеладд. — Вот откуда в ручье вода берётся! Так и лежишь здесь один-одинёшенек?

—  Да уж, давненько я здесь лежу, всё тебя поджи­даю, — отвечал орех.

—  Ну, вот и я, — сказал Эспен, взял кусочек мха и зат­кнул им дырку, чтобы вода не вытекала. Потом положил орех в котомку и пошёл обратно.

—  Ну что, увидал, откуда ручей течёт? Должно быть, редкостное чудо! — дразнили его Пер и Пол.

— Да нет, обычная дыра, — ответил Эспен Аскеладд.

Братья снова принялись смеяться над ним, а он и ухом не ведёт.

—  А мне, — говорит, — всё равно охота было взгля­нуть.

Прошли они ещё немного и пришли ко дворцу. К тому времени все в королевстве уже знали, что можно полу­чить в жёны принцессу и полкоролевства в придачу, если срубить высокий дуб и вырыть королю колодец.

Многие уже попытали счастья, и дуб стал вдвое тол­ще, чем прежде, — ведь, как вы помните, стоило отру­бить от дуба одну щепку, как на её месте вырастали две новых. Королю это надоело, и он решил наказывать тех, кто не смог срубить дуб. Он приказал отстригать им уши и ссылать на пустынный остров. Но старших братьев напугать было нелегко: уж дуб-то срубить у них сил хватит, думали они.

Пер, как самый старший, вызвался идти первым. Од­нако с ним случилось то же, что и с остальными: только он отрубил одну щепку, как на её месте выросли две но­вые. Королевские слуги тут же схватили его, отстригли уши и отвезли на остров.

Потом пришел черед Пола. Но и с ним приключилась та же история: ударил он пару раз топором, и дуб стал расти на глазах. И его схватили и отправили на остров, а уши остригли ещё короче, потому как мог бы и осте­речься, глядя на брата.

Наконец и Эспен Аскеладд захотел попытать счастья.

—  Уж если тебе во что бы то ни стало охота выглядеть, как клеймёная овца, Эспен, можешь не утруждаться — мы отстрижём тебе уши прямо сейчас! — воскликнул ко­роль. Он был зол на Эспена из-за братьев.

—  А мне все ж охота сначала попробовать, — сказал Эспен, и королю ничего не оставалось делать, как раз­решить.

Эспен Аскеладд достал из котомки топор и насадил его на топорище.

—  Руби сам! — приказал Эспен топору, и топор при­нялся рубить — только щепки полетели. Не успели все и глазом моргнуть, как дуб лежал на земле.

Тут Эспен достал кирку и насадил её на рукоять.

—  Копай сама! — велел Эспен. И кирка принялась дол­бить и копать, да так, что камни и земля полетели во все стороны, и уж можете мне поверить, колодец получился что надо — просторный и глубокий.

Тогда Эспен вынул из котомки орех, потихоньку по­ложил его на дно колодца и вынул из ореха мох.

—  Теки! — шепнул Эспен.

Вода полилась ручьём, и скоро колодец был полон до краёв.

Так Эспен срубил дуб, заслонявший от света окна дворца, и выкопал колодец, вода в котором не иссякала круглый год. За это он получил принцессу и полкоролев­ства, как король и обещал. И по правде сказать, не так уж и плохо, что Пер и Пол лишились своих ушей, а то при­шлось бы им до скончания века слушать, как народ го­ворил, что, мол, не так уж и глуп этот Эспен Аскеладд, даром что всё удивлялся да нос повсюду совал.