Блин и главная улика - Некрасов Евгений Львович. Страница 27

Вы думаете, маму это остановило? Она размышляла ровно полминуты, а потом сказала Наталье Константиновне:

– Мне нужен ваш сотовый телефон и ваша машина.

– Конечно, берите! – ответила Эннина мама. – Я сама пылаю жаждой мести и рада вам помочь всем, чем смогу. Мне страшно, когда похитители детей остаются на свободе.

– У нас есть «Москвич» моего брата, – запротестовал Измятый майор. – Зачем нам иномарка? Еще, чего доброго, разобьем.

Мама жестом заставила его молчать. Телефон Натальи Константиновны уже был у нее в руках. Из дома она сделала только один звонок: узнала по своим каналам адрес дачи псковского генерала. Потом она встала, и майор встал тоже. Блинков-младший отвернулся. Сердце грызла обида: конечно, преподнес им преступников на блюдечке, а теперь они без него…

– А ты что сидишь?! – удивилась мама. – На лаврах почиваешь? Ну-ка, поехали с нами!

Было непонятно, зачем Блинков-младший понадобился в этой поездке к генералу. Но чувствовалось, что мама затевает что-то из ряда вон выходящее.

Джип Натальи Константиновны уже починили. Как и думал Блинков-младший, цилиндры оказались забиты нагаром от сгоревшего сахара. Измятый майор помог ему доковылять до машины, и тут случился небольшой инцидент.

Неизвестно, где провел последние сутки влюбленный Стасик. Не иначе, витал в облаках, потому что явно не понимал, что происходит. Он выскочил как из-под земли. Блинков-младший в этот момент усаживался в джип. Со стороны было незаметно, что у него повреждена нога.

– Она права: синяка нет, – уставившись Блинкову-младшему в лицо, разочарованно вздохнул Стасик. И вдруг с воплем «Прости меня, Дима!» врезал Митьке в глаз.

Донельзя удивленный майор поймал его за шиворот и поднял на вытянутой руке. Стасик и не подумал сопротивляться. Он висел, как тряпочка, и блаженно улыбался. Мысленно влюбленный уже целовался с Иркой.

– Что это? – спросил Измятый майор.

– Да так, местный дурачок, – с искренней жалостью к Стасику вздохнул Блинков-младший.

На острове у него было время подумать. Он понял, что Ирке даром не нужен этот Стасик. Просто ей не нравилось, что он, Блинков-младший, все время торчит в особняке у Капусто. Вот она и решила с помощью Стасика отомстить, привлечь внимание Блинкова-младшего, помучить его ревностью – все сразу.

Таковы девчонки. Им никогда не объяснишь, что занят делами поважнее, чем личные. Потому что для них как раз личные дела – самые важные.

За руль села мама. Измятый майор сказал, что не привык к автоматической коробке передач. А маме ничего не стоило пересесть хоть с мотоцикла на бронетранспортер и поехать, не потратив ни минуты, чтобы освоиться с управлением. Все же контрразведчиков готовят лучше, чем милиционеров.

– Командуйте, – сказала она, протягивая карту Измятому майору. – Я не очень хорошо знаю Псковскую область.

Минут за сорок они домчались до генеральского дачного поселка. Он был поскромнее, чем банкирский, но тоже ничего.

Мама высадила Блинкова-младшего с Измятым майором, подняла тент джипа и несколько минут провозилась, велев им не смотреть в ее сторону. Когда тент был отброшен, мужчины обомлели, особенно Измятый майор. Мама была в парадной форме со всеми орденами и медалями. Блинков-младший видел ее такой раз в несколько лет, когда маму награждали или присваивали ей очередное звание. А майор, разумеется, не видел ни разу.

– Щедро вас награждают, – заметил он, шмыгнув носом.

– Награждают, да не всех, – отрезала мама. – Садитесь.

Потом она совершила хулиганский поступок. Вынула ключи, поставила джип на охранную сигнализацию, завела мотор и поехала. Сигнализация, разумеется, тут же включилась. Визжалка в джипе Энниной мамы была громкая и противная. К генеральской даче они подкатили под вой сирены.

– Возьми Митьку на руки и неси, – приказала Измятому майору мама. Они с первых же минут перешли на «ты». Потому что сразу почувствовали друг в друге настоящих сыщиков и верных товарищей.

Мама решительно распахнула генеральскую калитку и, звеня медалями, зашагала к даче.

Генерал вышел на крыльцо в синей майке и спортивных штанах.

– Он? – громко спросила у Измятого майора мама.

– Он… – Голос у майора был сумрачный. Удрать из-под домашнего ареста и нахально заявиться к генералу на дачу – за такое по головке не погладят.

– Служба контрразведки, подполковник Гавриловская, – представилась мама (когда они с папой поженились, она оставила себе девичью фамилию, чтобы не менять ее во всех контрразведчицких документах).

Генерал попытался втянуть живот под майкой и ответил:

– Генерал Петренко. Чем обязан, товарищ подполковник?

– Это я вам обязана, – звонким от злости голосом начала мама. Ноздри ее трепетали.

Нет, нет, я не могу описывать их дальнейший разговор. Он отчасти секретный, а отчасти непонятный. Скажу одно: во всем мире спецслужбы соперничают друг с другом. Посмотрите любой американский боевик. Там фэбээровцы считают копов дураками, а копы фэбээровцев – дураками и зазнайками. Те и другие презирают частных детективов и называют военных контрразведчиков костоломами. А все вместе они делают общее благородное дело: борются с преступностью. И у нас точно так же.

Генерал слушал, что говорила ему мама, и наливался краской. Под конец он стал свекольного цвета, как борщ.

Какой-то капитанишка Вкуснятин соперничает с майором Столетовым, рассказывала мама. Дошло до того, что он, используя служебное положение, посадил майора под домашний арест и выпустил задержанного им Роберта Портянкина. А этот Портянкин возьми да укради единственного сына подполковника контрразведки. И районная милиция не смогла найти мальчика! Он бежал сам, он плыл десять километров и вернулся почти искалеченным!!! (На этом месте маминого рассказа Измятый майор для наглядности показал генералу вещественное доказательство – Блинкова-младшего. Майор все время держал его на руках, как Мадонна младенца). – Делает ли это честь псковской милиции?! – риторически вопросила мама и замолчала.

Об остальном генерал должен был догадаться сам. Фальшивомонетничество, похищение людей – это опасные преступления. Контрразведка, которая давно занимается борьбой с организованной преступностью, запросто может увести это почти раскрытое дело из-под носа у милиции.

Конечно, дело будет завершено с блеском, присущим нашей контрразведке. А потом начальник контрразведки не упустит возможности сказать самому высокому милицейскому генералу: «Не справляются твои орлы, Федя». А самый высокий милицейский генерал скажет среднему милицейскому генералу: «Что у вас творится, Иван Иванович?! Контрразведка раскрывает ваши преступления да еще и хвастается. Не справляются ваши орлы. Объявляю вам устный выговор».

А псковский генерал – не средний и даже не полусредний. У него всего одна звездочка. Пока этот устный выговор докатится до него, он превратится в выговор с занесением, а то и в отстранение от должности.

И генерал сделал две вещи, которые в таких случаях делают все генералы. Он позвонил начальнику бумажного сыщики и попросил его передать капитану Вкуснятину, что теперь он старший лейтенант Вкуснятин. Потом генерал вызвал «Скорую помощь» и сказал, что ему надо срочно сделать операцию на сердце или в крайнем случае укол витаминов.

– Снимите с майора домашний арест, – попросила мама, которая молча слушала оба разговора.

– Снимаю, – ответил генерал.

– Вы напишите, что снимаете, – упорствовала мама.

– Нет, – ответил генерал, – много чести какому-то старшему лейтенантишке, чтобы я его приказание отменял. Я же отдал приказ по команде.

– Приказ по команде дойдет только завтра, – сказала мама, – сегодня же выходной.

– Нет, – повторил генерал. – Ничего я не буду писать. Я опасно больной человек, в конце концов.

Они посмотрели друг другу в глаза, и мама поняла, что генерал не уступит. А генерал, наверное, понял, что мама не простит. Но, в конце концов, ему было даже приятно иметь врага в столичной контрразведке. Все спецслужбы в мире соперничают друг с другом. От этого они только лучше работают.