Затерянная Динотопия - Фостер Алан Дин. Страница 65

— Но власти возьмут вас под свою защиту, — настаивал Уилл.

На лице Копперхида ясно отразились мучительные сомнения.

— Не говори мне больше об этом. Все, точка. — С этими словами он схватился за ружье.

Уилл не испугался, он знал, что они не посмеют тронуть его без приказа Блэкстрапа. Тем не менее он утихомирился. Ему удалось посеять сомнение в сердцах пиратов. Оба моряка всерьез задумались над своей жизнью. Уилл надеялся, что они, возможно, обсудят свои сомнения с другими членами экипажа. Если б ему удалось склонить большую часть команды бежать с корабля, тогда они численно смогли бы противостоять Блэкстрапу.

После завтрака пираты начали складывать вещи, чтобы двинуться дальше. Набив карманы до отказа драгоценными камнями, они потащили тяжелые мешки с золотыми слитками не к каньону, а к дверям храма.

— Капитан не тот человек, который уходит, не осмотрев все вокруг, — ответил Смиггенс на недоуменный взгляд Уилла.

Снова величественные двери из розового кварца поддались усилию пиратов, и они зашагали по удивительно декорированной прихожей. Уилл восхищался скульптурами и лепными изображениями, барельефами и мозаиками. «Наллаб все отдал бы, чтобы увидеть такое место!» — подумал он.

Коридор раздвоился. Смиггенс, шедший первым, направил пиратов в проход слева, который вел прямо к центру здания. Сквозь кварцевые ворота просачивались отблески тысячи камней-самоцветов, которыми обильно были декорированы стены. Такой роскоши и такого высокого мастерства Уиллу еще не доводилось видеть нигде в Динотопии. Кто создал это место и зачем? Он был так поражен, что уже почти и забыл, что он пленник. Только ворчание Грызуни за его спинной время от времени напоминало ему об этом. Пираты продвигались вперед в непривычном молчании, ошеломленные величественной обстановкой. Они подошли к огромным дверям, искусно вырезанным из аметиста. Пираты уже были утомлены таким обилием роскоши. Йохансен толкнул одну из створок, и, к его удивлению, она бесшумно отворилась. Невероятно тяжелые двери легко балансировали на каменных петлях.

Пираты вошли в круглый зал с высокими сводами. Нет, скорее это был даже не зал, а атриум. Пышные растения, перевезенные из Дождливой долины, тянулись стеблями и листвой к далекому световому проему. Диаметром около шести футов, он был вырезан из цельного желтоватого алмаза.

Изогнутые золотые стены украшала мозаика с изображением сцен из жизни кембрийского периода, когда животные еще не вышли на сушу.

Уилл с восхищением разглядывал выложенное из агатов существо на стене, хотя понятия не имел, что это за создание. Судя по виду этого существа, природа тоже не была уверена, что за диво она создала. По комнате была расставлена деревянная мебель, дерево несколько оживляло утомительное роскошество золота и драгоценностей. У самой дальней стены стояло невысокое круглое ложе в форме гнезда, сплетенное из тростника и выложенное пальмовыми листьями. На кровати покоилось существо.

— Он мертв? — шепнул Самуэль, когда люди вошли в комнату.

— Мумия, — убежденно заявил О'Коннор. — Это точно, я видел такие штуки в Британском музее.

На мертвеце были непритязательные одежды — такие носят отшельники, те, кто выбрал путь уединения и созерцания. Задние лапы скрещены, хвост вытянут позади во всю длину, голова опущена на грудь. Единственный обитатель комнаты не подавал никаких признаков жизни. Уилл обратил внимание на огромные когти, которые переплелись, как сцепленные пальцы. Вся поза говорила о глубоком внутреннем мире и спокойствии. Хотя это был один из самых крупных представителей своего племени, даже вытянувшись в полный рост, он был бы не выше, чем китаец Чин Ли.

Даже Блэкстрап не решился повысить голос, проникшись торжественной обстановкой:

— А это что за вид дракона?

— Дейнонихус. Они очень одаренные и часто достигают успеха на литературном поприще. Не могу взять в толк, как он тут оказался.

— Только посмотрите на его когти, — заметил Уотфорд. — Вон тот, на среднем пальце, видите? Прямо серп.

— И зубы тоже, — пробормотал Андреас. — Этот точно не травоядная тварь.

— Дейнонихусы очень любят моллюсков, — сказал им Уилл.

— Так хорошо сохранился. — Смиггенс приблизился к мумии. — Наверное, он умер совсем недавно. А, Денисон?

Обрадовавшись, что хоть кто-то назвал его по имени. Уилл поспешил ответить:

— На нем одежды отшельника. Он пришел сюда в поисках умиротворения.

— Черт возьми, он его нашел, — заметил О'Коннор, рассматривая изысканно украшенные стены.

И тут раздался чей-то крик:

— Полундра!

Застывшая фигура шевельнулась.

Тотчас затрещали затворы ружей и пистолетов — словно армия сверчков вторглась в храм. Дейнонихус медленно поднял голову и открыл глаза. Взгляд отшельника не оставлял сомнений в его разумности. Скрещенные лапы и сплетенные когти оставались без движения.

— Да, — произнес он на безупречном английском языке с небольшим акцентом. — Давно у меня не было гостей.

— Чтоб я сдох! — завопил О'Коннор. — Этот дракон говорит!

— Я же рассказывал вам, — напомнил Уилл, хотя и сомневался, что кто-нибудь его слушает. — Я рассказывал. — Правда, он промолчал, что никогда не слышал о том, чтобы кто-то из племени динозавров, исключая протоцератопсов, говорил на человеческом языке. И не просто на латыни, как обычно говорят в Динотопии, а на английском! Это был воистину очень образованный динозавр.

— Слушайте, он еще и картавит, — сказал Уотфорд. — Прямо как шотландец.

Мысли Блэкстрапа уже устремились по другому руслу.

— Что ж, это нам будет полезно. — Он подошел к кровати и склонился над сидящим дейнонихусом. — Ты здесь живешь?

— Да, я сделал такой выбор, — сказал аскет, слегка изменив позу. — Я — Тарква.

Смиггенс уставился на невероятных размеров рог на голове динозавра, потом спросил:

— Наверное, несладко быть одному? Дейнонихус повернул клыкастую морду к помощнику капитана:

— Где есть созерцание, там нет одиночества, — изрек он.

— О! — усмехнулся Блэкстрап. — Что это у нас тут? Настоящий философ?

Уилл шагнул вперед:

— Скажите, почтеннейший, что вы здесь делаете?

На самом деле юноша прекрасно знал ответ на свой вопрос. Просто он хотел, чтобы дейнонихус заметил его веревки.

Тарква незамедлительно обратил на них внимание:

— Да вы связаны. — Он перевел встревоженный взгляд с Уилла на Грызуню. — И молодой тираннозавр среди вас тоже связан. Что это за странный способ путешествия?

Блэкстрап лениво погрозил Уиллу рукоятью своей шпаги:

— Ну, давай, парень. Можешь ему рассказать.

Уилл объяснил ситуацию.

Дейнонихус внимательно слушал, не перебивая, а потом тяжело вздохнул:

— Это печально, когда из внешнего мира к нам проникают подобные манеры.

— Плевать нам на твое мнение, — заявил Блэкстрап, угрожающе надвигаясь. — Парень спросил, что ты здесь делаешь?

Сузившиеся зрачки сосредоточились на капитане.

— Я созерцаю великие тайны. Для этого я выбрал уединение и покой.

— Уединение и покой? — Блэкстрап обвел рукой окружающие стены, инкрустированные камнями. — Я вижу, что ты созерцаешь сокровища.

— Сокровища? — удивился Тарква. — Здесь нет никаких сокровищ, кроме тишины и покоя. Но я понимаю, о чем вы говорите. Я много читал и знаю, что во внешнем мире люди испытывают неутолимый голод — жаждут слез земли. Слезы земли затмевают им взор, и истинная красота остается недоступной и невидимой для ослепленных людей.

— Наконец-то мы нашли одного из разумных динозавров, о которых говорил парнишка, — задумчиво проговорил Смиггенс — А он говорит загадками.

— Не важно. — Блэкстрап уже снова расслабился и чувствовал себя как дома. — Пусть он сидит и дальше на своей заднице и созерцает тишину и все, что ему угодно. Мы оставим его здесь.

Неприятная ухмылка исказила его лицо, когда он ткнул пальцем в мозаику, изображающую целую стаю плавающих по морю ортоцерасов. У большинства из них были большие красные глаза.