Голос в ночи (полный вариант) - Голубев Глеб Николаевич. Страница 17

— Правильно, — одобрила я.

Но и на этой дороге нам не повезло — наткнулись на участок, где шли ремонтные работы. Их вели, похоже, итальянцы — чужестранных рабочих нередко можно увидеть у нас: ведь им можно платить гораздо меньше, чем своим. Синие береты выгорели и стали почти серыми от пыли, смуглые лица посинели от поднявшегося холодного ветра.

Нам пришлось сделать большой объезд. А у Аванша нас настиг дождь, и снова пришлось сбавить скорость. Дождь лил такой сильный, что арена древнеримского театра в Аванше превратилась в маленькое и словно кипящее озеро.

— А что это за ангел Цикламен, которого поминал проповедник? — вспомнила я.

— Есть такая секта в Париже. Им якобы является некий ангел с никому не ведомой планеты Цикламен. Чепуха, а верят. И видите, как ловко поддерживают друг друга? У всех мистических шарлатанов мира своего рода круговая порука. Не забывают рекламировать и другие секты, тогда и собственная приобретает солидность, возрастает к ней доверие.

— Да, производить впечатление они умеют, надо отдать им должное, — задумчиво согласилась я, вспоминая таинственный и сумрачный полумрак зала, ликующие «ангельские хоры». — Хорошо, что я видела перед этим ваше выступление. Оно оказалось в самом деле неплохим психологическим противоядием.

Профессор Жакоб обрадовался:

— Правда?

— Правда. А то бы я, наверное, поверила в чудеса с этой девицей. Как она внезапно появилась из ничего…

— Пустяки, — покачал головой Жакоб. — Старый элементарный «черный кабинет» иллюзионистов. Я вам устрою «чудесное» появление хоть слона, выведя его на сцену под черным покрывалом на черном фоне, а потом открыв.

— А как она угадывала мысли? Ответы были, конечно, весьма туманными и общими, годятся на все случаи. Но как она ухитрялась узнать вопрос? У них все было заранее подстроено или это телепатия?

— Горан и она выступали раньше с якобы телепатическими опытами. Были у них тогда номера гораздо эффектнее. Но береглись, никак не давали возможности проверить их и уличить. А теперь — откровенное шарлатанство.

— И со слепой как ловко было подстроено… Жакоб покосился на меня и ответил:

— Вы ошибаетесь: тут никакого обмана.

— Как? Она в самом деле была слепой?

— Да.

— И прозрела?

— И прозрела. Ничего чудесного нет. Я же вам рассказывал, что гипнотическим внушением можно излечивать некоторые заболевания, если только они возникли на нервной почве и не связаны с органическими повреждениями. Я сам не раз возвращал зрение таким слепцам и ставил на ноги паралитиков. У меня в лаборатории даже есть небольшой музей подобных «чудесных исцелений» с экспонатами не хуже, чем в Лурде. Я вам как-нибудь покажу.

— Невероятно! А я думала, все подстроено. Она заснула молниеносно.

— Этот способ так и называется: «молниеносный гипноз». Методику его разработал еще в восемнадцатом веке португальский аббат Фариа, кстати сказать научившийся этому у индийских факиров. Особенно хорошо он удается, если человека несколько раз усыпляли раньше.

Дождь кончился, или мы обогнали его. Солнце прорвалось сквозь тучи, осевшие на вершинах гор, и поля сразу весело засверкали, зазеленели. Только ветер еще был сырым, холодным, резким.

Жакоб помолчал, потом сказал, не отрывая глаз от стремительно мчащейся под колеса мокрой ленты шоссе:

— Спектакль с выдумкой. Это самое важное, в чем я убедился. Тут чувствуется рука опытного дирижера. Одному Горану это не по силам. Кто-то снабжает их весьма совершенной техникой, — уж не Анри ли?

— Наверное! — подхватила я. — И «голос» он предупредил о вашем визите к нам. Ведь старик видел нас вместе, когда я пришла в «Лолиту».

— Возможно, — пробормотал, нахмурившись, Жакоб. — Надо заняться этими космическими огнепоклонниками. Похоже, к ним будет нелегко подобраться…

Я внимательно слушала Жакоба, но в душе не унимались сомнения. Не ошибается ли он? Как могли эти жулики на таком расстоянии что-то внушать моей тете? Невероятно! Каким путем добирается к ней загадочный голос?

— Слушайте, а может, с угадыванием мыслей у них тоже не было подстроено? — воскликнула я. — Может, это телепатия?

— Ну какая там телепатия! Обыкновенное жульничество. У нее где-нибудь был спрятан приемник — может, даже в ухе. У Горана — радиопередатчик. Современная техника позволяет делать приемники величиной с маслину или даже с горошину.

— Но я не сводила с Горана глаз. Он даже губами не шевелил.

— Чревовещатели тоже не шевелят губами, но произносят целые монологи. Может, у него на шее укреплено устройство на манер ларингофонов, какими пользуются летчики. Достаточно даже мысленно произнести какое-нибудь слово, и в мышцах гортани возникают соответствующие электрические импульсы. Их нетрудно передать по радио партнеру.

Поездка наша затянулась. Уже смеркалось. В окнах проносившихся мимо селений зажигались первые огоньки. Ветер доносил далекие звуки вечернего благовеста от кирки, прятавшейся где-то за холмами. Мир и покой. А в душе у меня?

— Вы не верите в телепатию? — спросила я.

— Я ученый, исследователь, а наука — не религия. В науке «верю» или «не верю» не аргумент. Вокруг телепатии за последние годы напущено столько всякого мистического туману и распространяется разных домыслов, что каждый трезвый исследователь обязан быть особенно осторожен. Психические процессы вообще изучать чрезвычайно сложно: мысль ведь в руки не возьмешь, не проследишь, как она там странствует по извилинам мозга. А о телепатических явлениях мы вообще вынуждены судить лишь по чисто субъективным рассказам людей, якобы ставших их свидетелями. Никакие приборы эти явления обнаружить не помогают. Но человеческая психика столь сложна и мы ее еще так мало изучили, что субъективные впечатления могут быть весьма обманчивы…

Так мы мчались мимо засыпающих городков и селений и болтали о всяких интересных вещах. Морис рассказывал о своей затяжной войне с разными жуликами и шарлатанами. В ней было много забавных случаев, но немало и опасного. Оказывается, мистики и суеверные святоши даже сумели одно время добиться отстранения доктора Жакоба от преподавания в университете, всячески мешали ему заниматься научными исследованиями. Теперь мне стало понятно, почему он так ненавидит их. Видно, они ему попортили немало крови.

К Лозанне мы подъехали уже в полной темноте. Вокруг засверкали пестрые созвездия реклам. В потоке бесчисленных машин, лоснящихся под фонарями, мы ехали мимо бесконечных курортных городков, сияющих витринами, манящими вывесками кинотеатров, отелей, баров.

Высоченное здание концерна Нестле, вздымающееся над Веве, — новомодный «замок Нестле», как его иронически называют, — сверкало тысячью окон, словно огромный хрустальный фонарь. А над черной пустыней притихшего в темноте озера сиротливо светил только тоненький серпик молодого месяца, похожий на одинокий заблудившийся кораблик.

Увлекшись разговорами, мы едва не проскочили в темноте мимо кафе у поворота к нашему дому.

— Что-то у меня рефлексы стали замедленными, — даже смутился Жакоб. — Одну минуточку, сейчас я развернусь.

Мы развернулись и подъехали к закусочной.

— Чашечку кофе на прощание? — предложил Жакоб.

— Некогда. Тетя, наверное, уже беспокоится.

— Но ведь она вам предлагала задержаться у подруги.

— Тогда я должна была ей позвонить.

— О, в какой строгости вас держат! Такое послушание — большая редкость в наше время.

— Тетя обо мне не такого лестного мнения.

Он проводил меня до моей машины и сказал на прощание:

— Внимательно наблюдайте за тетей и все записывайте, не надеясь на память: что случилось и точное время.

— Но ведь доктор Ренар пунктуально ведет дневник. Похоже, упоминание о докторе Ренаре пришлось Жакобу не по душе. Но он не стал со мной спорить, только сказал в ответ:

— Пусть себе ведет, но и вы все записывайте…

Подтекст, по-моему, был такой: «А потом я сравню ваши записи…»

— И за прислугой внимательно присматривайте, — многозначительно добавил он. — А в случае каких-нибудь происшествий или если вдруг появятся возле вашего дома подозрительные лица, немедленно звоните мне. Если меня не окажется дома, матушка Мари всегда знает, где меня разыскать.