Колония - Бова Бен. Страница 19

Рана в боку быстро заживала, но ему все еще не позволяли выходить из комнаты. Ко второму дню Дэнни оказался в состоянии встать и пройти через комнату, хотя к тому времени, когда Дэнни вцепился в дверную ручку, он почувствовал себя словно одурманенным.

Открыв дверь, он обнаружил сидящего в коридоре крепкого молодого человека с отмеченным оспой лицом, с прилипшей к губе сигаретой, с бурым порнографическим журналом на коленях и пристегнутым к бедру огромным черным пистолетом.

Охранник с миг уставился на Дэнни, а затем ткнул в его сторону указательным пальцем. Жест не вызвал сомнения.

Убирайся обратно в комнату, где тебе и положено быть.

— Так значит я гость, нравится мне это или нет, — пробормотал по-английски Дэнни. Но закрыл дверь и оставался в своей комнате. Он чувствовал себя недостаточно сильным для спора.

Дэнни оказался проводящим более прохладные часы утра на террасе за его окнами, сидя среди канелюрированных колонн поддерживающих крышу и наблюдать, как поднимается туман с реки и темно-зеленых рощ за краем города.

Вот тогда-то он и увидел ее. Внизу во внутреннем дворе этого большого пятиэтажного дома, он увидел как через ворота пронесся спортивный электропед и затормозил, останавливаясь. Ехавшая на нем молодая женщина соскочила с седла и стащила с головы шлем. Длинные черные волосы водопадом рассыпались по ее плечам. Она мотнула головой и взглянула наверх. Дэнни увидел ее лицо. Это была она.

Ее отец как раз в эту минуту выскочил из дома, быстро говоря с ней по-французски на пониженных тонах. Чтоб слуги не узнали, что он орет на нее. С пятиэтажной высоты Дэнни не мог уловить слов, но он знал тон: папа строго выговаривал дочке за бесшабашную езду по городу — и задержку там на всю ночь.

Она рассмеялась и пожав плечами на очень французский лад чмокнула его в щеку. Он беспомощно стоял на месте, когда она прошла в дом.

Позже в тот же день, когда служанка принесла Дэнни поднос с ленчем, он спросил ее:

— Вы умеете говорить по-английски?

Он пытался поговорить с ней и раньше, но она всегда отвечала только пораженным взглядом широко раскрытых глаз и бормотанием арабской фразы бывшей местной версии «Не понимаю».

Она покачала головой.

— Отлично, девочка, — весело бросил Дэнни. — В таком случае мы просто поставим поработать над этой проблемой современные чудеса электроники.

Он выбил на наручном коммуникаторе ряд цифр и связал его с видеоэкраном занимавшим всю противоположную стену комнаты.

МЕЖДУНАРОДНАЯ СЛУЖБА ПЕРЕВОДА засветились на экране желтые буквы, а женский голос одновременно произнес:

«М-С-П. Чем можем вам помочь?»

Дэнни знал, что это говорит компьютер. И приказал:

— С английского на арабский и обратно, пожалуйста. Разговорный язык. Багдадский диалект, если такой есть.

— Разумеется, сэр. — Компьютер уже получил код счета Дэнни; именно эту информацию он и выбил на коммуникаторе, когда звонил.

— Как тебя зовут? — спросил Дэнни, глядя на девушку.

Видеоэкран показал вопрос текущим арабским письмом, и одновременно мужской голос — не слишком отличавшийся от голоса Дэнни — задал вопрос на этом языке.

Девушка уставилась на экран, а затем посмотрела на Дэнни.

— Не бойся, — улыбнулся ей Дэнни. — Я просто хочу знать, как тебя зовут.

— Ирина, — сказала она чуть слышным голосом. Она произнесла последнюю гласную.

— Но это же греческое имя.

— Вы не скажете шейху аль-Хашими, что я говорила с вами? Он приказал мне вовсе с вами не разговаривать, даже хотя я не говорю по-английски.

— Я ему не скажу. Тебе нечего бояться.

— Я гречанка, — сказала Ирина. — Я работаю на аль-Хашими, как домашняя прислуга, за жалование. Мой отец занимается для шейха налоговыми отчетами.

Дэнни уселся на постель и откинулся на подушке.

— Ну черт меня подери! Вы предпочли бы говорить по-гречески? Компьютер, знаете, может и это тоже.

— Это мой родной язык, — согласилась она. — Я также говорю по-французски и немного по-итальянски.

— Греческий, — решил Дэнни. — Так вам будет легче.

Через несколько минут она сидела в кресле рядом с постелью и они стали не только друзьями, но и заговорщиками.

— Аль-Хашими выбрал меня прислуживать вам потому что я не говорю по-английски. Он по какой-то причине не хочет, чтобы его домашние говорили с вами. Если б охранник за дверью узнал…

— Почему это? — спросил Дэнни, автоматически понижая голос. — Я здесь пленник?

— Не знаю. Шейх озабочен вашей работой. Я думаю, он так же озабочен из-за своей дочери, той, что привезла вас сюда.

— Озабочен из-за нее? Что вы имеете ввиду?

— Он отец, желающий защитить свою дочь от мужчин. Очень старомоден, когда речь заходит о его дочери.

— О. Так вот почему…

— Насчет себя он не очень старомоден, — добавила Ирина.

— Сколько у него жен?

Обеспокоенно тряхнув головой, Ирина ответила:

— Жена у него была только одна, и она умерла много лет назад. Но у него есть много любовниц, и не только девушек, но и мальчиков. Он проявлял некоторый интерес и ко мне, но его дочь защитила меня от него.

— А что думает об этом ваш отец?

Ее лицо помрачнело:

— Мой отец сделает все, что ему велят. Ему можно закрыть глаза деньгами.

— Но дочь живет здесь.

— Пока. Она очень скоро отправится в космос. Шейх хочет послать ее на «Остров номер 1», жить там и заниматься наукой.

— Она ученая?

— Нет, — ответила, смеясь Ирина: — И она не испытывает ни малейшего желания покидать Багдад. Они не одну неделю уже спорили из-за этого. Это полнейший скандал. Арабским дочерям не полагается спорить с отцами.

— Она обладает сильной волей, не правда ли?

— Она получила образование в Париже и Италии. Они вложили в ее голову западные идеи.

Дэнни засмеялся ей в ответ:

— Рад этому. Как ее зовут?

— Бхаджат. И отец запретил ей видеть вас.

— Э, я сказал…

— Вы в нее влюблены, — продолжала восторженно сверкая глазами Ирина. Все домашние знают, что она спасла вам жизнь и привезла вас сюда. Именно ее кровь и спасла вас.

— Ее кровь? Вы имеете в виду переливание?

— Да. Иначе б вы умерли. Шейх пришел в ярость, когда услышал об этом. Кровь аль-Хашими отдана неверному! Он пришел в ярость.

Во мне течет ее кровь.

— Но это не значит, что я влюблен в нее, — возразил он Ирине.

— Почему же тогда вы задаете мне все эти вопросы?

Дэнни с миг подумал, а потом ответил контрвопросом:

— А почему вы рискуете работой, отвечая на мои вопросы?

— Потому что… — она заколебалась. — Потому что все это романтично. Знаете, Бхаджат пыталась увидеться с вами.

— Действительно? — голос его чуть не поломался, как у подростка. — Я… ну, я, конечно, очень хотел бы с ней увидеться… конечно же, для того, чтоб отблагодарить ее как подобает.

— Я ей так и скажу.

— Хорошо! — Тут он сообразил. — Вы ведь не станете ей говорить, что я влюблен в нее, так?

— Разумеется стану. А как же иначе?

— Но это же на самом деле неправда! Откуда я знаю… я хочу сказать, я так и не перебросился с ней ни одним разборчивым словом.

Ирина знающе улыбнулась, взяла поднос и бросилась вон из комнаты.

Ох уж эти женщины, фыркнул про себя Дэнни. У них на уме только одно — романы. Куриные мозги. Теперь она добьется, что все домашние будут шушукаться обо мне. Старый шейх вероятно выбросит меня на улицу и предоставит тем убийцам закончить свою работу.

Но он обнаружил, что усмехается. А сердце у него колотилось так сильно, словно он пробежал милю. Затем он сообразил, что не притрагивался еще к принесенному Ириной вкусному ленчу. Но его это нисколько не волновало. Он был ни чуточку ни голоден.

— Черт подери! — пробормотал он про себя. — Я и впрямь влюблен в нее!

Полдень Дэнни расхаживал по своей роскошной тюремной камере. Он сто раз выходил на балкон даже в палящем свете полудня. Но двор внизу был пуст. Весь город казалось задремал разморенный жарой.