Ватага 'Семь ветров' - Соловейчик Симон Львович. Страница 39

- Есть некто Икс... У него свое "я"... Икс сам не унижает его и никому не позволяет унижать... Вот это - достоинство.

И прояснилась задача, условия ее стали определеннее.

Надо что-то такое сделать, чтобы Таня могла собой гордиться... Чтобы она безусловно - и не понарошку, а в действительности! - лучше всех оказалась... Чтобы она начала уважать свое "я", говоря словами Миши Логинова.

- Может, с ней позаниматься, чтобы она пятерок нахватала? - предложил Саша Медведев.

- Так сразу и нахватает она пятерок...

- Я знаю, что надо делать! - закричала Аня Пугачева и ладошками по столу забарабанила от восторга. - Я знаю! Я давно собиралась!

Ну и хохотала куча мала, услышав Анино предложение!

Остановиться не могли, животики надорвали.

- А что вы - струсите? Струсите? - не отступала Аня.

И предложение ее было принято.

* * *

На другой день после уроков Аня Пугачева шла за Прошей неотступно:

- Ты куда?

- Домой, куда?

- Я с тобой!

- Иди.

- А что ты так грубишь - "иди"?

- А чего я тебе сгрубила? Иди!

Проша страсть как не любила этих "хороших" девочек, этих маминых дочек, чистеньких, ухоженных, с пятерками и четверками в дневниках. Все они хвастаются, выставляются, а на других и не смотрят, будто и не люди вокруг них.

- Ну все равно я от тебя не отстану, - шла за ней Аня. - Кострома записался, Игорь, Сергей, я, Наташка Лаптева, Маша Иванова и даже Валечка Бурлакова, а она знаешь какая трусиха? Она даже песни про войну слушать не может, боится!

Проша молчала. Какое ей дело до Валечки Бурлаковой, и чего к ней вдруг пристали? Чего от нее хотят? Таня всегда пугалась, когда видела, что от нее чего-то хотят.

- Нас быстро научат, - говорила Аня, не отставая.- Потом три дня на сборе, и все. Представляешь себе, какими вернемся? Будем вот так ходить, нос задрав, вот так! Ты любишь нос задирать?

- А чего мне нос задирать-то? - удивлялась Таня. - Больная я, что ли?

- Ой, ты не знаешь! Это такое блаженство - нос задирать! Это я тебе сказать не могу! Ну? Я тебя записываю?

- Чего "записываю"? Чего я согласна? Ничего я кз согласна, отстань, что ты привязалась?

Аня вскипела. Терпение ее иссякло. О ней же заботятся, а она?

- А что ты, собственно, воображаешь из себя? Что ты из себя ставишь? говорила она, забежав вперед и преграждая Тане дорогу. - Тебя просят, уговаривают, а ты?

И Аня только рукой махнула, когда Костя потом спросил ее: как, договорились?

- Мальчишку я любого на что хочешь уговорю, а с девчонками... Лучше с ней не связываться! Лучше давайте кому-нибудь другому поможем... На что из-за нее люди решаются, а она?

Костя посмеялся и сказал, что он сам поговорит с Таней.

Задачу Костя взял на себя нелегкую, можно сказать, фантастической трудности задачу, потому что куча мала придумала прямо-таки диковинный способ Таниного спасения. Для развития и укрепления чувства собственного достоинства Таня Пронина, Крысенок, Тихоня, самая боязливая из всех девочек в классе и во дворе, должна была...

И написать не могу, рука не пишет. Но честное слово, не я это выдумал, это они!

Короче говоря, Таня Пронина должна была не больше и не меньше, как прыгнуть с парашютом.

А так как одна она ни за что не прыгнет, то решено было и всем добровольцам срочно записаться в секцию при городском клубе ДОСААФ, всем вместе пройти курс обучения, поехать на сбор и совершить положенные три прыжка.

Все это Аня Пугачева давно разведала, потому что давно готовилась к этому подвигу, да не могла решиться одна, и уговорить никого не могла. Даже Сергей-дзюдоист и Игорь, бесстрашный мотоциклетный наездник, даже они с парашютом прыгать отказывались, и довод Анки-хулиганки:

"Человек должен все испытать" - легко отметали. Ну, не хотели они с парашютом прыгать, ну, вечно она что-нибудь придумает!

Но если все вместе? Да еще из таких благородных побуждений, как спасение Крысенка? Записались почти все, кроме самой Тани Прониной.

Чего только Костя Кострома не плел!

- Мы, - говорил он, - вот так за руки возьмемся и вместе прыгнем. Первый раз, - говорил он, - совсем не страшно, и второй не страшно, а только третий страшно...

- Еще и три раза прыгать? - ахнула Проша. - Хоть бы один!

- Так один! Один только разок! - уговаривал Костя, заглядывая Тане в глаза. - А потом всю жизнь будешь про себя знать: я с парашютом прыгала! Вон, посмотри, сколько людей... Нет, ты посмотри, - Костя заставил Таню поднять голову и посмотреть на ребят в коридоре. - Видишь, сколько людей? И никто не прыгал с парашютом!

И учителя никто не прыгал! И отец с матерью твои - прыгали?

- Не прыгали, - отвечала совсем замороченная Таня.

- Не прыгали! А ты будешь - прыгала! Тебя, например, биологичка вызовет, захочет пару поставить, а ты ей:

"Раиса Федоровна, а вы с парашютом .прыгали? Нет?" Ну, если боишься так сказать, то я за тебя скажу! Хочешь, я за тебя скажу?

Проша рассмеялась. Ну, не рассмеялась, конечно, никто не видел ее смеющейся, но улыбнулась - и тут только Костя заметил, что она, оказывается, красивая. Лицо тонкое, глаза тревожные...

- Да я же высоты боюсь, - объясняла Таня, - я когда к Керунде приду, она на девятом живет, я с балкона и вниз посмотреть не могу!

Но Костю теперь не остановнить.

- С балкона, - вскричал он, - всякому страшно!

С балкона-то - без парашюта прыгать! А там-то - с парашютом! Разница или не разница? Вот зажмурь глаза...

Нет, ты зажмурь... Ну что тебе, трудно? Зажмурила?

И представь себе, что ты - с парашютом... Вот так у тебя шлем, вот комбинезон, вот ранец сзади... Ну? Представила?

Теперь шагай - раз! Ну - шагай! Шагай! Ну!

И Таня Пронина шагнула...

* * *

Чувства Тани в эти дни можно сравнить с чувствами человека, к которому пришла неожиданная слава. Ведь что такое слава? Внимание и интерес к твоей особе со стороны неизвестных тебе, далеких людей. Таня не понимала, что случилось, что она такое сделала, но только вдруг она стала чуть ли не главной фигурой в классе. Нет, с ней не обращались как с больной, она не чувствовала жалости к себе, но всем почему-то стало очень интересно с ней, все стремились быть рядом с нею, и мальчишки и девчонки.

Галя Полетаева собрала несколько девочек после уроков, закрыла дверь стулом и изложила потрясающие сведения о том, как режиссер учил начинающую Бриджит

Бардо ходить привлекательной походкой: выдвинул верхние ящики сдвинутых в два ряда письменных столов и велел тренироваться - ходить между столов и задвигать ящики... "туловищем", сказала Галя, разложила особым образом книжки на партах и продемонстрировала, как это делается, и все хохотали до упаду, тренируясь в походке "а ля Бриджит".

- Женщина все должна уметь, от этого у нее гордость! - Такую теорию подвела Аня Пугачева, и Таня, сначала смущавшаяся не столько от необходимости пройтись "а ля Бриджит", сколько от общества этих девочек, которые неделей раньше не обращали на Таню никакого внимания, смеялась вместе со всеми, высовывала язык от старательности и была как во сне: да она ли это?

Саша Медведев, известный донжуан, за всеми девчонками в классе переухаживал, а на Таню до сих пор внимания не обращал. Теперь он не отходил от нее, подсаживался и на химии, и на биологии, разговаривал о книгах и принес ей "Воскресенье" Толстого.

- А интересная? - спросила Проша.

- Я не читал, ты попросила - я достал...

- Я "Накануне" просила, - сказала Таня то ли серьезно, то ли угрюмо никак Медведев не мог ее понять.

Роман Багаев подсел с другой стороны и предложил книгу "про лю-боффь", на что Таня отвечала почти с кокетством:

- А кто тебе сказал, что я люблю про любовь?

- А про что ты любишь?

- Про что, про что... Про шпионов, вот про что!

Роман был в восторге и объявил, что Таня завтра же получит английский детектив, вот такой томище, потом французский, потом американский, - от возможности чтото сделать для нее, для Тани Прониной, он был искренне счастлив, Таня это чувствовала. Роман Багаев, который, кажется, и контрольную списать за так не даст, а чтонибудь в обмен потребует!