Пропавшая шпага - Галанина Юлия Евгеньевна. Страница 6

Герой всегда совершает подвиг, даже если этот подвиг и в лупу не разглядеть. Не надо ждать, что подвиг героя сам бросится в глаза: нужно настойчиво искать его в любом поступке.

Ты будешь не прав, сказав “он поехал в восточном направлении”, надо: “он устремился на восток”.

Эти и нижеследующие советы, как путеводные вехи, позволят тебе, наш читатель, найти дорогу, которая приведет тебя к истинно героическому произведению!

“Того нельзя, этого нельзя, – подумал грустно Затычка. – А что же можно?”

“Краткое пособие” ответило и на этот вопрос:

Вот небольшой список слов, которые употребляют, создавая героическое произведение:

Долы, выси, стяги, твердыни, оплоты.

Воитель (несокрушимый, непобедимый, неустрашимый, неколебимый и т. д.)

Белоснежное чело, могучая рука, широкая грудь, разящий удар.

Коварный враг, таящийся в ночи злодей, презренный тать.

Година бедствий, неприступный бастион, неистовое буйство.

Вознестись, вздыматься, виться.

От списка Затычку оторвали Шустрик и Полосатик.

– Пойдешь с нами? Северный Ветер, говорят, уже приехал в Акватику.

Поскольку дело с поэмой продвигалось туго, Затычка охотно присоединился к друзьям.

Загадочный боец Бета Спленденс остановился в гостинице, расположенной на улочке близ Цитадели. Гостиница так и называлась «У Цитадели».

Когда данюшки подошли к ней, уже стемнело и на улицу из окон лился яркий свет.

На первом этаже гостиницы располагался ресторанчик, знаменитый своей стряпней. Его очень любили старушки, которые приходили сюда после обеда выпить чашечку чая и съесть пару миндальных пирожных.

Сейчас перед его окнами столпились мальчишки. У одного из окон данюшки заметили вихры своего старого приятеля Бублика – поваренка с Королевской Кухни, и двинулись к нему.

– Привет! – обрадовался Бублик. – Протискивайтесь ко мне!

– Что, смотрите, как Северный Ветер кушает? – угадал с ходу Шустрик.

– Ага! – кивнул Бублик. – А то как же его увидишь?

Взрослым, почтенным горожанам Акватики также хотелось поглазеть на бойца, о котором только и говорили в Городе, но стоять перед окнами, как мальчишки, им было неприлично.

Только поэтому ресторанчик “У Цитадели” был полон отнюдь не старушками. Хозяин значительно поправил дела заведения за сегодняшний вечер.

Данюшки, которым пока было плевать на приличия, тоже уставились в окно.

В глубине зала за небольшим столиком на двоих обедал в компании какого-то маленького, толстенького человечка боец Бета Спленденс Северный Ветер. Он был худощавым и высоким, а на лицо у него словно кто-то надел бесстрастную, немного угрюмую глиняную маску.

Была ли это маска высокомерия или застенчивости, данюшки не поняли.

– Ух ты, – заметил немного оправившийся от приступов поэзии Затычка. – Он, по-моему, даже не моргает.

Северный Ветер смотрел только в свою тарелку, зато его спутник весело оглядывал все вокруг, его темные круглые глазки так и прыгали на розовом лице.

Он был одет так, как одевались в Союзе Королевств купцы: в мягкие короткие сапожки, узкие суконные штаны и широкую, всю в складках, длиной до колена бархатную куртку с большим отложным меховым воротником.

Куртка была распахнута, являя миру его пузо, прикрытое рубашкой навыпуск из алого шелка, и украшенное поясом с большим кошельком и маленьким кинжальчиком.

Северный Ветер, словно в противовес своему товарищу, был одет очень скромно, в серый неприглядный костюм, и лишь на поясе у него висела роскошная шпага, которую он не снял, даже отправляясь ужинать. Яблоко ее рукояти было украшено драгоценными камнями, которые лучились разноцветными огоньками, отражая свет свечей.

Рядом с его шпагой Игрунья показалась бы просто чумазой замарашкой около принцессы.

Северный Ветер скучно доел свое мясо с овощами, поднялся и ушел. Толстяк остался в зале, перед ним стояло еще пять нетронутых блюд.

Каким образом ест он никого не интересовало. Народ стал расходиться из ресторанчика, а мальчишки отлепились от окна.

– Посмотреть бы, как он тренируется! – мечтательно сказал Полосатик.

– А зачем? – удивился Бублик.

– Забияка нам на днях рассказывал, чтобы выиграть Игрунью, ему пришлось долго присматриваться к боям своего соперника. А сейчас все получится наоборот. Северный Ветер увидит в полуфинале как дерется Забияка, а Забияка останется в полном неведении насчет Северного Ветра. Значит очко форы у Северного Ветра уже есть.

– Вы были у Забияки! – восхитился Бублик и со вздохом сказал, – Я бы тоже хотел… Жалко, что Вы меня не позвали…

– Прости Бублик… – искренне огорчившись, сказал Шустрик. – Но мы подумали, что раз ты болеешь за Непобедимого Силача, то не захочешь идти к Забияке.

– Я-то болею… – еще раз вздохнул Бублик. – Но ведь в этом турнире Силач не участвует. Поэтому я могу и за Забияку поболеть. Один раз можно. А там Непобедимый Силач опять сражаться начнет.

На следующий день Полосатику досталась неприятная работа, которую он терпеть не мог: пойти на рынок и по маминому списку купить того – сего, пятого-десятого. Сразу на неделю.

В обычные дни эта почетная обязанность была на отце, но Гонец дома бывает нечасто и тогда корзинка для продуктов (и не одна) торжественно вручалась мамой Полосатику.

Нагруженный корзинками Полосатик пришел на ближайший к дому Рынок у Перекрестка и пошел по рядам, держа в голове матушкины наставления:

“Десять пучков ранней петрушки, десять пучков раннего укропа, головку сыра, две дюжины яиц, горшочек меда, горшочек топленого масла, творогу, сметаны…” – список был ой каким длинным!

Когда Полосатик, час спустя, направился к выходу с рынка, он был весь в поту, словно пробежал без остановки от Восточных Ворот до Неминуемого Моста.

В одной руке у него была корзина с сыром, маслом и прочей снедью, в другой – с яйцами и зеленью. Идти приходилось осторожно, глядя под ноги, чтобы не поскользнуться ненароком на какой-нибудь скользкой корочке.

– И как это мама забыла, что у меня зубы свободными остаются? – злился нагруженный Полосатик. – Я ведь и в зубах прекрасно могу еще что-нибудь нести!

Но тут впереди он заметил толстяка – спутника Северного Ветра. (Его трудно было не заметить.) Полосатик подошел поближе.

Толстяк стоял у прилавка, торгующего разной яркой мелочью, лениво перебирал вещи пухлыми пальцами и говорил продавцу, который привез свой товар откуда-то из-за Гостеприимного Перевала:

– Ваш городок очень мил, но на мой взгляд чересчур тих. Вечером абсолютно нечем развлечься, нервы пощекотать. Я так не привык и мне здесь ужасно скучно. Неужели у вас нет никаких острых развлечений?

– Сходите на полуфинал, – посоветовал ему на ломаном языке продавец. – Острых развлечений там – во! – и он ребром ладони резанул себя по горлу.

Толстяк тоненько захихикал.

– Вы меня не поняли, любезнейший. Я говорю о развлечениях, по сравнению с которыми ваш полуфинал показался бы детской игрой. Чтобы кровь там лилась, чтобы денежки звенели. А? Теперь Вы поняли, что я хочу?

– Так это Вам надо за Город идти, в Красные Конюшни. В Западном Предместье это. Сегодня вечером, часиков в восемь, там все будет. Все, что Вы хотели. Да.

– Очень хорошо! – обрадовался толстяк. – Это как раз то, что мне надо.

Он купил у торговца какую-то безделушку и заторопился с рынка.

Полосатик тоже пошел домой, разочарованный, что толстяк никак не упомянул о Северном Ветре, но ему стало очень интересно, что же твориться в этих Красных Конюшнях? О каких развлечениях говорил торговец?