Неподвластна времени - Боултон Джун. Страница 20
Она помолчала, давая Джордан возможность поразмыслить над своими словами. И неожиданно спросила:
— Вы ведь знаете об этом, верно? Потому что видитесь с ним, так?
Она впилась взглядом в глаза Джордан, но та никак не выказала своего смущения. Стыдиться ей по большому счету было совершенно нечего, за исключением единственного поцелуя, избежать которого просто не могла ни она, ни Филип.
— Естественно, мы с Филипом поддерживаем отношения. Он мой старый друг, я рада, что мы снова встретились.
Филип вам не просто друг, — сильнее щурясь, заявила Паула. — Вы разбудили в нем иные чувства, я это сразу заметила, ведь знаю его, как никто другой. Потому чуть не тронулась тогда умом… — Ее рука скользнула с живота вверх и остановилась в районе сердца. — Разумеется, мне больно об этом говорить и вообще было очень трудно решиться на разговор с вами… Я не затеяла бы его, клянусь, и, может, согласилась бы с Филипом развестись. Он волен поступать, как ему заблагорассудится. Я сдалась бы без боя, честное слово… если бы не одно обстоятельство…
Она заметно погрустнела и неожиданно стала как будто более женственной, обремененной материнскими проблемами… Материнскими! Джордан бросило в жар. Она расширила глаза, но произнести то, о чем подумала, вслух не нашла в себе сил. Чересчур ошеломляющей и страшной показалась ей пришедшая на ум мысль.
— Вижу по вашему лицу, что вы уже догадываетесь, к чему я клоню, — немного застенчиво, немного печально произнесла Паула. — Филип давно мечтает о детях, буквально бредит ими. А я, признаться, до недавнего времени не желала отягощать себя лишними заботами. Думала, нам стоит еще насладиться друг другом вдоволь. А уж потом…
В сердце Джордан ее слова врезались точно острые иглы. Понимала ли это Паула — ей было уже безразлично. Все вокруг внезапно померкло, лишилось былой прелести. Хотелось единственного: поскорее забрать от соседей дочь и, уткнувшись лицом в ее нежную ароматную щечку, попытаться обо всем забыть.
— Теперь я понимаю, что раньше надо было это сделать, — продолжала говорила Паула. — И по уму: подгадать срок, приготовиться морально и физически. У нас же все вышло случайно, в самый неподходящий момент. Филип еще ни о чем не знает. Я все ждала, что выдастся спокойный вечерок, потом решила, что поговорю с ним в день нашей свадьбы… — Она горько усмехнулась. — Но сама все испортила. Я со своей безумной вспыльчивостью и подозрительностью стала противна сама себе. Но дело еще и в беременности, так врач говорит.
Беременность — оглушающе отдалось в висках Джордан. У Филипа будет ребенок от законной жены, с которой, как выяснилось, он знавал и довольно счастливое время. Боже, как нелепо и отвратительно все складывается! Поделом мне! Не надо было увлекаться чужим мужем, не стоило встречаться с ним, знакомить Кэти! Я во второй раз наступила на одни и те же грабли и, естественно, получила по лбу. Другого не следовало и ожидать…
— Вот почему я против развода, — сказала Паула, поглаживая живот. — Ребенку нужен отец. И я, как мать, обязана сделать все возможное, чтобы вернуть в семью лад и покой. Вы со мной согласны?
Джордан кивнула и, с трудом заставляя губы двигаться, сказала:
— Конечно.
— У вас есть дети? — осторожно поинтересовалась Паула.
Да, дочь, — произнесла Джордан, чувствуя себя опустошенной и сбитой с толку. — Ей пять лет, — добавила она, как будто забыв, с кем разговаривает, и обращаясь больше к пустоте. — С отцом Кэти практически не встречается, а я очень из-за этого переживаю.
— Вот видите! — ухватилась за ее признание Паула. — И я ужасно боюсь, что, если так просто соглашусь сейчас на развод, обреку ребенка на страдания!
Джордан устремила на нее рассеянный взгляд, думая о своем.
— Ухаживать за малышом мне помогли бы и родители, — пояснила Паула, решив, что Джордан не совсем ее поняла. — Я у них единственная дочь, они на меня молиться готовы. — Она едва заметно улыбнулась. — Но вот заменить ребенку отца бабушка и дедушка, даже самые заботливые, не сумеют, сами ведь понимаете.
— Да-да, — нетерпеливо пробормотала Джордан, уже сгорая от желания покончить с этим разговором и навек выбросить Паулу Хедуэй из головы. А вместе с ней, как ни ужасно, и Филипа. Так было нужно. По-другому, увы, не получалось. — Чего вы хотите от меня?
— Понимаете… — Паула замялась. — Филип сейчас увлечен вами. Возможно… только не обижайтесь, исключительно потому, что хочет смягчить новыми впечатлениями боль оттого, что не сумел сберечь семью. Он ведь, вы, наверное, знаете, человек довольно ответственный, но запутался в проблемах, вот и растерялся, делает, сам не ведая что.
Джордан сидела уже как на иголках. Размышлять о том, притворная любезность Паулы или настоящая, она больше и не думала. Все ее мысли крутились вокруг будущего ребенка Филипа и необходимости как можно быстрее прекратить с ним всяческие отношения. Ее сердце обливалось кровью, душу терзала убийственная боль.
— Может, я, конечно, и ошибаюсь, — сказала Паула, немного помолчав. — Потому и решила посоветоваться с вами. В любом случае…
Джордан словно очнулась от забытья.
— Да-да, — торопливо и суетно, спеша поскорее завершить беседу, заговорила она. — В любом случае Филип должен вернуться к вам и ребенку, я с этим совершенно согласна. Если вы считаете, что главная этому помеха — я… — Она осеклась, облизнула пересохшие губы. Ей до сих пор казалось, что кошмарная встреча лишь дурной сон, и очень хотелось проснуться и прогнать видение. — В общем, я сделаю все, что от меня зависит, обещаю. — Она повернулась и махнула официанту рукой. — Счет, пожалуйста!
— Вы что, уже уходите? — На лице Паулы отразилось изумление.
— Я ведь сказала: у меня море дел, — даже не пытаясь делать вид, будто известие о беременности собеседницы ее почти не трогает, ответила Джордан.
— Но… — пробормотала та, разводя руки в стороны, — надеюсь, вы на меня не в обиде?
— Нет, конечно нет. — Джордан вымучила улыбку, кривую и неестественную.
Только, пожалуйста, ничего пока не рассказывайте Филипу. Он еще не знает о ребенке, я сама с ним поговорю. И о нашей встрече ему совсем не обязательно знать. Впрочем, решайте сами. — Паула сглотнула. — Было бы неплохо, если бы на время вы куда-нибудь уехали или… В общем, под каким-нибудь предлогом исчезли бы из его жизни. Так, наверное, для всех нас будет лучше. Я права?
— Да, вы правы.
— Как здорово, что вы меня поняли! Признаться, на это я и настраивалась. Если честно, вы даже понравились мне в тот вечер. Это, собственно, и разозлило меня больше всего. Ну, сами подумайте: у нас с мужем портятся отношения, я узнаю, что беременна, а тут еще появляетесь вы, привлекательная, неординарная женщина, с которой мой муж был знаком еще в ранней молодости…
Официант принес счет. Джордан, помня, что мелких купюр у нее нет, не глядя, достала из сумки первую попавшуюся, положила на стол и встала.
— Всего хорошего, — произнесла она, глядя на Паулу и почти не видя ее.
— Удачи, — совсем другим, торжествующе-злорадным голосом ответила Паула.
Джордан не обратила на ее тон никакого внимания. Вообще не услышала, что та сказала, потому как уже стремительно шла к выходу. Ее душили слезы. И было до жути больно думать о том, что на Филипа Хедуэя, даже на дружбу с ним она больше не имеет морального права…
Паула, выждав несколько минут, радостно выскочила на улицу. План, благодаря ее исключительным способностям, был почти претворен в жизнь. Дело оставалось за малым: вновь завладеть сердцем мужа, в крайнем случае, убедить его в том, что он несет перед ней ответственность и не может так просто бросить ее, должен еще раз задуматься, нет ли в их разладе и его вины и попытаться все исправить. Теперь, когда запретный плод по имени Джордан Майлз она успешно убрала с мужниного пути, в успехе можно было не сомневаться. Филип в самом деле отличался чрезмерной порядочностью. На это и следовало сделать ставку.
Не в силах удерживать эмоции в себе, Паула достала из кармана телефон и теперь уже без колебаний набрала номер матери.