Орион в эпоху гибели - Бова Бен. Страница 31
– Я знаю, как тебе избежать встречи с тираннозавром, – сказал я; гнев мой уже поостыл. – Я пойду в лес первым и отвлеку ящера, а ты спокойно уйдешь. Мы можем встретиться на гнездовье утконосых…
– Нет, – бесцветным, но не терпящим возражений тоном отрезала Аня. Даже во мраке было видно, как яростно тряхнула она своими эбеново-черными волосами.
– Нам не удастся…
– Что бы мы ни делали, – твердо заявила она, – мы будем вместе.
– Да неужели тебе не ясно?! – с мольбой воскликнул я. – Мы в ловушке. Безнадежно. Уходи, пока можешь.
Подойдя ко мне вплотную, Аня приложила к моей щеке прохладную нежную ладонь. Ее серые глаза заглянули на самое дно моих зрачков, и я ощутил, как мучительная судорога, стянувшая мышцы спины и шеи, отпускает меня, сходит на нет.
– Орион, это на тебя не похоже. Прежде ты никогда не отступал, как бы трудно нам ни приходилось.
– Мы еще ни разу не попадали в подобную ситуацию, – возразил я, тем не менее успокаиваясь и забывая об угнетавшей меня тревоге.
– Любимый, как ты сам сказал несколько дней назад, мы все еще живы. А пока мы живы, мы должны бороться против Сетха и разрушить его чудовищные замыслы, чего бы это нам ни стоило.
Я понимал, что она права. А еще я понимал, что противиться ей не смогу. Она – из творцов, а я – из творений.
– Что бы мы ни делали, мой бедный возлюбленный, – едва слышно вымолвила Аня, – мы будем вместе. До самой смерти, если она нам суждена.
Я задохнулся от полноты чувств. Она богиня, но никогда не покинет меня. Никогда!
Мы постояли лицом к лицу еще несколько секунд, а потом решили двинуться в обход озера, пока не придумаем чего-нибудь получше. Динозаврик семенил следом, безмолвно следуя за Аней.
Как двум людям чуть ли не голыми руками одолеть тридцатитонного тираннозавра? Я знал ответ: никак. Память подсказывала мне, что в неолите я все-таки убивал Сетховых карнозавров почти безоружный. Но тираннозавр мне не по силам. Меня терзало ощущение собственной беспомощности и слабости; страха не было – я был так подавлен, что страх покинул меня вовсе.
Так мы шли в сгущавшихся сумерках, и до нас доносился справа негромкий плеск пенистых волн, слева – таинственный шепот леса. Взошел месяц – узенький серпик; чуть позже над гладью озера показалось мрачное око кровавой звезды.
– Если мы найдем кого-нибудь из Сетховых подручных, – вполголоса рассуждала Аня, – захватим его в плен и выясним, где лагерь Сетха и что он тут затевает, то можно будет выработать план действий.
Я лишь хмыкнул, не желая говорить, как она наивна.
– У них должны иметься инструменты и оружие, – продолжала рассуждать Аня. – Может, нам удастся что-нибудь захватить. Тогда мы будем лучше подготовлены…
Меня так и тянуло за язык сказать, что я думаю об этих сладостных мечтаниях.
– Я не видел у них ни оружия, ни инструментов, – пробубнил я.
– Техника Сетха мощью не уступает нашей, – настаивала Аня, под словом «мы» подразумевая творцов.
– Да, но его солдаты ничем не вооружены, кроме своих когтей. – И тут меня осенило: – И рептилий, которыми они могут управлять.
– Тираннозавры! – Аня даже остановилась.
– И драконы в Раю.
– Они пользуются животными, как мы – орудиями.
Наш утконосый динозаврик тихонько фыркнул в темноте – должно быть, только затем, чтобы напомнить нам о своем присутствии. Опустившись на одно колено, Аня подхватила его.
Мысли мои неслись галопом. Мне вспомнилось другое племя разумных существ, управлявших животными силой мысли, – неандертальцы и их предводитель Ариман. Моя память заполнилась полузабытыми образами нашей самоубийственной дуэли, растянувшейся на пятьдесят тысяч лет. Зажмурившись, я замер как изваяние, напрягая каждую клеточку своего мозга, чтобы оживить воспоминания.
– По-моему, – неуверенно проронил я, – я смогу управлять животными точно так же, как и рептилии Сетха.
– Нет, Орион, – подошла ко мне Аня. – Такого дара Золотой не мог тебе дать. Даже он не знает, как это осуществить.
– Я глубоко заглянул в сознание Аримана, и неоднократно. Я жил у неандертальцев. По-моему, я смогу.
– Ах, если бы так!
– Давай попробую. На нашем малыше.
Мы сидели на песке, скрестив ноги по-турецки. Аня взяла сонного динозаврика к себе на колени. Он тотчас же свернулся клубочком, прикрыв мордочку хвостом, и закрыл глаза.
Я тоже.
Я проник в простенький мозг маленького ящера, который все-таки был не настолько примитивен, чтобы не обладать инстинктом самосохранения. Вечерняя прохлада заставила его прильнуть к теплому телу Ани и уснуть, чтобы набраться сил для грядущего дня. Я ничего не увидел, но зато меня омывала целая гамма обонятельных ощущений: теплый мускусный аромат тела Ани, терпкий дух нагретой солнцем озерной воды, летучие запахи листьев и коры. В моем сознании промелькнуло удивление, что в ночном воздухе не веет благоуханием цветов, но я тут же сообразил, что настоящие цветы еще не появились на Земле.
Открыв глаза динозаврика, я увидел его мир – пасмурный и расплывчатый, неясный от одолевавшей детеныша усталости и потребности в сне. Меня охватило ошеломляющее нежелание вставать и покидать материнское тепло Ани, но я неуверенно встал на все четыре ножки и соскользнул с ее коленей. Трусцой подбежав к тихонько плескавшей о берег воде, я понюхал ее, не обнаружил опасности и забрел в озеро. Когда мои копытца едва доставали до илистого дна, я повернулся и радостно поспешил вернуться к материнским коленям.
– Она же насквозь мокрая! – со смехом возмутилась Аня.
– И вдобавок крепко спит.
Мы долго сидели лицом друг к другу. Маленький динозавр тихонько посапывал у моей подруги на коленях.
– Ты был прав, – наконец прошептала она. – Ты можешь ею управлять.
– Это младенец. Управлять взрослой тварью будет куда труднее.
– Но тебе это по силам! Я знала, что тебе это по силам.
– Ты тоже была права, – отозвался я. – Наша малышка – самочка.
– Я же знала!
Поглядев в сторону темной стены леса, я послал свое сознание сквозь гущу деревьев и исполинских папоротников, раскачивавшихся и шелестевших на ночном ветру. Тираннозавры были там, и причем несколько штук. Они спали, хотя и некрепко. Пожалуй, мы сумеем проскользнуть мимо них. Во всяком случае, попытаться стоит.
– А их хозяева с ними? – поинтересовалась Аня, когда я предложил попробовать уйти.
– Я не ощутил присутствие рептилий Сетха, но это не значит, что их там нет.
Мы подождали еще, пока я не ощутил, что тираннозавры уснули покрепче. В лесу стрекотали сверчки, тоненький серпик месяца поднимался все выше, а зловещая багровая звезда неотступно следовала за ним.
– Когда пойдем? – осведомилась Аня, рассеянно поглаживая динозаврика.
Я неторопливо встал.
– Скоро. Минут через…
Все тот же жуткий трубный рев эхом прокатился в ночи. Обернувшись к озеру, я увидел длинную змеиную шею грандиозного динозавра, черным силуэтом вознесшуюся на фоне звезд и прозрачной туманной дымки, которая некогда станет созвездием Ориона. Издалека сквозь мрак донесся ответный рев.
С озера тянуло прохладным ветерком. Он прояснил мое сознание, словно разогнал окутывавший меня туман.
Я помог Ане встать. Динозаврик у нее на руках почти не шелохнулся.
– Как по-твоему, – спросил я, – Сетх может воздействовать на мое сознание, как его слуги управляют динозаврами?
– В крепости он зондировал твое сознание, – откликнулась Аня.
– Не оттого ли я чувствовал себя таким… – я помялся, мне не хотелось произносить этого вслух, – таким подавленным?
Она мрачно кивнула.
– Он пользуется отчаянием, как оружием, чтобы подточить твои силы и довести тебя до крайности.
Вот теперь все стало на свои места.
– И как только ты это осознала, то нейтрализовала его воздействие.
– Нет, Орион, это ты его нейтрализовал, – откликнулась Аня. – Ты сам.
Разве? Наверно, она сказала это исключительно по доброте. И все же мне было любопытно, насколько большую роль сыграла она в моем душевном исцелении.