Багажная квитанция №666 - Вайденманн Альфред. Страница 28

И еще в холле находился тот самый длиннющий поджарый негр в темно-синей шоферской форме с серебряными пуговицами. Он сидел в глубоком кожаном кресле, скрестив свои длинные ноги, немножко в стороне от других, за мраморной колонной, но лицом ко входу, так, чтобы все время видеть входящих и выходящих. Он был совсем еще молодой и читал третий детективный роман, купленный в газетном киоске. Все уже знали, что прошлой ночью он прибыл с машиной в бременский порт и немедля прикатил сюда, в отель "Атлантик". Сам автомобиль тоже был сенсацией: конечно, "кадиллак" и, конечно, последней модели.

Стоя у стеклянной двери, Петер хорошо видел этого красавца на улице. "Кадиллак" был припаркован на площадке у отеля. Среди других машин он выглядел, как авианосец. Капот и передние крылья сверкали новеньким хромом, и весь он отливал свежим светлым лаком. "Цвет ванильного мороженого у синьора Таванти", — заметил про себя Петер и снова приветствовал входящих гостей, на сей раз двух дам. Минут через пять из ресторана вышел постоянный жилец из номера 477. Ковыряя во рту зубочисткой, он взял в гардеробе свою черную шляпу. В петлице, как всегда, была белая гвоздика. Он направился прямо к выходу.

— До свиданья, господин Майер, — сказал Петер, помогая ему открыть дверь.

У подъезда господин из 477 номера остановился и посмотрел через пенсне на солнце. Швейцар Краузе приложил руку к фуражке, оба перекинулись друг с другом парой фраз. Затем господин Майер, приподняв шляпу, двинулся в направлении Альстера.

Минут пятнадцать царила абсолютная тишина. Это было очень странно. Маленький Рыжик на скамье для посыльных от скуки прикрыл глаза и тут же задремал.

"Уж если запрещается прислоняться к стене, — подумал Петер, — то хоть разрешили бы встать на руки или сделать десять приседаний".

В этот момент у отеля, взвизгнув тормозами, остановилось такси. В ту же секунду заверещал звонок в помещении обслуги и в кабине портье. Сигнал подал швейцар Краузе.

Посыльный! — крикнул главный портье и щелкнул пальцами. — Гости прибыли!

Прибыли гости, — повторил Петер и кинулся через вертящуюся дверь на улицу.

Почти одновременно вскочил со своего места шофер-негр. Швырнув на ковер свой детективный роман, он помчался к выходу, покрыв все расстояние в два-три прыжка.

Это мистер Оуверсиз! — крикнул он на ходу главному портье Крюгеру и выскочил на улицу.

Посыльный! — снова крикнул Крюгер. — Сообщите директору! Только быстро! — Он поправил галстук, взял из гнезда на стене несколько ключей и вышел из своей кабины.

Вдруг весь холл ожил. С гардеробщицы весь сон как рукой сняло, лифтер мгновенно спрятал свою газету, а молодой служащий за стойкой приема гостей аккуратно сложил в ящик свои бланки.

Директор намеревался встретить гостя собственной персоной. Но мистер Оуверсиз уже входил в стеклянную дверь.

— Хелло! — громко крикнул он и, выпустив густое облако сигарного дыма, протянул руку директору Адлеру и главному портье Крюгеру.

Добро пожаловать! — сказал директор. За ним, точно эхо, откликнулся Крюгер:

Добро пожаловать!

Мистер Оуверсиз был весьма крупный, широкоплечий мужчина. На голове у него была светлая летняя шляпа с очень широкими полями.

— А это Френсис, Оуверсиз-младший, — представил он, слегка подтолкнув вперед, шедшего рядом мальчишку лет четырнадцати.

Мальчишка жевал резинку, на голове у него была жокейская шапочка с торчащим вверх козырьком. Он снял шапочку. Обнаружилось, что у Оуверсиза-младшего короткие черные волосы. "Как щетка для чистки обуви", — подумал Петер.

Хай! — сказал Оуверсиз-юниор, чуть приподняв руку.

Рад познакомиться! — ответили одновременно директор Адлер и главный портье Крюгер, поклонившись и улыбнувшись.

Все вместе вошли в лифт. Директор Адлер взял ключи от номера и самолично возглавил процессию. За ним следовали отец и сын Оуверсизы и шофер-негр, который нес чемодан. Заключал шествие посыльный Петер Пфанрот с двумя плащами на руке, папкой для бумаг и дорожной сумкой из светло-коричневой кожи.

Остальной багаж доставит слуга, — заверил господин Крюгер у двери лифта. Но мистер Оуверсиз покачал головой.

На данный момент это все. У нас еще большой чемодан, который мы оставили в камере хранения на вокзале. Но его заберет Джимми, когда он нам понадобится.

Негр улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, а Крюгер только и сказал:

— Разумеется, мистер Оуверсиз!

Между первым и вторым этажами мистер Оуверсиз объяснил, что его сын родился в Берлине, но его ребенком увезли в Штаты.

Так что он, можно сказать, впервые в Германии, — понимающе констатировал Адлер. Улыбаясь, он повернулся к мальчику с короткими черными волосами и сказал: — I hope you like to be here! [11]

Тпапк уоu [12],— отвечал младший Оуверсиз, глядя сначала на директора, а потом в потолок.

Вы можете говорить с ним по-немецки. Он говорит довольно хорошо, — сказал мистер Оуверсиз и затянулся сигарой. — Дома мы говорим только по-немецки. Даже Джимми уже выучил несколько слов. Правда, Джимми?

О yes, я говорить very good German [13], — ухмыльнулся негр. Он прикрыл глаза, и на лбу его от напряжения появились две глубокие складки. — Добрый дни! Добрый утр! Как вам дела? Спасибо болшое! Я себе позволять, пожалста. Сколко это стоить? Это меня очень дорог!

Слушать его было так же смешно, как и видеть его мимику при этом.

— Настоящий номер для варьете! — Директор Адлер смеялся так, что на глазах у него выступили слезы.

Теперь и мистер Оуверсиз не удержался и стал хохотать вместе с ним. Петер тоже еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. Но, зная, что посыльному это не положено, закусил губу и при этом отчаянно покраснел. Ну что тут поделаешь?

Френсис не смеялся. Наоборот, он явно рассердился. Прищурив глаза, он смотрел на смеющихся взрослых и, увидев, что посыльный тоже еле сдерживается от смеха, правым локтем толкнул негра в бок. А на Петера глянул довольно зло. Джимми умолк мгновенно, как граммофон при коротком замыкании.

В этот момент лифт остановился, и лифтер открыл дверь. Поэтому взрослые ничего не заметили. Продолжая смеяться, они вышли из лифта и двинулись по коридору. Френсис все еще смотрел на Петера, потом пошел сзади него, тихо разговаривая с Джимми по-английски.

Сюда, прошу вас, комнаты 310–312,— сказал директор Адлер, открывая одну из дверей. — Из одной комнаты можно проходить во все остальные. Вот эту, с ванной, я полагаю, займет господин Оуверсиз-младший. Рядом салон с большим балконом, выходящим на Альстер, как вы и просили, а за ним ваша спальня с ванной, мистер Оуверсиз. Разрешите, я пройду первым. — Директор вошел в номер и открыл следующую дверь, ведущую в другую комнату. Гости последовали за ним.

Very nice, [14] —заметил мистер Оуверсиз, оглядевшись. — Значит, это будет твоя комната, — сказал он сыну и последовал за директором дальше. В свою очередь Джимми с чемоданами последовал за хозяином. Петер, — вошедший последним, закрыл за собой дверь и хотел было пойти вместе со всеми. Внезапно его окликнули:

— Эй, ты!

Петер обернулся.

Оставь здесь вещи, — сказал Оуверсиз-младший и принялся устраиваться в комнате.

Слушаюсь, мистер Оуверсиз, — ответил Петер с чрезвычайно серьезным видом и положил папку на диван, а кожаную сумку на маленький низкий столик, предназначенный для багажа.

Френсис тем временем снял куртку и бросил ее в кресло. Ему так хотелось продемонстрировать свой лимонно-желтый пуловер, на груди которого был изображен очень пестрый ковбой. Ковбой забрасывал лассо, и передние ноги лошади круто поднимались куда-то ввысь. Это была настоящая картина. Петер непроизвольно остановился и широко открыл глаза. Но, заметив, что юный Оуверсиз внимательно наблюдает за ним, быстро подхватил оба плаща и стал искать вешалки. Френсис тем временем уселся в кресло, закинув ногу на ногу. Его льняные голубые брюки, и так засученные почти до икр, поползли еще выше, обнажив во всю длину яркие носки, пестревшие всеми цветами радуги. Юный американец не спускал с Петера глаз, продолжая непрерывно жевать свою жевательную резинку.