Кит - рыба кусачая - Поливин Николай Георгиевич. Страница 12

— Да там и без нас ясность полная, — уверял его Кит. Но Генка стоял на своем. И все-таки на этот раз решающее слово осталось за Костей.

— Таинственность для девчонок — поважней, чем любой подвиг, — сказал он убежденно, и Муха сдался.

Оперативная группа милиции, прибывшая одновременно с постовым, которому Нюська Иночкина не слишком членораздельно сообщила о бандитах, убивающих двух замечательных мальчишек, растерянно глядели на два распростертых тела.

— Они?

— Они.

— Бедные мальчики...

— Да это не мальчики, а бандиты! — Иночкина огляделась по сторонам, но Генки и его рослого товарища не увидела.

— Как бандиты?! Хотя... — Начальник оперативной группы старший лейтенант, осветив фонариком золотозубого, удивленно присвистнул: — Венька Уж!.. Старый знакомый... Две недели назад бежал из исправительно-трудовой колонии с Дальнего Севера. Опасный рецидивист. Молодцы ребята!.. А это кто?

Васька Сом покрутил головой и хотел юркнуть в кусты, но его задержали.

— Это один из дружинников? — поинтересовался старший лейтенант милиции.

— Никак нет, товарищ главный. Видите ли, — вмешался в разговор «академик», вежливо приподняв шляпу, — этот молодой человек ножом хотел ударить в спину того симпатичного богатыря, с красной повязкой на рукаве... Не так ли, Джеки? — обратился вежливый старичок к таксе. И Джеки утвердительно тявкнул.

— Вот видите, уважаемый, Джеки подтверждает мои слова. А уж ему-то верить вы можете...

— Видите ли, — подала голос Нюська Иночкина, — этого типа я немножко знаю, — и она кивнула головой на всхлипывающего Сома, — он из нашей школы, хулиган, какого поискать — не найдешь! Я, как корреспондент, внештатный правда, молодежной газеты могла бы...

— Правильно, — обрадовался старший лейтенант, — напишите о героях-дружинниках очерк. Вы ведь знаете их?

Иночкина хотела ответить утвердительно, потом раздумала: а вдруг мальчишкам попадет, ведь они вон как отделали бандита, до сих пор в себя не пришел. Жаль, второй ворюга утек. Ну, да далеко не убежит, дружки-корешки выдадут!..

Васька Сом, стараясь разжалобить блюстителей порядка, продолжал поскуливать.

— О-ох! — ноет он. — Мои зубы!.. Проклятый Муха два выбил и один сломал!.. О-ох!..

— Ничего, — утешил Ваську один из милиционеров, — в исправительной трудовой колонии золотые вставят, будут, как у твоего друга Ужа.

— А разве меня посадят? — испугался Васька.

— А ты думал, орден дадут!

— Я несовершеннолетний!.. — заголосил Сом. — Я учиться хочу... Это его сажайте!..

— За нож хвататься, так «совершеннолетний», а как отвечать, так «я маленький»!.. Стыдно-с, молодой человек! — И «академик» гневно, взмахнул шляпой. — Ничего в мире нет противнее труса!.. Ведь так, Джеки?

И пес подтвердил хриплым тявканьем.

— Вот и Джеки говорит, а уж ему-то вы можете поверить...

Золотозубого вместе с Васькой усадили в милицейскую машину и увезли в райотдел. У девочек и «академика» спросили их фамилии, записали адреса и попросили завтра зайти в отделение милиции, чтобы уточнить свидетельские показания.

Нюська с подружкой потом долго еще прохаживались по Советской, надеясь встретиться со своими спасителями, а Генка с Костей в это время уже лежали в постели и досматривали десятый сон.

6. СОСТЯЗАНИЕ СИЛАЧЕЙ

На другое утро за столом братья вели себя так отменно, по всякому поводу и без повода сыпали в изобилии «разрешите, пожалуйста» и «будьте любезны», что Наталья Аркадьевна окончательно уверовала в Китово благотворное влияние на Генку. О вечернем приключении ребята, конечно, ни словечком не обмолвились, хотя Муху так и подмывало похвастаться перед матерью своей и Костиной отвагой. Зато Олегу Георгиевичу они все рассказали как на духу.

— Молодец! — похвалил Генку папа. — Становишься настоящим мужчиной. О Косте я не говорю. Из таких, как он, Кошевые и Матросовы вырастают!.. Ни в какой Крым ты в этом году не поедешь. Через недельку отправишься вместе с Костей в Лужу. И отдохнете на славу, и тете Насте в хозяйстве поможете.

— А мама разрешит?

— Разрешит, — усмехнулся Олег Георгиевич, — уговорим...

— Ур-ра! — дружно закричали братья. — Да здравствует Лужа, да здравствует воля!..

— Но пока об этом — молчок, — и Олег Георгиевич приложил указательный палец к губам, — амба!

Мальчики опять отправились бродить по городу. За углом дома их поджидал Петька Петух. Сегодня он был не рыжим, а золотым, так его лицо лучилось самодовольством.

— Ты сегодня сияешь, как масленый блин, — съехидничал Генка.

— Приветик! — лихо козырнул Петух. — Что новенького на нашей грешной планете?

— Говорят, крокодилы экватор перегрызли, — загадочно ухмыльнулся Муха, — не слышал?

— Слыхал, как не слыхать!.. Одного из них, по-моему, зовут Тотошей, а другого — Кокошей. Правильно?

— Кого? — не понял Генка.

— Да крокодилов. — Петух залучился еще сильнее, а это значило, что он с пяток и до макушки начинен всевозможными тайнами! Не только Генка, но и Кит догадался об этом.

— Ты, случаем, не «Москвича» выиграл по лотерее? — Муха дернул Петуха за рукав старенькой сиреневой футболки. — А ну, Петька, выкладывай свои секреты!

Петька, играя пшеничными бровями и свысока поглядывая на братьев, всем своим видом как бы говорил: «А я знаю такое, что... от зависти можно лопнуть, а вот не выложу. Не открою тайны до тех пор, пока вы меня об этом не попросите, как должно».

— По-ду-ма-ешь, нового Рихарда Зорге открыл! — Генка презрительно сплюнул себе под ноги. — Мы и сами кое-что знаем, да никому не скажем. Правда, Кит?

— Факт и «казенная печать»! — Кит равнодушно повернулся к Петьке спиной. — Айда, Генка, в краеведческий музей, мамонтов еще раз посмотрим да и в отдел гражданской войны заглянем, мы ведь там не были... — Костя тоже хотел бы вытянуть из Петьки новости, но чтобы упрашивать кого-то — извините-подвиньтесь!

И братья, словно Петуха и его тайны вовсе не было, спокойно повернулись к Петьке спиной и пошагали прочь.

— Куда вы? — кинулся Петька вдогон. — Сейчас я вам такое грохану — до облаков подпрыгнете! — Петух лихо поддернул залатанные на заду полосатые штаны и таинственным шепотом доложил: — Сегодня утром в очереди за молоком Нюську Иночкину встретил...

Братья переглянулись.

— На нее вчера напали бандиты...

— Ну и?.. — У Генки от напряжения глаза стали круглыми: «Что же Петуху сказала-таки о нем Нюська Иночкина?»

— Если бы не храбрецы-дружинники, — продолжал хорохориться Петька, как будто главным действующим лицом в героической истории был именно он, — Нюське Иночкиной вместе с ее подружкой Тасей Воронцовой, из восьмого «Б», была бы хана, со святыми упокой!

Петька выпятил грудь, колесом, надул щеки, всем своим видом показывая, что самое главное еще впереди. Он чувствовал себя на седьмом небе от блаженства: еще бы, такие мировецкие новости, и он, Петька, узнает их первым! Уж кого-кого, а его, стреляного воробья, на мякине не проведешь, он прекрасно понимал, что и всезнайка Генка, и богатырь Кит неимоверно ему завидуют, только виду не подают. И Петух продолжал, медленно роняя слова:

— Так вот, среди задержанных бандитов... оказался... кто бы вы думали?

— Васька Сом! — вырвалось у Генки.

— Точно... А ты откуда знаешь?! — Петька обалдело хлопал соломенными ресницами. — Тебе тоже Нюська сказала?

— Ин-ту-и-ци-я! — соврал Генка. — Угадал?

— То-ч-но...

Сейчас Петька выглядел таким жалким и растерянным, что Кит счел нужным подбодрить севшего на мель рассказчика, спросив заинтересованно: