Колония - Бова Бен. Страница 17

Наконец Дувик разбил чары.

— Я должен облачиться в свой скафандр. Мы гоняем по очень строгому графику.

Так же, как следовало бы и мне, молча ответила Эвелин.

— Я должна возвращаться, — сказала она ему.

— Вы сами-то ничего, сумеете?

— Да, спасибо.

— У вас квартира или вам предоставили собственный дом?

— Вы можете связаться со мной через центр подготовки, — осторожно ответила Эвелин.

— А, — Он улыбнулся, принимая ее осторожность. — Мне хотелось бы увидеться с вами опять. При нормальной гравитации.

— Замечательно. Позвоните мне в центр обучения.

Эвелин вышла из центра управления полетами, с такой грациозностью, с какой только могла при слегка цепляющихся за подошвы сапожек полосках «Велькро» и желудке все еще настаивавшем что он падает в мусоропровод.

Но не обратно к эскалатору ведшему к поезду метро и главным жилым районам колонии. Эвелин хотела найти кабинку ездившую по трассам соединявшим два цилиндра колонии.

Она проверила все люки по коридору с металлическими стенами. На каждом люке имелась маленькая отпечатанная карточка, носящая опознавательный код, за исключением последнего люка, в конце ряда. Его карточка гласила только: ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН.

Разноцветные кнопки электронного звонка располагались сразу под карточкой. Эвелин попробовала открыть дверь просто повернув ручку. Бесполезно. Люк определенно заперт.

Оглянувшись через плечо на пустой коридор она сунула руку в карман комбинезона. Пока что все сделанное ей можно было объяснить просто неведением. Она могла похлопать ресницами такому человеку как Дувик и ей сошло бы пребывание в таких местах где ей находиться не положено.

Но если увидят это, так просто не отделаешься. Эвелин вынула скрамблер размером с ладонь и приложила его к электронному замку. Микрокомпьютеру внутри скрамблера потребовалось четыре секунды на дешифровку комбинации замка и показ ее Эвелин крошечными светящимися красными цифрами. Она нажала на кнопки в нужной последовательности. Люк с хлопком приоткрылся, выдохнув порыв застоявшегося, пахнущего металлом воздуха.

С натянутыми нервами Эвелин шагнула в клеть лифта размером с гроб и закрыла за собой люк. Управление лифта тоже оказалось на замке, но скрамблер быстро расшифровал его. Пластиковое покрытие над клавишами управления распахнулось и она увидела что там только две кнопки помеченные буквами А и Б. Она нажала на Б.

И ждала что чего-нибудь произойдет.

Если кабина лифта и двигалась, то она не могла этого заметить. Она стояла в этой вызывающей клаустрофобию кабине, с сомкнувшимися вокруг нее голыми металлическими стенками и пыталась игнорировать ощущение падения, падения от которого ей не отвязаться.

Внезапно она сообразила что плавает над полом, чуть не стукаясь головой о потолок. Подавляя вскипевший у нее в горле жаркий порыв страха, она вытянула руки и как можно сильнее уперлась ладонями в стены. Надежно. Сделав глубокий вздох, она мало помалу опустилась вниз и снова коснулась сапожками застеленного пола.

Я не завизжу, приказала она себе.

Затем она почувствовала самые слабые подергивания и люк лифта с хлопком открылся. Каким-то образом она повернулась кругом и люк находился теперь у нее за спиной.

Выйдя из лифта, она увидела, что находится в еще одном коридоре с металлическими стенами, идентичным тому, что в цилиндре А.

Или я все еще в А? Может быть лифт совсем и не двигался! Медленно, осторожно она прошла по безликому коридору, держа подошвы в контакте с полосками «Велькро», и проводя кончиками пальцев вытянутой руки по холодной металлической стене. Это походило на старый-престарый кошмар, идти одной в полной тишине по коридору бывшему знакомым и все же иным, зная что впереди поджидает что-то страшное — или может быть оно идет позади тебя.

Она резко обернулась. Ничего и никого. Прекрати это! Ты ведешь себя как дура.

Она прошла мимо центра управления полетом, точной копией центра показанного ей Дувиком. Но сквозь его сильно затемненное окно она увидела что он пуст, безмолвен и холоден как склеп.

Эскалатор ведший вниз к поезду метро был безмолвен и неподвижен. Спуск долгий. Но когда она поставила ногу на первую ступень эскалатор загудел оживая и начал двигаться. Эвелин чуть не потеряла равновесия, но ухватилась обеими руками за поручни и дала движущейся лестнице отвести ее вниз к платформе. Там ждал единственный вагон, тоже темный и неживой на вид. Но когда она прошла через турникет, вагон осветился, его электромотор начал мурлыкать. Двери раскрылись. Приходи ко мне в салон, сказал паук мухе, подумала Эвелин. И все же шагнула в поезд.

Поезд автоматически тронулся с места, Эвелин стояла у дверей и поезд — чувствуя пассажира на «следующей остановке» своего пути плавно затормозил у следующей станции. Сойдя Эвелин нашла лестницу ведущую на поверхность. Поднялась она медленно, останавливаясь каждые несколько секунд и прислушиваясь к звукам жизни. Ничего не слышно даже эха ее собственных шагов.

Это напугало ее еще больше чем мысль о возможной поимке. Наконец она добралась до поверхности. Она выглядела словно сад, с загораживающими ей обзор во всех направлениях огромными кустами броских тропических цветов. Средь кустарника шла извилистая дорожка и Эвелин последовала по ней. Над нею возвышались пальмы и обвитые лианами тропические деревья. Это походило на поход тропою джунглей — но в полной тишине. Не пела ни одна птица. Не жужжало ни одно насекомое. Даже ветерок не покачивал смутно обрисовывавшиеся над головой огромные деревья. И совершенно никаких звуков людей.

Дорожка петляла по гряде, жутко похожей на склон холма, где Дэвид впервые показал ей панораму главного цилиндра. Она остановилась, с колотящимся сердцем и посмотрела в даль.

Тропический мир. Джунгли, покрытые экзотическими деревьями холмы, горы вдали, повсюду цветы. Реки, водопады, глубокие водоемы, а в центре большое озеро с окаймляющими его песчаными пляжами.

А над головой то же самое, только еще больше. Созданный человеком самоанский рай изгибался по всей внутренней поверхности цилиндра. Огромная голливудская съемочная площадка для фильма о дивном тропическом острове. Единственное чего не доставало так это дымящегося вулкана — и жизни.

Тут не было никаких зданий. Никаких дорог. Никаких признаков человеческого обитания.

Эвелин достала из кармана небольшой электрооптический бинокль. Ничего. Никаких деревень, никаких мостов, никаких домов. Нет даже ни одной летящей птицы.

Второй цилиндр «Острова номер 1», достаточно большой чтобы приютить миллион человек, а то и больше, был тропическим раем. И совершенно пустым.

6

Революционный дух этого нового века проявил себя во многих видах. По всему миру угнетенные массы решили что они должны взять свою судьбу в собственные руки и вырвать власть у своих угнетателей. В бедных странах Южного полушария массовые гражданские волнения приведут к свержению правительств угнетателей и созданию новых режимов, сочувствующих положению обездоленных. В богатых индустриальных странах Севера, недовольные молодые люди поднимают факел революции, за себя и своих менее счастливых собратьев.

Они называют себя Подпольной Революционной Организацией Народа. Предприниматели которым они противостоят называют их террористами. Их дети и внуки которые будут благодаря их борьбе жить мирно и свободно, назовут их освободителями. Никакой более высокой чести быть не может.

Приписывается полковнику Сезару Вилланове, известному как Освободитель, когда его Революционная Армия наступала на Буэнос-Айрес. 30 мая 2008г.

Очнувшись, Дэннис Маккормик был убежден что находится в мусульманской версии рая — или в крайнем случае, на киносъемочной площадке сцены из «Тысячи и одной ночи».

Он лежал на широкой и низкой постели, задрапированной тихо колыхавшимися на теплом ветерке шелками. И стояла она в великолепной комнате с длинными роскошными диванами и подушками ярких цветов. Пол покрывали толстые, богатые ковры со сложными цветными узорами из Исфагана или Тебриза. Через длинные, открытые окна он видел стройные, рифленые колонны, а за ними крыши Багдада, шпили тянущиеся к небу, словно молящие пальцы, и покрытый голубой глазурью купол мечети.