Издалека - Бояндин Константин Юрьевич Sagari. Страница 91
Затем портьера освободила свою жертву, но неожиданно ожила одежда. Пояс самостоятельно расстегнулся, штаны и куртка стали каменными и совершенно несгибаемыми; но даже свалившись на пол и будучи не в состоянии пошевелиться, начальник всё равно пытался дотянуться до проклятой тетради — любой ценой! Если бы огонь обрушился сейчас на него — при условии, что пламя поглотило бы и журнал — Цеальвир умер бы самым счастливым человеком на свете.
Пояс обмотался вокруг его горла и принялся затягиваться туже… туже… туже… Начальник тщетно пытался высвободиться. Перед глазами поплыли пурпурные пятна.
— По… щадите… — умудрился прохрипеть он. И Хиргол, который только что переживал свирепую радость при виде того, как подыхает противник… неожиданно очнулся.
И, протянув руку, повелел поясу освободить свою жертву.
Наклонился над судорожно хрипящим Цеальвиром (лицо того уже почернело) и поднял журнал. Повинуясь невнятному порыву, открыл верхний ящик стола и взял оттуда статуэтку Къелливинха. Замер, сжимая её в руке, и ощутил, как многодневная усталость уходит прочь.
Бросил последний взгляд на чудом уцелевшего неприятеля и решительно захлопнул за собой дверь. Велел ей срастись с косяком.
Когда он поворачивал за угол, цепкие коготки уже впивались ему в плечо.
Совет смотрел, словно зачарованный, как семь пятнышек быстро перемещаются по карте. Нетрудно было угадать, куда они направляются.
— Что с отрядами заграждения? — спросила Нерлон, тревожно постукивая пальцами по столу.
— Уничтожены, — ровным голосом ответила одна из рептилий. — Противник совершенно неуязвим, во всех известных аспектах. Все попутные посты уничтожены. Боги не вмешаются, пока не пострадает хотя бы один Храм: противник незрим и для богов, — все слушали её с лицами, на которых отчётливо проступало желание проснуться. — Наша главная надежда — Книга. Раз из–за неё всё началось…
— Но… — начала была Нерлон, но не закончила фразы.
— Шассим, — обратилась хансса к уже изрядно уставшему флоссу. — Отправляйтесь. Постарайтесь переубедить его.
Шассим молча кивнул и мгновение спустя его уже не было.
— Не всё ещё потеряно, — произнесла Нерлон задумчиво, соединяя ладони. Взгляды обратились на неё. — Мои сородичи будут ждать их в каждом крупном городе. Но не хотелось бы вспоминать, что нас создавали, как оружие.
Никто из присутствующих не смог выдержать её взгляда.
— Наивно было играть по правилам с противником, который правил не признаёт, — устало добавила Нерлон и опустилась в кресло. — Унэн был прав.
Унэн мрачно сидел в собственном кабинете, раздумывая, не упустил ли чего–нибудь, как послышались сигналы тревоги. Кто–то приближается к монастырю.
Странно… Так быстро?
Внешние ворота неожиданно взорвались и градом каменных осколков обрушились на площадь. Внутрь вошёл высокий человек в просторном одеянии со знаком Хаоса на груди и спине. В руке он держал чёрный посох. Подняв голову, пришелец безошибочно отыскал окно Унэна и, улыбнувшись, поманил того пальцем.
Опоздали.
Монах бегом кинулся наружу и по пути наткнулся на близнецов.
— Бегом к Айзале, — велел он. — Быстро. Поторопитесь. Не время шутить.
Те покорно закивали головами, но, когда Унэн скрылся из виду, переглянулись и бегом припустили в его кабинет. Там они, не теряя лишнего времени, открыли Книгу и, пихая друг дружку локтями, устроились вдвоём в любимом кресле настоятеля.
Перед ними открылась страница, на которой закончилось общение Унэна с Книгой. Две пары любопытных глаз уставились на страницу и потекли из–под невидимого пера новые слова…
На сей раз понятные им обеим.
— Что тебе нужно в моём монастыре? — спросил монах, стараясь не обращать внимания на слизистую чёрную массу — всё, что осталось от привратника. Всё вооружённое братство выстроилось кольцом вокруг Унэна и Первого, не осмеливаясь вмешаться.
Первый ответил не сразу. Он спокойно смотрел на настоятеля и тот вспомнил, что некогда стоящий перед ним человек прославился открытиями в нескольких магических дисциплинах; что он был доктором наук, знаменитым и уважаемым человеком. На редкость здравомыслящим и уравновешенным. Да и сейчас в облике его не было ни единого свидетельства безумия. Что же случилось?
— Монастыре? — ехидно усмехнулся пришелец. — Ничего. Вскоре этот монастырь перестанет смущать подлинных хозяев этого мира. Мне же от тебя нужна только Книга. Возможно, если ты отдашь её мирно, я сохраню тебе жизнь. А может быть и нет.
— Тебе не видеть Книги, — холодно ответил монах и в руке его появился короткий посох. — Ты и не представляешь, чем рискуешь, пытаясь использовать её по своему желанию.
— Твоё мнение меня не интересует, — сухо заметил Первый. — Решай, монах.
Над головой у противников, из распахнувшегося серебристого облачка появился Шассим. Он стрелой взвился над монастырём, моментально оценив ситуацию.
— Унэн! — крикнул он. — Книга! Книга — наш единственный…
Пришелец лениво взмахнул посохом, и чёрная молния пролетела рядом с флоссом.
— Шассим, — закричал монах, не поднимая головы. — Спасайся! Быстро!
Шассим, уворачиваясь от пролетавших мимо молний, описал широкую дугу и на полной скорости скрылся в своей башенке.
Посох указал на башенку.
Та моментально превратилась в кипящее облако камней и пыли, стремительно расширяющееся вверх. Ударная волна бросила многих наземь; тяжко содрогнулась земля.
К ногам Унэна упало, кружась, жёлто–оранжевое перо. Часть его была аккуратно срезана.
Монах поднял взгляд на противника, и чёрный огонь загорелся в глубине его глаз. После чего Унэн переломил посох и швырнул его под ноги; моментально вокруг противников вспыхнуло кольцо пламени.
— Дай! — рука потянулась к чернильнице. — Дай мне! Смотри, что он только что сделал!
— Я сама! — послышалось в ответ. Короткая схватка, и чернильница едва не падает на пол. Схватка завершается сильным ударом локтя и хныканьем.
Детская рука замирает над страницей, и, торопясь и время от времени ошибаясь, принимается дописывать.
— Ты думаешь, меня это впечатлит? — довольно усмехнулся Первый. — Я непобедим. Этот мир будем моим через несколько минут. Решай поскорей, на чьей ты стороне.
Земля вздрогнула под ногами.
И монах, и пришелец, и все остальные подняли взгляд туда, где только что была башенка.
Хлопок… и башенка возникла на прежнем месте.
Монахи ответили восторженным гулом.
Унэн повернулся к нежданному гостю, и улыбка мелькнула в его глазах.
— Чтобы добраться до Книги, — указал он на кольцо, — тебе сначала придётся справиться со мной.
— Это не так уж трудно, — хмыкнул Первый и набалдашник посоха указал на монаха.
Монах переживал это и раньше… но не думал, что этот раз случится так неожиданно. Обычно он привык смотреть смерти в лицо. В этот раз смерть ухмыльнулась ему в спину.
Чернота поглотила его.
Звёзды острыми иглами вонзались в тело со всех сторон; они кружились вокруг — плавно, неторопливо. Где–то рядом — свет, бесконечный и ярчайший. Вокруг этой благословенной точки — чернота, осязаемая и засасывающая.
Именно эта чернота звала его к себе. Монах некоторое время смотрел в кружащуюся звёздную карусель… и услышал голоса.
Голоса просили вернуться.
Туда, где его миссия ещё не завершена.
И, вздохнув, он безошибочно нашёл точку, из которой был столь бесцеремонно вышвырнут. Его Путь ещё не завершён.
— Теперь я! — рука выхватила перо, и предыдущая владелица его безропотно смирилась с потерей. Не было времени спорить.
Вновь строки легли на бумагу… неровные, корявые, детские.
И осталась всего одна страница.