Затерянные в истории - Пересвет Александр Анатольевич. Страница 53

Потом… Потом зажигается факел. От него — свежий костёр. Тушу, не снимая шкуры, кладут сверху на открытый огонь. Зачем так? Непонятно. А, теперь ясно! Опалили шерсть. Ну и запах! А потом, дурашки, это же не экономно! Шкура же может пригодиться, на ней спать хотя бы мягко! А, нет, это только с первой добычей так поступают, вон рядом другую животину нормально освежёвывают.

Что значит — нормально? Тошнит, конечно. Но только его, Сашу. А местные сильно радуются.

Опять же — кроме вождя Яли. У того морда каменная. Ещё бы — его добычу так не встречали. Мало было добычи той, да. Да ещё и убитые сородичи за плечами…

Затем общая церемония распадается. Едят уже отдельными группами. По кланам. Как правило, лучшие куски мяса достаются старым опытным воинам. Молодые же — получают остатки пищи. Распределяет вождь клана, не большой вождь. Но вождям куски раздаёт Ваху. Самый лучший, конечно, достаётся Яли. Оказывает второй вождь должное уважение первому. Но не сказать, чтобы обе стороны при этом цвели благостными улыбками…

Не забыт и колдун племени. Виде Да достаются тоже хорошие куски. Он их распределяет среди себя и белого-духа. Лучшее, конечно, забирает себе. Впрочем, в отличие от вождей, он при этом улыбается.

Вообще, со здешней иерархией Сашка так ещё и не разобрался. Вождь Яли — главный. Это ясно. Но, похоже, был он вождь не наследственный и даже не постоянный. Вождь до тех пор, пока в состоянии защищать свой "пост". А рядом с ним и частично под ним — ещё три вождя. Которые тогда в совещании по его, Сашки, судьбе участвовали. И ещё этот Ваху — четвёртый. Они формально вождя Яли слушаются. Но при каждом возможном поводе его власть подвергают испытанию. В смысле — затевают споры и выяснения отношений. Победил Яли, настоял на своём — опять вождь. И тут надо отдать должное — полномочия вождя никто не оспаривает. То есть на власть претендуют, но саму власть и дисциплину, из неё вытекающую, сомнению не подвергают.

Особенно ярый — второй вождь Ваху. Потому его и называют — второй вождь. Как бы заместитель вождя Яли. И, как его величают, "также-водящий-воинов". Но заместитель такой, что сам на место шефа метит. Причём открыто метит, постоянно проверяя того на прочность.

Постоянный такой костерок под задницей у руководства…

Шаман Да со своим карманным Тутанхамоном в этих разборках не участвует, стоит наособицу. Духовный, так сказать, лидер. Как у этих… В Иране, как их? Забыл. Неважно. В общем, вида Да равноудалён от всех вождей, но зато равно… как бы это сказать, — равно приближён к людям племени.

Во-первых, он всем взрослым, можно сказать, жизнь дал. Потому как — это вида в самом начале объяснил, когда о своём величии распространялся, — в воины посвящает он. Родить — это ещё полдела. А вот выпустить подростка во взрослую жизнь — это важнее. Это даже не как родить его второй раз. Это судьбу ему выбрать. Вместе с новым именем. Которое, кстати, тоже вида Да придумывает.

Вождя Яли, правда, не он "родил" — это ещё прежний вида сделал. А вот второй вождь Ваху ему, виде Да, жизнью своей обязан. Так что слушается.

Не слишком оголтело, правда, слушается, как уже успел заметить Саша. Вида Да вообще склонен преувеличивать своё значение. А второй вождь Ваху всё-таки серьёзный воин. Но за ним стоят лишь воины, и то в силу дисциплины и личной преданности. А за видой — всё племя, весь народ. Да Тутанхамон, которого простые граждане, как подметил мальчик, заметно побаивались.

Вот тут-то наивный, хотя и хитрый Да окончательно раскрыл карты в отношении взятого под покровительство пленника. Не только духовные искания занимали виду. Не только побед над зловредными шаманами соседних родов он жаждал. Вожди вождями, но они, заразы, плохо слушаться стали своего аятоллу (вспомнил Сашка, как там этих в Иране звали).

Известное дело, все виды о том знают: стоит окрепнуть какому-либо вождю, он тут же на безраздельную власть над племенем претендует. Обычно другие, низшие вожди ему если не вставляют палки в колёса — сама власть вождя, как известно, неприкосновенна, — то заставляют тратить всё время на отстаивание своих прав на эту самую власть. Итогом является то, что все обращаются к виде как верховному хранителю закона и порядка.

А вот у уганров сложилась иная ситуация. Здесь борьба между вышним и вторым вождём приняла такие острые формы, что оба парадоксальным образом себя усилили. Им теперь не до виды Да. И даже не до древнего вождя-весельчака. И теперь не только Яли, но и молодой Ваху из-под контроля выходят. Племя вот-вот рискует развалиться надвое. Если не распасться вовсе.

Что может помочь в этих условиях — ведь своих воинов у шамана нет? Только сила духов, сила предков. Они должны вмешаться и сказать своё веское слово. Именно об этом постоянно молился вида Да, приносил жертвы и пытался сам выйти из тела, чтобы уговорить потусторонние силы.

Это удалось лишь частично, к своим духам он не попал, а имел какие-то странные видения про аннува, про какие-то новости у нелюдей.

Но духи тем не менее всё-таки откликнулись. Прислали его, Сасу. И теперь с ним, с белым-духом, который явно что-то должен знать о потустороннем мире — ведь он сам оттуда пришёл, — вида Да наведёт порядок и систему в своём народе. Тем более что согласно старым легендам, умерший предок придет из мира мёртвых не только белым, но и принесёт много полезных предметов и даже приведёт новых животных для охоты. Так уже бывало — ведь привели же духи уламров сюда, в эти дивно богатые зверьём леса из прежней пустыни! А тут и вовсе всё при всём. Вот он, мальчик. Явный бывший мёртвый, сходивший в свою страну и вернувшийся оттуда белым. Есть у мальчика странности — есть, есть… Есть у него и полезные предметы — тот же острый камень, если что.

Так что теперь они втроём — со старым вождём в придачу — наведут порядок. Сасе даже делать ничего не надо. Материализует свой камень, покажет вождю Ваху. Может, даже порежет его… Старый вождь подтвердит, что мальчик действительно вернулся из мира мёртвых, где они часто и продуктивно общались — общались ведь? Да не качай ты головой, ты ещё не знаешь старого вождя. Что, ни разу тебе во сне всякие ужасы не приходили, мертвецы не являлись? Вот, это он и был. Хочешь, попрошу, чтобы этой ночью тоже к тебе пришёл? Нет? Вот и ладненько. А то ведь оно дело такое… сложное. Сцепились вожди всерьёз. Яли-то ладно, он к виде Да и старому вождю прислушался. Да и сам Саса ему понравился. Не смотри, что он тебя убить хотел. Это он от добра так. Породниться хотел. Храбрый, говорит, предок был, который в виде Сасы на землю вернулся.

А Ваху молодой, резкий. Если он победит, то запросто мальчишке голову отчекрыжит. Люди ведь верят, что голова является вместилищем особой духовной силы, передающейся её новому обладателю. Поедая чьё-то тело, они получают часть силы его бывшего обладателя.

Ваху тоже в это верит. Он и в вожди пробился, отрезав голову и съев своего двоюродного дядю, большого воина. Так что планы у него вполне конкретные — свалить вождя Яли, перенять полезные качества от похожего-на-уламра-духа, самому стать не только могущественнейшим вождём, но и духовидцем. И тогда разобраться со всеми врагами.

Сашу передёрнуло. То-то он замечал, что молодой вождь глядит на него как-то не так. Остальные уганры смотрели эдак заворожённо — не каждый день живого покойничка увидишь. Нет, старый вождь тоже, конечно, живой, но… необщительный. С ним только вида Да может разговаривать. А тут вон мальчик живой совсем, ест-пьёт, в туалет, как все, ходит. В кусты, правда, не за юрту попросту — но у мертвецов свои причуды. А второй вождь Ваху смотрел не так. Зыркнул два раза, затем, в воинском чуме, разглядел внимательно, оценивающе, и всё.

Оценил и итог подвёл.

В общем, потому вида Да торопился с просвещением и обучением Саши, что надо бы его побыстрее по-настоящему в мужчины и воины произвести. Да и женить. Тогда у второго вождя Ваху не будет правовых оснований на Сашкину голову претендовать. И они тогда наведут здесь мир и взаимопонимание.