Путаный след - Давыдов Сергей Давыдович. Страница 8

«Вот сволочь! — выругался про себя Сверлилкин. — И тут успел!» Нападать на конюха было поздно, ибо тот послушно подошел к самому окну и стоял теперь не задом, а лицом к Сверлилкину.

— Куда тащишь мальчишку? — высокомерным тоном спросил механик, стоя в раме окна, словно в раме картины, и глядя совсем не на Шашкина, а внимательно наблюдая за Сверлилкиным.

— В комендатуру, господин инженер! Куды ж его ещё! — быстро отвечал упарившийся Шашкин, оттирая от пота раскрасневшееся толстое лицо. — Фу, не идёт, скотина, всё упирается, упирается, да я всё одно дотащу! От Шашкина-то не уйдешь! Поглядите-ка, что у него здесь, — тряхнул он мешком.

— Сверлилкин! — закричал механик. — Немедленно прекратите! А ну-ка, ко мне в кабинет! — и он угрожающе положил руку в карман пиджака.

«Пистолет у него там», — понял Сверлилкин. Ничего не оставалось делать. Надо было идти назад.

Механик Соколов, подождав, пока он вернется в контору, всё с тем же высокомерным выражением лица спросил у Шашкина:

— Так что у него в мешке? — и, повернувшись к Сверлилкину, приказал: — Ключ дай сюда! Вот так-то лучше. Сейчас и с тобой разберёмся! Ну! Что ты там мямлишь! — крикнул он Шашкину. — Спички? Какие еще спички?

— Простые спички, — Шашкин, придавив Митьку к стене плечом, начал развязывать мешок. — Сейчас, сейчас… ну ты! Стой у меня, не дергайся! — Он развязал мешок и вывалил прямо в пыль груду спичечных коробков. — Видали? Те самые, которыми поджигают! Говори! — встряхнул он Митьку. — Чего поджигать намерен?

— Зачем тебе столько спичек, парень? — спросил механик.

— Мерину и то ясно, зачем! — крикнул Шашкин. — Поджигать собрался!

Механик, поморщившись, усмехнулся.

— Поджигать и одной коробки хватит. Что-то ты путаешь, конюх!

— Ничего я не путаю, — заскреб затылок Шашкин. — Для чего ж тады ему спички-то? Смотрю — скупает, скупает… — Тряхнув Митьку, конюх спросил: — Куды тебе они? Чё молчишь? На сало, что ли, менять задумал, а! По деревням идти задумал?

— Вот это верней будет! — снова усмехнулся механик.

— Всё одно надо бы в комендатуру. Не лишне. Там проверят… — проворчал Шашкин, но механик холодно перебил его:

— Зря в комендатуру ходить не рекомендую. Там хватает дел и без твоих подозрений. Отпусти мальчишку, пусть идёт менять свои спички!

— Ладно, — раздосадованный Шашкин пнул Митьку ногой. — Убирайся! А ты, — заглянул он через окна на Сверлилкина, — смотри у меня! Ещё кормлю такого беса!

— Кормишь! Кожа да кости! — коротко сказал механик, отходя от окна и снова берясь за трубку телефона.

Он быстро что-то проговорил по-немецки, потом, подождав немного, уже по-русски поздоровался с комендантом:

— Добрый день, господин комендант! Прошу одну минуту.

Видя, что Сверлилкин зашевелился, механик снова сунул руку в карман.

— Господин комендант! — не сводя глаз со Сверлилкина, продолжал механик. — Мне нужен новый шофер! Да, да! Этот сегодня чуть не угробил новую самоходку. Ясно, господин комендант. Я его вам пришлю. Только прошу шофёра получше! Спасибо, господин комендант. Ещё одна маленькая просьба. У меня работает мастер Светилкин. Тот самый, да, да. Отличный мастер, господин комендант! Пре-крас-ный! Только очень голодает. Он живет у конюха Шашкина, а тот мог бы его столовать получше! По моим сведениям мог бы! Большое спасибо, господин комендант. До свидания, господин комендант!

Сверлилкин ничего не понимал. Кто же он, немецкий механик Соколов?!

— Ступай, становись на полуавтомат! Я тебя по разговору ещё тогда в комендатуре мог бы разоблачить! Такой выговор только у ленинградцев бывает! — хмуро заключил Соколов. — Тоже — конспиратор! Иди к станку. Иди, иди.

Сверлилкин уже заканчивал шестерни, когда из конторы вышел механик Соколов.

— Ишь ты! Ловко управляешься, — похвалил механик. — Жаль, я тебя раньше не знал, взял бы в экспериментальную лабораторию. У тебя спички есть? Барахлит зажигалочка, хоть и берлинская. — Прикурив, механик вдруг спросил: — Смешной пацаненок, верно? Кто ему морду так разукрасил?

— Немец.

— Неужели! А за что же?

— Ни за что!

— Совсем ни за что? Не верю.

— За машину его прицепился.

— Вон что… так-так… — механик Соколов задумался, потом, покачав головой, сказал: — Дело-то совсем не такое простое, каким я его себе представлял. Этому пацану лучше палец в рот не класть! С костью откусит! — он подумал ещё немного и неожиданно попросил: — Найди-ка мне два болта и гайку. Живо!

«Снова загадки, — недовольно думал Сверлилкин, роясь в верстаке, — болты ему с гайкой понадобились. А при чём тут Митька, спрашивается».

Будучи сам человеком очень простым, прямодушным, Сверлилкин терпеть не мог скрытных, туманных людей. Пойди догадайся, что у такого на уме! Какую он штуку сейчас отмочит? Если по-простому мерить, то механик Соколов служит немцам и обязан его, Сверлилкина, отправить немедленно в комендатуру, и дело с концом! А он не отправляет, и вот тут что-то не то… Во всяком случае, надо быть с ним начеку!

— Вот болты.

— Спички еще дай.

Механик навинтил гайку на один из болтов всего на два оборота, потом стал соскребать серу со спичек об острый край гайки. Когда сера заполнила гайку, механик осторожно ввернул в нее второй болт.

— Такую пушку видел?

— Какая уж там пушка, — недоверчиво покосился Сверлилкин. — Спички есть спички! Ими не выстрелишь.

— Да, да! Не выстрелишь! Ну-ка, пригнись!

Механик размахнулся и с силой швырнув болты, угодил головкой в стальную плиту, на которой выправляли валы.

Раздался гулкий выстрел, болты разлетелись невесть куда, а гайка с силой врезалась в потолок, оставив на нем вмятину и просыпав на пол серую штукатурку.

— Мина, — сказал Сверлилкин, не веря глазам.

— Бомба, — усмехнулся Соколов. — А есть еще поджигалы. Берешь трубку, приделываешь ручку…

— Эти я знаю, — перебил Сверлилкин. — Мастерили рыбу глушить.

— Правильно. Надо только спичек побольше, — механик помолчал и добавил: — Смотри за пацаненком! Ты меня понял, надеюсь!

«Ну и голова, — восхищался Сверлилкин. — А ведь прав. Пацан-то с характером, оказывается. Ишь, морду ему разбили, так он успокоиться не хочет… Неужели сам взрыватель смастерить задумал? Если так, то у него ещё есть мины!»

Глава V

ПЕРВЫЙ ВЗРЫВ

Ого! Давненько не приходилось ему видеть такого стола! Ну и Шашкин! Для кого это он так расстарался?

На столе, поблескивая прозрачными кристалликами соли, нежно розовел шпик, румянилась в блюде печеная картошка, пузырился квас в коричневом жбане, крутобокие крупные яйца грудились в миске, желтел мед в стакане, белела простокваша в горшке и сметана в плошке…

— Я потом… я потом приду, — попятился Сверлилкин назад к двери. — Гостей ждёте, так я потом…

Ласточка, худая, как палка, всплеснула руками:

— Куда ж ты, а? Тебе ж, чай, заготовлено. Сам-то сейчас явится, за бутылкой направился. Садись, садись.

Сверлилкин не верил своим ушам. Спятила.

— Садись же, сокол ясный!

Пожав плечами, «сокол ясный» присел на краешек скамьи.

— Сейчас я жаренку из печки выволоку, — Шашкина, отодвинув заслонку, полезла в печь ухватом.

В избу шумно ввалился Шашкин. Вытащив из кармана бутылку с прозрачной жидкостью и хлопнув ею перед Сверлилкиным, Шашкин заорал:

— Первач! Не веришь? Могу побожиться! Сам такого не пивал еще, а тебе раздобыл1 Пей! Бери! Хватай всё! Давай, что же ты сидишь-то? Ах, молчун! Не сказал ведь, что с комендантом-то лично знакомец! Я бы тебя разве так харчевал бы?! Я-то за им слежу, дурак, слежу, а он… Да ты ешь, ешь! Вызвал меня давеча-то комендант, иду, и душа трясется, а комендант как заорет, знает ведь по-русски, как орать-то: «Ты что, моего лучшего механика голодом моришь, да? Убиваешь его, да?! Моего лучшего механика!» — Шашкин насильно сунул ложку в руку Сверлилкину и пообещал: — Ешь! Таперя каждый день тебя так харчевать буду! Коменданту только скажи, ладно?!