Повесть о красном орленке - Сидоров Виктор. Страница 26

Чубатый вытер рукавом пот с лица, спросил у своего товарища:

— Як, Костик, по зубам оказався нам цей белогвардейский орешек?

— По зубам, Федор.

— Ну вот, а ты бал акав! — И, весело засмеявшись, Колядо хлопнул Костю по плечу, да так, что тот чуть не слетел с коня.

Из степи возвращались партизаны. Одни несли трофейные винтовки, гранаты, сумки с патронами, другие вели разбежавшихся коней с бричками. А еще через полчаса колонна двинулась в обратный путь.

Колядо подозвал Костю.

— Разошли хлопцев по селам. Нехай мужики идут в Овечкино да разбирают своих коней и телеги.

Весть о разгроме белогвардейцев на паклинской дороге, о подвиге красных орлов, вступившихся за крестьян-бедняков, летела впереди отряда. Каждое село ждало к себе красных орлов, готовое отдать им последние куски хлеба.

В одной деревне мужики преподнесли Колядо красивую боевую шашку, невесть как попавшую к бедному мужику. Деревенский кузнец-умелец, как мог, выточил и вделал в рукоять две медные буквы: «Ф. К.»

Подарок крестьян до глубины души тронул Колядо. Он нацепил новую шашку взамен своей прежней и больше никогда не расставался с ней.

Но не в любое село мог зайти Колядо. Во многих стояли крупные гарнизоны карателей и кулацких дружин. И чтобы выбить их, приходилось вести жестокие и трудные бои.

Как-то раз, когда на исходе были продукты и боеприпасы, Колядо решил попытать счастья — взять все необходимое без боя. Это было под селом Харитонове. Вызвал к себе Костю Печерского, дал бумагу, карандаш, сказал:

— Пиши, Костик, ультиматум старосте да его толстобрюхим подлипалам.

— Какой ультиматум? — удивленно поднял брови Костя.

— Пиши, узнаешь. Так... С чего бы начать? Ага... Пиши: «Старосте села Харитонове. Ультиматум. Боевой партизанский отряд «Красных орлов», во избежание ненужного кровопролития, приказывает: к двум часам сего дня подготовить хлеб, крупу, а также другие продукты...» Написал? Так... Теперь потребуй, штобы бинтов и разных лекарств припас. А еще напиши, шо, если вин хоть крошку для нас возьмет у бедняков, худо будет. И про то скажи, штобы якое есть оружие — усе собрав к тому же часу. Написал? А теперь давай сюда бумажку.

Колядо аккуратно сложил листок, сунул в карман.

— Покличь до меня трех добрых хлопцев, да нехай приоденутся, як подобает, ленты красные нацепят. Оружие штоб у каждого самое наикращее было... Как-никак в гости к старосте едем.

— Может, я поеду? — просительно произнес Костя.— Тебе бы и ни к чему рисковать.

— Потом и ты съездишь,— добродушно откликнулся Колядо.— Дюже интересно, як староста примет нас.

И вот Колядо с тремя отчаянными партизанами, до зубов вооруженные, с развевающимися на груди алыми лентами, поскакали в Харитонове.

У села их остановили обалдевшие от партизанского нахальства постовые, забегали, засуетились, защелками затворами винтовок.

Один закричал, срывая голос:

— Куды прете? Стой! Стрелять будем.

Колядо махнул белой тряпкой.

— Мы к старосте. Не бачишь — парламентеры.

Долго совещались дружинники: что делать? Такого еще не было, чтобы партизаны посылали парламентеров. Может, сдаваться хотят? Наконец решили: четыре партизана ничего не сделают, пускай едут.

Партизан окружили шесть дружинников и повели с винтовками наперевес к управе. Колядо и его хлопцы ехали на конях, строгие и молчаливые, не выказывая тревоги и беспокойства. Из домов выглядывали сельчане, многие увязывались за партизанами и их конвоем. Пока дошли до сборни, собралась большая толпа.

— Что случилось? Кто такие? — раздавались вопросы.

— Партизаны. К старосте зачем-то.

— Вот отчаюги. Ить порубить их могут!..

— Знать, не боятся. Знать, сила за ними...

Староста принял «парламентеров» немедленно. Он суетился, нервничал, не зная, что и как говорить. А партизаны, напротив, вели себя солидно, твердо, будто у себя дома. Это еще сильнее действовало на старосту и начальника дружины, и они в конце концов совсем растерялись.

— Мы от командира партизанского отряда «Красных орлов» Коляды,— сказал Колядо.— Слыхали?

Оба представителя власти торопливо закивали.

— Вот письмо от него. И загодя упреждаю: чуть шо — все зажиточные дворы спалим, а людей расстреляем. Отряд придет ровно в два. Ежели карателей вызовете, еще хуже будет. Поняли? То-то. А теперь читай.

Староста развернул листок, с трудом разобрал написанное. Прочел, перевел оглупелые глаза на начальника дружины.

— Эт-то как же?.. И продукты и оружие? Не разоружать же дружину и охрану?

— Разоружать,— спокойно произнес Колядо.— Сдадите оружие — никого не тронем.— Встал решительно, звякнув шашкой и шпорами.— Ну вот шо, граждане, вы тут думайте, да не прогадайте, а мы поехали. Запомните: в два часа отряд подойдет к селу. Ежели вы не выполните приказа — пеняйте на себя.

Колядо и партизаны вышли из управы, вскочили на коней. Кое-кто из дружинников хотел остановить их, угрожая оружием, но начальник дружины, выбежав на крыльцо, прикрикнул на расхрабрившихся не ко времени дружинников.

— Ну, хлопцы,— усмехнулся Колядо, когда село осталось позади,— и задали мы богатеям думку. Поубегут куркули из села, вот побачите.

Но ко всеобщему удивлению, никто не убежал. Напротив, остались и староста, и начальник дружины. Зато обед был приготовлен. Продукты, фураж и все огнестрельное оружие лежало возле управы.

Партизаны вошли в село в боевом порядке. Сначала прогарцевала к сборке конная разведка, затем потянулись подводы с пикарями (Пикарь — партизан, вооруженный самодельной пикой.). Колонну замыкала пулеметная тачанка, и снова кавалеристы.

Колядо подъехал к поджидавшему у крыльца управы старосте. Тот, бледный, взволнованный, смотрел, как заполняются войском площадь и улицы, как по-хозяйски снуют партизаны. И гнетущий страх сковывал сердце: не ошибся ли он, отдав красной банде село без боя? Может быть, сейчас они начнут расправу? Увидев Колядо, подбежал:

— Я сделал все...

— Добре, хозяин. Благодарим.— Заметил тревожный взгляд старосты: — А вы будьте спокойны. Через час-другой мы уйдем, — и поскакал, оставив старосту ошеломленным от радости.

— Вот те и партизаны...— пробормотал он.— Вот те и бандиты! Побольше бы таких...— И уже своему писарю громко: — Афанасий, скажи мужикам, пущай не прячутся. Партизаны с миром пришли...

Хоть и жестоко наказали колчаковцы харитоновцев, однако их примеру стали следовать и некоторые другие сельские управы: коли красные не причиняют богатым сельчанам особого зла, зачем кровопролитие? Лучше отдать им, что требуют.

Но, конечно, таких находилось не много. Поэтому партизанам приходилось почти все брать с боя.

Вот и сегодня, после осмотра трофейного табуна, Колядо созвал в своем временном штабе — в доме бывшей сельской управы — партизан на совет. Готовилась серьезная операция — налет на отряд капитана Гольдовича. Из многих сел и деревень то и дело приходили сообщения о зверствах этого карателя, о массовых убийствах ни в чем не повинных людей. Решили — довольно! Надо уничтожить Гольдовича, дать людям вздохнуть. Пусть видит народ, что и такие крупные силы врага уже не страшны партизанам.

— Вчера Гольдович стоял в Андроновой,— говорил Костя.— На днях, не знаю, насколько это верно, должен двинуться в Черемшанку.

— Хорошо,— кивнул Колядо.— Туда и пойдем. Только, Костик, поточней узнай, щоб усе наверняка было...

На крыльце вдруг поднялся какой-то шум.

— Шо там такое? — вскинул брови Колядо.

— Сейчас узнаем.

Костя встал, и, только хотел идти, дверь распахнулась и караульный ввел двоих: высокого плечистого мужика, обросшего черной кучерявой бородой, и мальчишку в старом картузе, из-под которого торчали длинные белые космы. Костя так и ахнул:

— Да это же Космач! Вот так гость! Пришли?

Артемка вместо ответа бросился к Косте и повис у него на шее. Этого Костя не ожидал и слегка смутился, подмигнув Колядо.

— Дружок мой, Космач...— И уже Артемке: — Ну, ты того, брат... Не девчонки же мы с тобой...