Там, на неведомых тропинках - Греков Юрий Федорович. Страница 4

— Лети туда.

Спрыгнул Кесбок на землю, и вдруг у ног его что-то пискнуло. Смотрит — маленький котенок.

— Дяденька, — говорит котенок, — я заблудился. Отведи меня домой, а? А то хозяйка моя Аля, наверное, думает, что я совсем пропал, и плачет. Отведи, пожалуйста, дяденька, — просит котенок.

— Отведу, — злорадно ухмыльнулся колдун. — Летучая Мышь, съешь его!

Разинула широкую пасть Летучая Мышь и проглотила котенка.

А колдун подобрался к окошку избушки и видит: сидит девочка, подперев рукой щеку, грустная-грустная, и губы у нее шевелятся. Приложил колдун длинное ухо к щелке и слышит:

— Куда же ты запропастился, Малейка? В лесу темно, страшно. Волки тебя съедят...

— Хе-хе, — хихикнул про себя злой волшебник, — не съедят твоего Малейку волки, его уже Мышь съела.

Вдруг по щеке девочки что-то покатилось, сверкнув капелькой.

— Плачет! — обрадовался колдун. И вдруг такая мысль мелькнула в его черном мозгу, что захохотал он громко и дико.

— Алмазы! Алмазы! — завопил колдун и взлетел на Летучей Мыши под самое небо. Долго летал он, не в силах унять безудержную радость, ломал по пути деревья, отбил край у Луны и, наконец, влетел в окошко своего страшного замка.

— Уф, — сказал Кесбок, усаживаясь в сплетенное из змей кресло, — и как это я раньше не додумался! Самый красивый, самый дорогой камень — алмаз. И делать его надо из самого дорогого материала на свете. А что может быть дороже человеческих слез?

Всю ночь не мог уснуть от радости колдун, а наутро созвал всех своих слуг — Летучую Мышь, Серую Гадюку и Медведя-Ломидуба. О чем говорили они, никто не знает. Только в темном дворе замка скоро выросло низкое серое здание с толстыми железными решетками на окнах. Колдун теперь не ночевал дома, он летал над землей и воровал детей. Все громче был плач из темницы, все больше мальчиков и девочек бросал он туда. Дети плакали, а колдун радовался: с каждым днем сундук с алмазами становился полнее. А колдуну все было мало. Он летал над городами и селами, хватал ребятишек, а заодно собирал слезы мам и пап, которые плакали по своим пропавшим детям.

Страшный стон далеко разносился из замка. И деревья вокруг него — вы, наверное, не знаете, что деревья раньше умели разговаривать, — да, деревья онемели от ужаса. И сейчас, если прислушаетесь, вы услышите, как тихо шепчутся деревья, вспоминая забытые слова, и не могут вспомнить.

И тогда мы, двенадцать братьев, решили: найдем дорогу к заколдованному замку и спасем всех, кто там томится... Долго продирались мы через буреломы и буераки, через, коварные болота и топи. Словом, как дошли туда, и вспомнить страшно. Колдун почуял опасность, но он так верил в свою силу, что впустил нас в замок и с насмешкой спросил:

— Что, тоже в темницу хотите?

Но мой старший брат выступил вперед и неожиданно схватил большой золотой ключ на груди колдуна. И тот зашатался — ключ от сундуков был у него вместо сердца.

— Я знаю, зачем вы пришли! — прошипел колдун. — Хорошо, я отпущу всех девочек и мальчиков, только вы должны выполнить два моих условия.

— Говори, — сказали мы.

Все сундуки с золотом и драгоценностями нужно отнести вон на ту башню, на самый верх. Это первое условие. А второе: когда вы будете уходить, посмотрите в квадратное зеркало у выхода — в нем вы прочтете свою судьбу.

— Хорошо, — сказали мы.

К вечеру все сундуки были на башне. И вдруг колдун стал горстями разбрасывать во все стороны алмазы и золото, сапфиры и яхонты. Они, словно искорки голубого, красного, желтого огня, разлетались далеко-далеко и гасли, упав на землю.

— Слушайте, — сказал колдун, — я знаю, что зло, которое я творил, переполнило чашу людского терпения. Пришел час мне исчезнуть. Но я, — колдун злобно ухмыльнулся, — я оставлю вам, людям, на память о себе кое-что. Во все века люди будут рыться в земле, ища драгоценные камни и золото, что я разбросал, будут убивать из-за них друг друга, воевать — и несчастье будет с ними. Это мое последнее зло, но оно больше всего, что я сделал, потому что это навсегда! Ах, как я рад, как я рад! — захохотал Кесбок, и стены дрогнули эхом.

— Негодяй, — сказал наш самый младший брат, — мало тебе того, что ты уже натворил...

Мы утопили колдуна в бочке слез, которые он еще не успел превратить в алмазы. И сразу пропали чары — ушли тучи с неба, широко расступились деревья, и стало видно так далеко, что каждый из ребятишек, томившихся в замке, увидел свой дом... Мы остались одни, обошли весь замок и уже собирались уйти, когда увидели тусклое квадратное зеркало.

— Ну-ка посмотрим, что там у нас за судьба, — засмеялся наш средний брат, и мы все вместе подошли к зеркалу. Взглянув в него, мы отшатнулись — что это? Мы такие маленькие? И вдруг я почувствовал, как что-то навалилось на меня, закрыв все. Кое-как я выбрался и увидел, что и остальные мои братья выкарабкиваются из-под каких-то огромных, с целый холм, колпаков. И только оглядевшись вокруг, мы увидели, что все предметы: столы, стулья, шкаф — стали огромными-огромными. И тогда мы поняли, что те холмы, из-под которых мы выбирались, — наши собственные шапки. Волшебное зеркало колдуна превратило нас в гномов.

Много лет прошло с тех пор. Я говорил вам, что тогда еще дедушки этих деревьев были маленькими, как эти травинки. И все это время мы с братьями ищем под землей драгоценные камни, которые разбросал колдун. Мы собираем их и складываем в таком месте, где люди смогут их найти. Когда мы соберем все драгоценные камни и они вернутся к людям, мы снова станем такими, какими были тогда, когда эти деревья еще не родились... — закончил Гном свой удивительный рассказ. И, взглянув на небо, усыпанное звездами, добавил: — Вот и ночь наступила, и вам спать давно пора...

Мурашка хотел было по обыкновению возразить, но не успел: Гном легонько хлопнул ладошками, и мальчишки очутились на широкой кровати — рядышком, как зернышки в стручке...

— Ну что ж, ребятки, время вам домой собираться, — сказал наутро дедушка Ротрим, — а то ваши папы и мамы уже наверняка беспокоятся. А чтобы вы не забывали деда, я вам кое-что подарю на память. — Старый Гном хитро прищурился. — Пойдемте-ка в кладовку.

Зучок, Мурашка и Кузя изумленно озирались по сторонам. Чего только не было в кладовке у Старого Гнома! На стенке висели сапоги-скороходы с подковками, на столе лежала сложенная скатерть-самобранка, в углу большой самопал, а на вешалке — шапка-невидимка. Много-много было тут всяких вещей, и все они были волшебные. Мурашка, Кузя и Зучок сразу об этом догадались, а когда Мурашка спросил Старого Гнома — так ли это, тот только улыбнулся.

Обо всем этом вспоминали приятели, пробираясь через незнакомый лес. Зучок гордо нес на плече волшебный топорик, который Гном подарил ему, будущему дровосеку. А Мурашка то и дело поглядывал на тоненькую стрелку в круглой коробочке. Куда ни повернется Мурашка, стрелка показывает в одну и ту же сторону — домой. Стрелку приятелям тоже подарил Гном, чтобы они не заблудились в длинной дороге. Последним шагал Кузя, бережно неся под мышкой новую скрипку — конечно, тоже волшебную. Даря скрипку Кузе, Старый Гном сказал:

— Заиграешь на ней, кузнечик, и все, кто услышит твою музыку — человек или зверь, птица или букашка, — сразу станут добрее...

Мурашка взбежал на высокий камень и, приложив лапку к глазам, осмотрел дорогу.

— Ребята! — крикнул он сверху приятелям, — впереди вода.

Через минуту путешественники вышли на крутой берег. Стрелка в круглой коробочке упрямо показывала на противоположный берег — дом был в той стороне.

— Что ж, будем строить плот, — сказал Зучок. Засверкал волшебный топорик, отсекая сухие веточки,

Мурашка и Кузя сносили их к воде. Потом Мурашка сбегал в лес и принес длинную прочную паутинку, которой друзья крепко связали веточки. И вот на воде закачался плот. Осталось только пристроить осиновый листок вместо паруса и пуститься в плавание. Зучок придерживал мачту, Мурашка устроился на носу, крепко держа волшебную стрелку. Кузя оттолкнул плот от берега длинной веточкой-шестом, и плавание началось!