Тайна пиратских сокровищ - Биргер Алексей Борисович. Страница 23

Ребята недоуменно переглянулись.

— А, татуировка! — первым сообразил Саша. — Мы сами увидели ее впервые, когда врач «Скорой» его раздел. Он упоминал несколько раз, что служил где-то на Дальнем Востоке, но подробностей мы не знаем. Он не очень любил говорить об этом периоде своей жизни.

— Догадываюсь почему, — промолвил доктор. — Если он был из «военных советников» или «оказывающих интернациональную помощь»… словом, из тех, кого тайком отправляли воевать на стороне наших союзников — в Корее, в Китае, во Вьетнаме… таким людям строго-настрого запрещалось разглашать, что они напрямую участвовали в боевых действиях. Это была военная тайна. Так что правды он вам, видимо, сказать не мог, а врать не хотел.

— Возможно, — согласились ребята.

Они ведь не станут выбалтывать всего, что им известно!

— Что ж, очень приятно было с вами поболтать, — врач поднялся. — Вы симпатичные ребята, и я передам вашему Митрофанову, что вы беспокоитесь о его здоровье.

Было видно, что друзья понравились симпатичному доктору, иначе бы он не беседовал с ними так долго.

— Значит, пока что можно подходить в это время, чтобы узнать у вас о здоровье старика? — осведомилась Оса.

— Да, — подтвердил врач.

— А иначе с вами никак нельзя связаться? — снова спросила девочка. — Ну, позвонить куда-нибудь?

Доктор секунду подумал, потом кивнул.

— Запишите телефон реанимационного отделения. Как меня зовут, вы знаете — Геннадий Павлович.

— Я вам на всякий случай оставлю свой телефон, — сказала Оса. — Вдруг старику что-нибудь понадобится. Меня зовут Аня. Аня Ласточкина.

— Ласточкина? — вскинул брови Геннадий Павлович. — Случаем не родственница футболиста?

Если говорить по правде, Оса рассчитывала на подобный эффект и именно поэтому завела разговор о телефоне и сообщила свою фамилию.

— Дочь, — с готовностью подтвердила девочка.

— Ну и ну! — врач просиял. — Надо же… Дочь самого Ласточкина… А как он тогда итальянцам-то! — и доктор-болельщик попытался изобразить ногой ставший легендой хитрый финт отца Осы. — Послушай, — глаза врача загорелись, — а нельзя получить автограф твоего отца?

— И не просто автограф, а на книге, — пообещала Оса. — У папы только что книга вышла, он ее написал вместе с Винокуровым…

— Как же, знаю! — еще восторженней закивал врач. — Очень известный спортивный журналист!

И ребята тепло расстались с доктором — уверенные, что всегда встретят радушный прием и всегда будут знать о любых событиях, происходящих с Митрофановым и вокруг него.

— Ты специально это сделала? — с подозрением осведомился Саша, когда они пошли по аллее к главным воротам больницы.

— Что? — с самым невинным видом отозвалась Оса.

— Ну… похвасталась, — выдавил из себя Саша. — Ну, что твой отец — знаменитый футболист?

— Я не хвасталась! — возразила Оса. — Я, если хочешь, закинула удочку. Подумала, что если врач окажется футбольным болельщиком, то нам это очень поможет! И, как видишь, помогло! — Оса поглядела на Сашу и добавила: — Я болельщиков нутром чую, есть в них что-то такое, что я научилась узнавать… Но не это главное! Мы узнали больше, чем надеялись! Смотри, наш незнакомец в темных очках не убит, а ранен, и лежит здесь же! И, судя по всему, он важная птица…

— Да, — согласился Саша. — Нам очень повезло. Но теперь надо подумать, что мы можем получить с этого везения. Как взять этого незнакомца под наше наблюдение, и… и…

Саша вдруг осекся и расширившимися от ужаса глазами поглядел куда-то вперед — так кролик смотрит на удава.

— Что с тобой? — встревоженно спросила Оса.

— Это он! — хрипло прошептал Саша. — Тот старик китаец, который притворился слепым и чуть меня не поймал! Идет нам навстречу! И, по-моему, он тоже меня узнал!

Оса посмотрела туда, куда был устремлен Сашин взгляд. Навстречу им шествовал старик китаец в простеньком опрятном костюме, с сумкой через плечо. Сумка была так туго набита, что «молнию» не удалось застегнуть до конца, и наружу торчал пучок зелени. Видно, старый китаец нес продукты для своего хозяина. Да, хозяина… Ребята почему-то сразу подумали и даже не усомнились, что отношения между незнакомцем в темных очках и старым китайцем строятся по принципу хозяин — слуга. Давний преданный слуга — «дядька», как называли таких на Руси. Дядька, приставленный к барчуку с детских лет, относящийся к нему как к сыну, готовый пойти за него в огонь и в воду… Такой кому угодно глотку перегрызет за своего «мальчика»!

Китаец тоже заметил ребят — и узнал Сашу, судя по темным огонькам, полыхнувшим в выцветших глазах. Он замер на месте, потом сделал шаг вперед. Саша оцепенел. Оса схватила друга за руку и дернула, жестом призывая бежать. Но у Саши, похоже, ноги отнялись. А когда мальчик пришел в себя, было уже поздно. Китаец одним огромным прыжком («Словно кузнечик!» — изумленно подумала Оса, никогда не подозревавшая, что в старых людях может быть такая сила и прыгучесть) одолел расстояние до ребят и железной хваткой вцепился в Сашину руку чуть повыше локтя.

Некоторое время китаец и ребята молча разглядывали друг друга. Потом китаец укоризненно покачал головой.

— Мальцика, мальцика!.. Ты и здесь! Ты взял цузие цасы не плосто так! Ты цто-то знаесь!

Глава XII

Голос из темноты

Сереже с Мишей удалось отправиться в путь еще до обеда, в начале второго. Мишин отец получил точный адрес фирмы с самого утра, так что мальчикам не пришлось маяться в ожидании. Они заглянули в свой подвал, забрали оттуда часы и все остальное, не предназначенное для чужих глаз либо представлявшее ценность для ребят, и перетащили домой к Сереже. После этого они спустились к метро «Таганская»-кольцевая и через десять минут были на «Новослободской». Им понадобилось еще минут пятнадцать, чтобы после недолгих расспросов оказаться на углу улицы Фадеева и нужного им переулка, оказавшегося совсем маленьким и узким.

— Итак, нам надо искать строение пять, — объявил Миша. — То есть пятое по счету здание в глубь дворов под одним и тем же номером дома.

Строение один под тем же номером они нашли быстро. Это был большой представительный дом. Ребята обошли его с угла и углубились во дворы.

Они сделали несколько кругов, нашли строения два, три, четыре, и даже семь, но почему-то строения пять и шесть им не попадались.

После сорока минут бесплодных поисков мальчики вернулись к строению один.

— Послушай, — сказал Миша, — а если адрес фиктивный? По-моему, уже ясно, что эта фирма запутана в темных делишках, и…

— Я понимаю одно, — перебил друга Сережа. — Если есть строение семь, то должно быть и строение пять, пропуска в нумерации домов не бывает. Другое дело, что все сотрудники могут сидеть совсем в другом месте. А само здание может быть с какой-то, так сказать, подковыркой… Такое незаметное, что мы глядим на него — и не видим!

— Остается сделать еще один заход, — вздохнул Миша. — И осматривать все здания подряд, даже если в них явно не может быть помещения фирмы!

— Да, иначе никак, — согласился Сережа.

И друзья опять пустились на поиски. Они внимательно осматривали каждый дом — как он пронумерован. Вот строение два, три, четыре…

— Погоди-ка! — Сережа вдруг остановился. — А почему мы обходим вот эти два дома, слева от нас?

— Но ведь это выселенные развалины! — возразил Миша. — Видишь, у одного только половина крыши, а у другого ее и вовсе нет. Какая уж тут фирма!

— Мы ведь решили, что будем осматривать ВСЕ дома, неважно, может в них находиться фирма или нет, — напомнил Сережа. — На случай, если они зарегистрировались по подставному адресу — просто чтобы получить лицензию.

— Давай проверим! — пожал плечами Миша. — Но, по-моему, дохлый номер. Эти дома слишком сдвинуты в сторону от той линии домов, которая нам нужна. Их нумерация должна вестись совсем от другого дома по этому переулку, если вообще не по улице Фадеева!