Нескучные каникулы - Головачева Вера. Страница 7

– А-а-а! – истошно закричал Артем. Обернуться не хватало воли.

– А-а-а! – практически одновременно послышалось рядом за спиной.

– Ух! – повторило что-то и вылетело из угла старым филином. Тяжело неся свое тело, он, сослепу наверное, врезался в оконную раму, ухнул и, очухавшись, вылетел прочь. Похоже, перья в этот день у него несколько поседели.

– А-а-а! – страх все заставлял Артема кричать. Крики сзади тоже не прекращались. А если это мельник? Усилием воли мальчик заставил себя повернуться и… закрыл рот.

– Может, замолчишь? – спросил он.

Димка сразу же послушался и обернулся.

– А, это ты. Я думал мельник.

– Думал, – Артем постепенно приходил в себя. – Я же говорил, привидений не бывает.

– Почему же ты тогда кричал? – задал резонный вопрос Димка.

Артем не стал отвечать. Не признаваться же в своей слабости.

– Давай посмотрим, нет ли там еще кого. А то напугаемся опять каких-нибудь филинят, – предложил он, – или жену филина.

– Ты первый.

Артем вздохнул. Ладно, первый, так первый, и направился к тому месту, откуда вылетела птица. След в след шел его товарищ, осторожно выглядывая из-за плеча Артема. В груде тряпья, пуха и перьев сразу же узнавалось гнездо. В нем никого не было видно.

– Проверим поточнее, – сказал Артем и подошел к нему вплотную. – Вау!

Все недавние ужасы куда-то улетучились, как только он увидел это. Среди останков бывшей одежды, на белом как снег перышке, к которому прилип крошечный кусочек помета, блестел и переливался радужными цветами перстень. Артемка присел, чтобы получше разглядеть это чудо и почувствовал, как сверху склонилась голова Димки.

– Старинный, – оценивающе сказал мальчишка.

– Ага, – по-деревенски ответил Артем. – Не обманул старик про клад.

– Может, там еще есть? – предположил Димка.

И ребята с азартом кинулись ворошить теперь уже бывшее гнездо. Руки все еще дрожали, но теперь уже по другому поводу. Близость сокровищ будоражила нервы. Перевернув вверх дном гнездо, кладоискатели принялись за все, что было вокруг и попадалось им под руку. Мальчики обо всем забыли: где они находятся, кто они такие и кто здесь может появиться.

– Мой туесок, – приятный женский голос пробился сквозь денежную лихорадку, – какая прелесть.

Артем оглянулся, чтобы посмотреть, кому это понадобился туесок, если вокруг полно сокровищ. Какая-то бледная тетка. Ничего интересного. Он снова принялся за поиски клада, но что-то его насторожило. Артем еще раз посмотрел за спину и стал белее того перышка, на котором лежал перстень. Не отрывая глаз от увиденного, он рукою нащупал Димку и дернул за ворот рубашки так, что мальчик закашлялся и повернулся.

Перед ними висело в воздухе над полом самое настоящее привидение, прозрачное и белое. Но только это был не мельник, ребята точно видели. Мельники в сарафанах и с косами не ходят. Оно надвигалось на Артема и нежно так говорило:

– Отдай мне мой туесок.

Первым среагировал Димка. С громким криком: «Тикай!» – он бросился в сторону, и голые пятки сверкнули в оконном проеме. Артем бросил туесок в привидение и последовал его примеру. Из метательного предмета посыпалось содержимое. Молоток пробил дыру под собой и упал в траву. Привидение поймало туесок и поблагодарило уносящиеся вниз сандалии. Артем шлепнулся прямо на Димку, отчего тот сходу взял такую скорость, что никакой «Хундай» его не обогнал бы. Артемка решил не отставать.

Не сбавляя скорости, мальчишки ворвались в деревню и продолжили свой марафон. Куры не успевали разбегаться с пути и ковыляли после такого тайфуна с отдавленными лапками и крыльями. Первым завернул к себе домой Артем и с треском захлопнул калитку. Димке предстояло еще пробежать шесть дворов.

Пот градом катился с лица и мешал Артемке смотреть. В глазах расплывалось. Впереди что-то двигалось. Мутное и темное. Оно шло на Артемку. Нужно было бежать, но ноги не могли больше сделать и шага. Мальчик почувствовал, как колени подкашивает, и он медленно начинает сползать вниз.

– Купаться ходил, внучек? – А что ж не просох-то? Захвораешь же. Иди сухое-т накинь, а я на стол пока накрою. Оладушков моих попробуешь.

Артем не стал говорить, что он их уже пробовал, с натугой заставил себя оторваться от калитки и ватными ногами проследовал в дом. Там, у самой кровати, ноги отказали ему, и мальчик упал на постель носом в подушку.

Артем не знал, сколько времени прошло, когда он смог отдышаться. Ноги валялись на половике, одна рука свисала и деревянные доски пола приятно холодили ладонь. Дышать было неудобно, подушка мешала. С трудом удалось подняться – перед ним стоял дед Архип.

– Уж готово все, пойдем. Молока я парного налил. Вот только Лыску подоил. Еще теплое, с парком.

И Артем медленно поплел тело к столу. Сегодняшний обед ничем не отличался от вчерашнего. Может, дед забыл, что уже так кормил внука? Уж о том, что внук должен был вернуться с грибами, старик точно не вспомнил, он расспрашивал мальчика, какая вода в реке Монашке: теплая или нет. Вспоминал, как любил в молодости нырять с головой, отчего однажды раскроил себе череп. До сих пор шрам остался. Как у реки познакомился со своей будущей женой, Артемкиной прабабкой, а тогда дивною красавицей Параскевьей. Артем вздрогнул, услышав знакомое имя.

– Да, – вздыхал дед Архип, – грустная она тогда была, печалилась. Как увидел я энтакую красоту, решил – быть ей моею. А кровища из раны льет, не унимается. Вот тогда-то Праскевья меня и увидала. Говорит, жалостливо мне на тебя смотреть, милок. Ты злыми людьми раненый, и я горемычная – вместе нам легче будет. Так я и взял ее за себя. Да. А потом сразу родился у нас первенец, дед твой, Иван. Он как ты, такой же: и волос черен, и грудь колесом.

Догадка все больше овладевала Артемом. Страшная догадка, неправдоподобная, от которой жутко становилось на душе.

– Дед, а ты мельника старого видел? – осторожно спросил мальчишка.

Старик помрачнел от того, что его так нагло перебили, и нехотя ответил:

– Видал.

– Правда, он на меня похож?

– Откель ты такое взял? – разозлился дед Архип. – На батьку ты похож, а батька твой на деда, а дед на меня. Все вы в меня пошли. Вишь, чего придумал.

Артем видел: ни капли он не был похож на деда Архипа, ни на молодого, с фотографии, ни на старого. И отец совсем не такой. У деда нос прямой, длинный, а у них с папкой с горбинкой и курносит; глаза у деда маленькие и светлые, как у Димки выгоревшие, а они с отцом темноглазые да темноволосые. Артем заглянул в комнату на фотографию: так и есть – блондином был.

– Придумал чего, – пыхтел, как чайник, дед. – Мы с Параскевьей знашь как друг друга любили. Она горемычная, и я в боях раненый.

– А почему она горемычная?

– Так хахаль ейный отверг ее, прежний-то, – проболтался дед Архип и, опомнившись, прикрыл рот рукой.

– Какой хахаль? – оживился внук.

Дед глубоко вздохнул: что ж теперь скрывать, и обреченно выдохнул:

– Мельник.