Сборник сказок Дональда Биссета - Биссет Дональд. Страница 6
Коровы и ветер
Однажды под тенистым деревом на лугу лежали коровы. Они жевали траву и клевер, а вокруг гулял ласковый Южный Ветер, и коровам было так тепло, так приятно.
— Какой милый этот Ветер! — говорили они между собой, пережевывая зеленую траву. — Надо что-нибудь ему подарить. Только вот что?
— Знаю! — сказала рыжая корова. — Давайте купим ему теплую меховую шубу, чтобы укрыть его от злого, холодного Северного Ветра.
— Нет-нет, это ни к чему, — сказали другие коровы.
— Мы лучше вот что сделаем, — сказала белая с черными пятнами корова. — Мы попросим Петушка, что стоит на крыше нашей церкви и показывает, куда ветер дует, чтобы он, как только подует Северный Ветер, повернулся в обратную сторону. Тогда и Северный Ветер повернет в обратную сторону и улетит назад, на Северный полюс. А наш любимый Южный Ветер останется с нами навсегда.
— Прекрасная идея! — согласились все коровы. И они сказали Петушку-на-крыше, который по-ученому называется «флюгер»:
— Дорогой Петушок, очень просим тебя, когда услышишь, что идет Северный Ветер, повернись, пожалуйста, не на север, а на юг, чтобы этот злюка улетел обратно.
— Хорошо, постараюсь, — ответил Петушок-на-крыше. В этот вечер, когда коровы гуляли на лугу, Южный Ветер вдруг стих и с севера через поля потянуло холодом.
Это надвигался Северный Ветер, который решил всех заморозить. Он летел через айсберги, через ледяные моря с далекого Северного полюса и был правда очень холодный.
— У-У-У-УУу! — ревел Северный Ветер. — Я вас всех заморожу-у-ууу!
Но Петушок-на-крыше не дремал. Он улучил минутку, пока ветер трепал и раскачивал деревья, и начал медленно-медленно поворачиваться.
Не так-то легко это было сделать, потому что Северный Ветер дул очень сильно.
Наконец Петушку-на-крыше удалось повернуться к северу спиной.
Как только Северный Ветер заметил, что флюгер показывает на юг, он воскликнул:
— Черт возьми! Ведь я не Южный Ветер, а Северный! Наверно, я сбился с пути.
Он подул в обратную сторону и тут же очутился на Северном полюсе.
— Чудеса! — сказал он. — Что же мне теперь делать: дуть туда или обратно? А может, лучше поспать? — И Северный Ветер лег спать.
Меж тем коровы вернулись домой и получили еще клевера и травы.
А в полях и лугах снова задул ласковый Южный Ветер.
Красная шапочка Комодо
Жила-была на свете Рыбка. Вместе с другими рыбами она плавала в море, и ей казалось, что море под ней тёмное-тёмное. Чем глубже, тем темней. А когда она смотрела вверх, то видела голубое небо и в небе красную шапочку.
"Вот бы мне эту красную шапочку!" — мечтала она. И однажды она попрощалась с остальными рыбами и поплыла вверх, вверх и вверх, пока не доплыла до самой морской поверхности. Куда ни глянь, вокруг было море, на море большие корабли, а над морем — синее небо, белые облака и красная шапочка.
Рыбка старалась всплыть ещё выше, но все старания её были напрасны: не могла же она совсем выпрыгнуть из воды.
И она обратилась к Чайке, пролетавшей над морем.
— Дорогая миссис Чайка, поднимитесь, пожалуйста, повыше и достаньте для меня вон ту красную шапочку! Мне она очень нравится.
Но Чайка ответила ей:
— Лучше уплывай подальше, не то попадёшь мне на завтрак!
И с этими словами Чайка нырнула в воду и попробовала поймать Рыбку своим большим, острым и жёлтым клювом. Но Рыбка юркнула в глубину и была такова.
В другой раз Рыбка увидела в лодке рыболова с длинной удочкой, на конце которой, конечно, был крючок. Она вынырнула из воды и сказала:
— Будьте так добры, мистер рыболов, достаньте для меня вашей удочкой вон ту красную шапочку!
— Гляди лучше в оба, не то сама попадёшь ко мне на удочку! — сказал рыболов.
И он поднял удочку над головой, взмахнул ею три раза, а потом закинул подальше, чтобы подцепить на крючок Рыбку, но промахнулся, и Рыбка уплыла.
Наконец Рыбка приплыла к реке и увидела на берегу реки Слона. Слон напевал себе под нос песенку:
Слон — очень толстый и большой,
Жуёт он грустно день-деньской.
Траву он ест, а между тем
Он любит земляничный джем.
Рыбка крикнула ему:
— Достань мне, пожалуйста, своим длинным хоботом вон ту красную шапочку!
Слон потянулся хоботом за красной шапочкой, тянулся, тянулся что было сил, но так и не дотянулся.
— Не выходит, — сказал он. — Лучше я подхвачу тебя хоботом, закину повыше в небо, и ты сама достанешь красную шапочку.
И слон, подхватив Рыбку хоботом, подбросил её высоко-высоко, выше облаков, в самое синее небо. Рыбка глянула — а вместо красной шапочки в небе оказалось красное солнышко. И Рыбка с громким всплеском шлёпнулась назад в море.
Рыбы окружили её и спрашивают:
— Что же ты вернулась без красной шапочки?
— Это вовсе не красная шапочка, — отвечала им Рыбка, — это солнце.
Но они смеялись над ней и говорили:
— Нас не обманешь, это красная шапочка!
Крякающий почтовый ящик
Жил-был на свете почтовый ящик. Он был очень красивый и очень аккуратный почтовый ящик — все письма, какие опускали в него, он бережно хранил и отдавал только почтальону.
А соседом почтового ящика был уличный фонарь, верный его друг.
Когда темнело, фонарь освещал улицу, чтобы прохожие не заблудились, а еще чтобы они увидели почтовый ящик и не забыли опустить в него письма.
Но однажды фонарь сказал почтовому ящику:
— Кажется, я простудился, апчхи!
И он так расчихался, что погас.
Почтовый ящик остался в темноте, и теперь прохожие не видели его и не знали, куда бросать письма.
В это время мимо проходила утка Миранда. "Что случилось? — подумала она. Ай-ай-ай, погас фонарь! И никто теперь не увидит, где почтовый ящик, и не будет знать, куда бросать письма".
Она вскочила на почтовый ящик и громко закрякала:
— Кря-кря, кря-кря!..
Тут все, кто вышел на улицу, чтобы опустить письмо, но не мог отыскать почтовый ящик, услышали, как крякает утка. "Интересно, почему она крякает?" удивлялись они и спешили туда, где крякала Миранда.
И каждый, кто подходил, видел почтовый ящик, бросал в него письмо и спокойно шел домой.
Кузнечик и улитка
Жил-был на свете кузнечик, ужасный гордец, звали его Дэнди. Ещё когда он был маленьким и только учился прыгать вместе с другими кузнечиками, он всегда прыгал выше всех. Но учитель говорил ему:
— Дэнди, ты должен учиться не только большим прыжкам, но и маленьким.
— Нет, — отвечал Дэнди, — я кузнечик особенный, не как все. Я признаю только большие прыжки.
Так он и не научился делать маленьких прыжков. Однажды он вышел из дому попрыгать и повстречался с улиткой Оливией.
— Не надоела тебе такая медленная жизнь? — спросил он её. — Целый день ползёшь и ползёшь с собственным домом на спине.
— Ну что ты, — ответила Оливия. — Я люблю ползать.
Мне очень нравится быть улиткой, особенно когда идёт дождь, а у меня в раковине всегда уютно и сухо. И потом: я никогда не опаздываю домой — дом всегда при мне! Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду? Быть улиткой так интересно!
— Что ж, — сказал Дэнди. — о вкусах не спорят. Привет! — И он запрыгал прочь, очень гордый собой.
Он и в самом деле был прекрасный прыгун. Все кузнечики хорошие прыгуны. Но Дэнди за один прыжок отмахивал тридцать сантиметров — это огромное расстояние, если учесть, что сам он был в десять раз меньше. И всё-таки кое-чего он делать не умел. Не умел делать маленьких прыжков. Он не мог прыгнуть на пятнадцать или на десять сантиметров — только на тридцать. Прыг — и тридцать сантиметров позади!
Пока он разговаривал с Оливией, пришло время обедать, и Дэнди поспешил домой. Он был уже у самого дома — всего в каких-нибудь десяти сантиметрах, но попасть домой никак не мог, потому что, сколько он ни прыгал, он каждый раз перепрыгивал через свой дом. Ведь он не умел делать маленьких прыжков!