Кларки первый и единственный - Сомов Кирилл Григорьевич. Страница 9

Дмитрий подошел на минуту к машине, достал небольшой плоский ноутбук и вошел в дом вслед за остальными. Придвинули столик поближе к окну, хоть уже и к вечеру дело шло, но света хватало.

Станислав Валентинович вынул из кармана пакетик:

— Я по дороге к тебе, Дима, зашел в «Экспресс-фото», за час проявили и напечатали. На снимках более четко надписи видны будут, думаю.

Дмитрий открыл ноутбук, подождал, пока заведется Windows. Потом запустил программу «Egyptology Cryptography»

— В Интернете скачал, — пояснил он, — там еще и не такое найти можно. Заводишь иероглифы, а программа дает примерный перевод, очень приблизительный, конечно. Правда, я не проверял еще, вот сейчас и посмотрим. Трудность в том, что ваши значки немного не похожи на эти, видите? Они из самой ранней эпохи Древнего Египта, из Первого Царства еще, эпохи фараона Менеса, примерно третий век до нашей эры.

— Ого! — выдохнул Валька. Он слушал, приоткрыв рот, тайна витала в воздухе.

— Вот, к примеру, значок в виде сокола, это знак бога Солнца, Ра. Впрочем, не буду я вам головы забивать, там сложная система грамматики была, я и сам толком мало понимаю. Я просто введу значки в компьютер. А он пусть сам разбирается.

Длинные тонкие пальцы Дмитрия забегали по клавиатуре.

А через двадцать минут напряженного молчания был получен результат.

— Ну, в весьма приблизительном переводе надпись звучит так:

Огонь Сфинкса, корона Осириса, два скарабея, снова корона Осириса, три жезла Себека, опять скарабей. А в конце знак Анубиса, бога мертвых. М-да, бред какой-то... — задумчиво сказал Дмитрий.

— Или шифр... — Станислав Валентинович рассматривал фотографии через линзу.

Валька, сосредоточенно изучавший таинственный перевод, вдруг вскрикнул, схватил один снимок, перевернул, вытащил у Димы из кармана ручку, сам того не заметив от волнения, и стал писать на чистой стороне, попутно объясняя:

— Смотрите, в кулоне пять камней, разного цвета, если попробовать подставить? Огонь Сфинкса – красный... — Тут он остановился в нерешительности, дальше не получалось.

— А, точно! — Подхватил Дима, — скарабей это символ Солнца, значит, желтый. Себек, это бог воды и Нила, его изображали с головой крокодила, значит зеленый. Здорово, похоже, получается! Остались два цвета, синий и черный. — Черный в конце, наверное, как клавиша «Enter» — заявил «компьютерный ребенок» Валька.

— Да, ты прав, Анубис бог мертвых, а черный – цвет смерти. Но почему синий — это корона Осириса? Ну, впрочем, это не столь важно. Так, что же у нас получилось? Красный, синий, два желтых, синий, три зеленых, опять желтый. И черный в конце. Можно попробовать нажать. Хотя нет, рановато, вы ведь уже нажимали на камни? Значит, настройки сбились, видите, пять значков разных. Секунду... — Дима несколько раз нажал на камни. — Вот, смотрите, теперь вся строчка из одинаковых значков, это ибис, голова бога мудрости Тота, надеюсь, что я угадал. Ну, Кларки, это твой талисман, тебе и набирать код.

Кентаврёнок осторожно взял медальон, дрожащими от волнения пальцами стал нажимать на камни. Рубин, сапфир, два раза янтарик... Наконец указательный палец вдавил опал. Все забыли, что нужно дышать.

Из боковой грани кулончика появился тонкий ярко-бирюзовый лучик, он продержался секунд пять и исчез.

— И все? — разочарованно спросил Валька.

— Ну, а чего, собственно, ты ожидал? – философски заметил папа, — это же просто ключик, золотой ключик. Найти бы еще к нему потайную дверцу...

И тут Кларки сказал тихо-тихо, вполшепота:

— Мне кажется, я знаю, где эта дверца...

Глава одиннадцатая

Кларки с загадочным видом поглядел на Вальку:

— Помнишь про ту пещеру, что дядя Павел рассказывал? Я думаю, что эта дверца в ней. — Валька только успел приоткрыть рот для вопроса, но Кларки ладошкой припечатал его губы. — Только не спрашивай, почему я так решил, и сам не знаю, просто что-то мне подсказывает, ответ надо искать там.

Валькин отец и Дима только молча переводили взгляд с одного мальчишки на второго.

— Может, расскажете наконец, в чем дело? — не выдержал Станислав Валентинович.

Про снежного человека Валька рассказывать отцу, конечно, не стал, обещал ведь Павлу Егоровичу, а про пещеру рассказать пришлось.

— Может, еще сходим туда, поглядим, — без особого энтузиазма сказал папа, не приняв всерьез рассказ сына. – Надо бы сперва подождать, чтобы ситуация прояснилась.

На ужин были макароны с тушенкой. Вовремя вспомнив, что Кларки мяса не ест, Павел Егорович не стал готовить их — по-флотски, а разложил все отдельно по тарелкам.

Вкусно было обалденно, на свежем воздухе, с дымком костра, под звездами.

Решили на ночь глядя в деревню не ехать, отложить до утра. А чтобы нежданные гости не застали врасплох, Павел Егорович предложил дежурить по очереди всю ночь.

Первым был Дмитрий, он взял АКМ, присел у костра, а все остальные кое-как разместились в доме.

Но заснуть не успели, часов в одинадцать Дима вбежал в сторожку:

— К нам гости!

На этот раз «мерседес» был всего один. Из него вышел и направился к дому Генрих Янович, с «дипломатом» в руках и широкой улыбкой влюбленного хорька на губах. Очевидно, Сурик в корне сменил тактику, с кнута на пряник.

— Поговорить бы надо, господа. — весьма вежливо сказал Чурсин.

— Проходите, коли пришли — сдержанно ответил Павел Егорович, приглашая в дом гостя.

— Мы хотим сделать вам интересное предложение, — начал Генрих Янович.

Он открыл «дипломат» и стал одну за другой выкладывать на стол тугие пачки долларов, аккуратно, с прибалтийской педантичностью.

— Здесь двадцать пачек, в каждой тысяча долларов, всего, значит, двадцать тысяч. Отдаете нам вот это существо и деньги ваши. — он бросил острый пронзительный взгляд на Кларки, тот поежился, передернул плечами.

— Заберите ваши деньги, – слегка брезгливо сказал отец Вальки. – Как вы могли даже подумать о таком. Мы друзьями не торгуем.

— Я догадывался, что ответ будет примерно таким — ничуть не смутившись, Генрих Янович стал складывать деньги обратно. Нарочито медленно и все так же аккуратно. И хоть смотрели на него шесть пар глаз, но никто не обратил внимания, как Чурсин с ловкостью заправского фокусника сунул в «дипломат» вместе с деньгами один из снимков, лежащих на столе, да еще тот, на котором Валька записал перевод и разгадку шифра. Наметанный глаз Чурсина сразу разглядел на фотографиях нечто интересное.

«Мерседес» сделал широкий круг по поляне и уехал. Несколько минут поговорив, все снова легли, а Дмитрий продолжил дежурить.

Отъехав с полкилометра, машина остановилась. Из нее выскользнул невысокий паренек в камуфляже. Это был некто Сивый, один из бойцов банды. Он получил простенькое задание понаблюдать за сторожкой.

Сивый осторожно и тихо пробрался поближе к дому, подтянулся, влез на широкую ветку и занял наблюдательный пост. Ему хорошо был виден и парень с автоматом у костра и входная дверь.

Около часу ночи Дима разбудил Станислава Валентиновича. Валькин отец вышел, зевая на ходу, накинул на плечи куртку, ночью было слегка прохладно, хоть и середина лета. Он сел на небольшой чурбачок, подбросил в костер веток. Вскоре он заклевал носом, а там и вовсе уснул.

Сивый время от времени докладывал обстановку в маленький микрофончик. И когда он сообщил, что сторож благополучно заснул, Чурсин начал второе действие.

В третьем часу, когда сон самый крепкий и сладкий, к дому неслышно пробрались четверо. Их одежда сливалась с корой деревьев, на лицах были темные маски, в руках короткие автоматы «узи».

Эти четверо бойцов подчинялись только Чурсину, даже шеф не знал про них ничего толком. Говорили, что они служили раньше в одном из элитных спецподразделений то ли ФСБ, то ли ГРУ. Но за деньги в наше время можно купить почти любого.