Толстый – сыщик подводного царства - Некрасова Мария Евгеньевна. Страница 22

Толстый соскочил с плеча и полез в костровище. Ему нравилось грызть остывшие головешки – то ли не хватало чего-то в организме, то ли верный крыс просто зубы точил.

– Игорь и Ежик – главные подозреваемые, – присев на корточки, сообщил ему Тонкий. – Тем более что неглавных нет. Вообще других подозреваемых нет… А ты все бегаешь да дрянь всякую грызешь. С козлом воюешь. Тыришь у бабульки то кишки, то тряпки…

Кишки, если вспомнить, были рыбьи, что прекрасно укладывалось в версию «квартиранты-браконьеры». А тряпка… как тряпка. Мягкая, белая, на обрывок сети не похожа. Тонкий залез в палатку, извлек на лунный свет шорты, а из шортов – тряпку. Пригляделся, подумал. Залез снова. На этот раз поиски потребовали найти сначала фонарик, и уже с ним Тонкий раскопал в грязном белье свои рваные трусы. Сравнил их с тряпкой – та самая! Конечно, и оперативники иногда ошибаются, а начинающие оперативники – и подавно. Но лично Тонкий не знал ни одного, который бы спутал кусок собственных трусов с куском чьих-то других… А вот на тряпке и волокна от сети, к которой она была привязана. Да!

Тонкий, приплясывая, вернулся к костровищу и потрепал по холке верного крыса:

– Молодец, Толстый! Игоря с Ежиком можно арестовывать.

Потом подумал и решил – нет, еще нельзя. Неизвестно, как здесь, на Украине, а у нас, в России, браконьеров ловят только с поличным. Он видел по телику: выслеживают их, гоняются, а они – раз, и скидывают сеть и рыбу за борт. Не пойман – не вор. А если все же пойман, то взвесят незаконно выловленную рыбу и выпишут штраф. Чтобы попасть в тюрьму на небольшой срок, браконьер должен учудить что-то совсем невероятное в особо крупных размерах. «Титаник» поймать во время нереста.

Стоп, спохватился Тонкий, а если у них в подполе найдут рыбу, это как будет считаться – с поличным? Наверняка! Рыба плюс сеть – уже два доказательства. Ни один суд не поверит, что рыбу они купили, а сеть нашли на улице… Значит, надо проверить подпол… Хотя если бы там хранились улики, то Карапетовна не предложила бы Тонкому арендовать подпол. Или старуха пожадничала?.. Хозяйка пожадничала, а квартиранты узнали и устроили гонки ее коровам, потому что нефига сдавать в аренду хранилище ценных улик!.. Нет, господа, дрянь версия. За уши притянута. И дались ему эти коровы!

Тонкий помаялся еще полчасика. Походил вокруг костровища, посоветовался с Толстым. И решил пойти на разведку.

Вообще-то это незаконно – копаться в чужом подполе среди ночи. Но как еще начинающему оперативнику проверить свою версию? Конечно, проще, законнее и безопаснее взять рюкзак и с невинным видом подвалить к бабе Зое: мол, я уберу продукты к вам в подпол, как договаривались. Но история с ножичком показала, что бабулька вредная и недоверчивая (у них это называется бдительностью). Возьмет и сама полезет в подпол, а Тонкого не пустит. Догадывайся потом, в чем причина – то ли она скрывает браконьерскую рыбу, то ли боится за свое варенье. А Игорь с Ежиком насторожатся, это факт. Ведь Тонкий сам говорил им, что подпол ему не нужен, и вдруг припрется со своим рюкзаком. На их месте он перепрятал бы рыбу куда-нибудь к соседям, а потом ненавязчиво показал бы настырному мальчишке подпол Карапетовны – смотри, вынюхивай, если больше делать нечего… Нет, надо рискнуть!

Он летел через подсолнухи, как на праздник. Толстый болтался на его плече, вцепившись коготками в рубашку. Наконец-то появилась хоть какая-то версия! Конечно, в нелегальном обыске таится немало опасностей. Можно, например, получить рогами под зад от Росинанта. Бабулька или, того хуже, «внуки» могут проснуться, и объясняй тогда, что ты делаешь ночью в их подполе. Но это все чепуха по сравнению с тем, что сейчас, вот прямо сейчас начинающий оперативник Александр Уткин может наконец узнать правду!

У ворот Тонкий притормозил. Во дворе было тихо. Мекнул бдительный Росинант, высунул из кустов рогатую голову, увидел Тонкого: «А, это ты, приятель», боднул его несильно в живот и отправился спать дальше.

Тонкий подкрался к дому. Дверь запиралась изнутри на крючок; щель при этом оставалась такой ширины, что ему даже не понадобился сломанный по пути прутик. Тонкий просунул палец и откинул бабкин запор.

Скрип! Ой, как громко-то!

Он замер, придерживая полуоткрытую дверь. Тишина. Только из глубины дома доносится концертный храп, скорее всего – бабулин: люди помоложе так не храпят. А так никаких подозрительных звуков: ни шуршания тапочек по полу, ни лязга пистолетных затворов.

Скрип! Как ни старался Тонкий потише закрыть за собой дверь, старые поющие петли были неумолимы.

Он прислушался и опять не услышал ничего, кроме храпа. Встав на четвереньки, Тонкий пополз. В доме он был всего один раз и очень приблизительно помнил, где кольцо, открывающее люк в подпол. Шаря на ощупь по гладким крашеным доскам, он, между прочим, сделал интересное наблюдение. Карапетовна вообще аккуратистка, окна у нее сверкают, как хрусталь, везде половички, и пахнет чистотой. Но только не в этот раз. Под руки Тонкому попадался то песок, то вдруг лохмушка еще влажной морской тины. Он понял, что пришел не зря.

Кольцо нашлось не скоро и случайно: звякнуло под ногой, и оказалось, что Тонкий все время шарил в стороне от подпола. Ожидая, что крышка окажется тяжелой, он дернул за кольцо изо всей силы и чуть не оторвал себе пальцы. Крышку что-то держало. Задвижка, что же еще. Отодвинем… Не ошибся начинающий оперативник Александр Уткин: из подпола шибануло в нос застоявшимся рыбным духом.

Нащупывая ногами ступеньки, Тонкий спустился в темноту, прикрыл за собой люк и включил фонарик. Ух ты! Свободного места в подполе оставалось меньше квадратного метра, на нем Тонкий и стоял, все остальное было забито рыбой в расползающихся от сырости картонных коробках. Кефаль, камбала, еще какая-то крупная рыбина – битком снизу доверху! Дельфинов не видно. Толстый деловито сполз с плеча и приступил к дегустации. Тонкий не возражал. Эту рыбу в море уже не вернешь, так пусть поест верный крыс, он заслужил.

Тут бы и бежать за тетей Музой, а Тонкий присел на ступеньку, разглядывая плоды браконьерского труда. В сыром и холодном подполе сохранились еще живые рыбы. Время от времени какая-нибудь начинала биться, как будто кто-то хлопал мокрыми ладошами… И все-таки, почему нет дельфинов?

– Кончай жрать, – сказал Тонкий верному крысу.

Толстый оглянулся и с недовольным видом уковылял за коробки. Было ясно, что уговоры предстоят долгие. Там, где он сидел, осталась какая-то черная дрянь. Наверное, крыс прятал ее за щекой, а теперь выплюнул. Как и всякий крысовладелец, Тонкий проверил, что тянет в рот его подопечный. А то не уследишь – и лечи его потом. Черная дрянь оказалась головешкой от костра. Тонкий бросил ее на пол, вытер о шорты испачканные пальцы и тут же забыл о ней.

– Толстый! – позвал он. Верный крыс пошуршал за коробками, показывая, что слышит, но не выйдет. Пускай, что ли, остается пока здесь?

Над головой послышались шаги. Тонкий выключил фонарик, чтобы не выдать себя светом из щелей, но было поздно.

Шарк! Дзынь! – кто-то запер люк на задвижку.

– Ну, куда тебя, дурачка, понесло? – буркнули сверху. – И что теперь с тобой делать?

Тонкий узнал Игоря.