Загадочная личность - Христолюбова Ирина Петровна. Страница 15

Старший брат Геня

Старший брат у меня появился совершенно неожиданно. Даже когда прозвенел звонок и кончились уроки, я еще и понятия не имела о своем брате. Но не успели мы тетради собрать, как в класс вошла Марья Степановна.

— Не расходитесь, ребята, — сказала она, — сейчас к нам придут шефы — учащиеся девятого «Г» класса. Лучшие учащиеся, — добавила она.

— А зачем, а зачем? — закричали мы хором.

Марья Степановна укоризненно постучала указкой по столу.

— Тихо, ребята. Разве вы не знаете, зачем ходят шефы? — спросила она.

Я не знала. А моя подруга Таня знала. Она подняла руку.

— Шефы ходят шефствовать, — сказала Таня, — и брать отстающих на буксир.

— Выскочка! — сказал двоечник Капустин.

За грубость Капустин получил замечание, а подруга Таня от меня отвернулась, будто не Капустин сказал «выскочка», а я.

Но мне надо было с Таней поговорить, видимо, она про шефов все знала.

— Таня, — говорю я, — они что, все отличники?

— Большинство, — ответила Таня.

Я задумалась. Меня брало сомнение: чтобы в «Г» и столько отличников. Если бы в «А» — то понятно. Все отличники отчего-то в «А» учатся.

Но вот отворилась дверь. И в класс вошли шефы. Их было трое.

Мы все шумно встали, а потом шумно сели.

— Познакомьтесь, ребята, — обратилась к нам Марья Степановна. — Наши шефы: ученики девятого «Г» класса Тамара Фетисова, Галя Яковлева и Игорь Забродин.

Тамара Фетисова была невысокой, плотненькой, со смелым взглядом больших серых глаз.

Она подошла к столу, оглядела нас.

— С сегодняшнего дня мы будем над вами шефствовать! — решительно и громко сказала Тамара.

У меня сердце упало: ну, думаю, что и будет!

— В нашем классе мы ликвидировали всех лодырей и двоечников! — Тамара сделала паузу, чтоб мы почувствовали всю важность сообщения.

В классе воцарилась гробовая тишина. Молчал даже. Капустин.

— Ну, если не всех, то почти всех, — продолжала Тамара, убедившись, что до нас «дошло». — С остальными боремся.

Мы молчали. Если бы по классу пролетела муха, то ее было бы слышно. Но мухи не было.

— Какие милые дети! — радостно воскликнула вторая девушка, Галя Яковлева, которая с любовью смотрела на нас.

Тут мы все заулыбались. И вот тогда я обратила внимание на третьего шефа — Игоря Забродина. Я была поражена его внешностью.

Он был высокий, широкоплечий, с простой открытой улыбкой и самое главное — кудрявый. В нашем классе не было ни одного кудрявого мальчика.

Игорь нам подмигнул: мол, держись, братва!

Я ткнула Таню в бок. Но Таня меня не поняла. Она не спускала глаз с Тамары Фетисовой.

— Поднимите руку, у кого из вас нет ни сестер, ни братьев, — сказала Тамара. — То есть кто в семье один ребенок?

Все переглянулись: это еще зачем?

Но, как ни странно, руку подняло большинство. И Таня, естественно, тоже подняла. Она была одним ребенком в семье. И так мне ее сразу жалко стало, словно она сирота.

У меня была сестра Дуся. Я ею всегда гордилась. Конечно, хорошо, если б у меня был еще и брат. Я страшно завидовала всем, у кого есть братья. Когда я была маленькой, то даже придумывала себе братьев.

— Дети, слушайте внимательно! — хлопнула в ладоши Галя. — Вам, конечно, всем хочется иметь старшего брата или старшую сестру? Хочется?

— Хочется! — ответили все хором, а я громче всех.

— А ты чего кричишь! — зашипел сзади Капустин. — У тебя ведь есть.

— У тебя тоже есть, — ответила я.

— Я и не кричу.

— А чего тебе кричать, если у тебя сестра и целых два брата. А у меня всего одна сестра.

— Капустин, — сказала Марья Степановна. — Не нарушай дисциплину, подумай о тех, у кого нет сестер и братьев.

— А я тут при чем? — пробурчал Капустин.

— Мы, комсомольцы девятого «Г» класса, постановили, — торжественно произнесла Тамара, — стать старшим братом или старшей сестрой своим подшефным, то есть вам. Сейчас по списку мы каждому назначим брата или сестру.

Подруга Таня подняла руку.

— Что тебе, девочка? — спросила Тамара.

— Я хочу, чтобы вы были моей старшей сестрой.

Серые глаза Тамары смотрели ласково и тепло.

— Как твоя фамилия?

— Гущина.

— Хорошо, Гущина, я буду твоей старшей сестрой.

Таня сияла. Я ее понимала. Не было старшей сестры — и вдруг появилась. Хотя я лично выбрала бы Галю Яковлеву. Но у меня уже была сестра Дуся. Вот если бы мне дали в братья Игоря Забродина!

— Еще у кого какие будут пожелания? — спросила Тамара.

Все подняли руки, и я тоже.

Тамара даже растерялась, кого первого спросить.

Я думаю: «Не увидит меня», — и изо всех сил тяну руку, даже привстала.

Все руки тянут, переживают. А Игорь Забродин стоит и улыбается своей простой открытой улыбкой.

— Веткина, — говорит Марья Степановна. — Сядь на место.

— Я хочу, чтоб моим братом был Игорь Забродин! — выпалила я.

Как все зашуме-е-ели!

— Тихо, — сказала Тамара.

— У нее есть сестра Дуся! — крикнул Капустин.

— А брата у меня нет!

— Достаточно сестры, — весело сказала Галя Яковлева.

Забродина сделали братом Хазбулатова, потому что Хазбулатов самый слабый физически. Мне очень захотелось быть слабой, хилой и бледной.

Галя Яковлева стала сестрой нашей модницы Анжелики, которая тут же достала зеркальце и посмотрела на себя.

Остальных распределили по списку. Меня, конечно, в списке не было.

Я снова подняла руку.

— Успокойся, Веткина, — душевно сказала Марья Степановна.

— Дайте мне брата! Я хочу иметь старшего брата!

— Может быть, в виде исключения, — попросила Марья Степановна Тамару.

— Но у нас никого нет, всех распределили.

— Тогда дайте мне из другого класса, — сказала я, — можно из десятого.

— Не шуми, Веткина, — строго сказала Тамара. — Мы ваши шефы, а не другие.

— Давайте прикрепим Дубровского, — неуверенно предложила Галя Яковлева.

«Дубровский! — восторженно подумала я. — Вот это да! Неужели у нас в школе есть учащийся по фамилии Дубровский!»

— Кого, кого? — переспросила Тамара и так выразительно посмотрела на Галю большими серыми глазами, что даже я поняла: Галя сказала что-то не то, прямо противоположное тому, что надо было сказать.

Но Игорь Забродин, который, видимо, не особенно вникал в то, что происходит и что можно говорить, а что нельзя, тут же поддержал Галю.

— По-моему, идея! — широко улыбнувшись, сказал он.

Тамара сурово сдвинула брови.

— Дубровский не активист, — сказала она.

— Ну и пусть! — я соскочила с места, но тут же села и подняла руку. Но на меня не обращали внимания.

Шефы совещались. Марья Степановна молча слушала их разговор и несколько раз посмотрела на меня с сочувствием.

— Дубровский наш класс тянет вниз, — холодно сказала Тамара.

Марья Степановна отвела Тамару к окну и что-то тихо, но убедительно стала ей говорить. Я не дышала от волнения. Решался вопрос: будет или не будет у меня старший брат?

— Зачем тебе брат? — прошептала подруга Таня. — Да еще отстающий?

Я промолчала, потому что волновалась и не могла говорить о том о сем.

Наконец Тамара подошла к столу.

— Веткина, — сказала она. — Мы решили удовлетворить твою просьбу. В виде исключения прикрепляем тебе братом Дубровского. Я думаю, вы будете взаимно и положительно влиять друг на друга. По всем вопросам будешь обращаться ко мне. Поняла, Веткина?

— Поняла! — радостно крикнула я.

— Завтра братья и сестры в актовом зале познакомятся друг с другом, — сказала Галя Яковлева. — Мы приготовили вам небольшой концерт.

Я шла домой счастливая. Игорь Забродин с простой открытой улыбкой все еще стоял у меня перед глазами. Но мне уже казалось, что это Дубровский. Мужественный, благородный, таинственный, черные кудри спадают до плеч.