Роман с убийцей - Жуков Вячеслав Владимирович. Страница 48
Лерыч остановил свою машину на въезде в Гагаринский переулок. Отсюда до здания, в котором размещался офис председателя спорткомитета, было не более пятидесяти метров. И дожидаясь, пока Борисов выйдет, Паша успел еще выкурить папиросу с травкой. По его лицу Лерыч видел, волнуется дружок. Решил подбодрить Пашу.
– Ты главное, не дрейфь. Сейчас иди и подожди его возле «Мерседеса». А когда он выйдет, раскроешь бритву и…
– Да я его падлу урою, – сжал Паша руку с бритвой.
– Иди, – сказал ему Лерыч. – А как сделаешь его, возвращайся. Я тебя буду тут ждать.
Но с Борисовым у Паши едва не вышла оплошность. Охранник заметил Пашу возле машины своего шефа. Решил разобраться с ним. И Паше пришлось его убить.
Лерыч видел все это, считая, что Паша поступили правильно. Выхода у него другого не было. Хотя может и не очень чисто все вышло. И если бы Борисов не захлопнул уходя дверь офиса на замок, вряд ли бы Паша достал его.
Борисов понял свою оплошность слишком поздно. Бородатого Пашу он узнал в последний момент, но этот момент ничего ему не дал. Да и на что можно надеяться, когда участь уже предрешена. Убийца отомстил ему.
Забрав из кармана Борисова ключи от квартиры и машины и барсетку, Паша вернулся к поджидавшему его Лерычу.
В машину он сел с горящими возбужденными глазами и сказал Лерычу:
– Ты оказался прав. Убить его, было не так уж и трудно.
– Конечно. Ведь ты же это сделал не просто так, а отомстил, – поддержал друга Лерыч.
Потом они отъехали подальше и Лерыч остановив машину, заглянул в барсетку. В ней лежали документы Борисова, водительские права и бумажник. Еще в барсетке он нашел фотографию девушки, очень похожей на любовницу Борисова. Даже сначала подумал, что это она только несколько моложе. И только прочитав на обороте запись сделанную карандашом, разобрался, что к чему.
Документы Борисова и бумажник, после того, как выгреб из него деньги, Лерыч выбросил в урну. А фотографию с ключами от квартиры оставил.
– Симпатичная девушка. Скажи, Паша, ты любишь симпатичных девушек? – спросил он у приятеля, показав тому фотографию.
Тот пожал плечами. Кажется, ему сейчас было не до девушек.
– Вообще-то, мне бы сейчас водочки лучше, – сказал Паша.
Лерыч хохотнул.
– Ну, брат, это – святое. Поехали. Твое крещение надо обмыть как следует, чтоб его рожа ночами не снилась.
– А что бывает такое? – спросил Паша.
Лерыч сделался серьезным. К тому времени он уже совершил несколько убийств женщин. Но как ни странно, ни одна из них ему не приснилась, хотя он хорошо помнил их глаза в момент убийства. В это последнее уходящее мгновение, в них пробуждалась такая страсть и она возбуждала Лерыча. Эту страсть он потом переносил на полотна, рисуя всех тех, кого убил.
На вопрос друга, он не ответил. В магазине, который работал круглосуточно, они купили пять бутылок водки.
– Не многовато ли для нас? – спросил Лерыч.
Но Паша покачал головой.
– Хочу нажраться.
И потом, когда они уже сидели дома за столом, Паша много пил и не закусывал и молчал. И Лерыч уже засомневался, вдруг Пашка теперь не захочет убивать свою бывшую подругу. Положив руку приятелю на плечо, сказал убедительно:
– Докумекать она может, кто ее муженька положил.
Паша посмотрел на Лерыча.
– Я ведь ее любил. И она меня…
Лерыч вдруг понял, что бородатый Паша больше не хочет убивать. Это в понимание Лерыча, было плохо. Сначала он начнет жалеть свою бывшую подругу, потом, чего доброго, станет осуждать себя за убийство ее мужа. Не хватало еще побежать в ментовку с повинной. И он сказал себе, что так дело не пойдет. Или же Паша будет с ним и выполнить все, что Лерыч ему скажет, либо его надо кончать. Но это уж крайняя мера. А пока надо постараться, убедить дурака небритого.
– Паша, ты же сам мне говорил, что сегодня днем, она видела тебя в сквере, напротив ее дома, – ненавязчиво напомнил Лерыч. – Узнала, раз убегала от тебя. Ну так, ведь?
Паша кивнул.
– Да, – тихо сказал он и уронил голову, чтобы Лерыч не видел его слез.
Лерыч еще до конца не знал, сумел ли убедить приятеля Пашу в том, что его бывшую подружку, жену Борисова, немедля надо убрать. Решил подыскать слова повесомее, чтоб задели Пашу за живое.
– Вдруг эта лярва стуканет на тебя ментам. А мы, Паша, все рискуем: я, ты и матушка твоя…
Кажется, с этим Лерыч немного перестарался. Паша вскочил с табуретки, угрожающе сжав кулаки.
– Ты мать мою не трожь.
– Да упаси меня Бог. Я-то ничего. Паша. Но ты сам посуди, в завязке она с нами. Или забыл, друг? – спокойным голосом, чтобы не вызывать у Паши агрессию, произнес Лерыч. – Кто колечки, перстеньки с цепочками да сережками толкает? Она, Паша. А золотишко это, между прочим, с убитых мною женщин. Вот так, Паша. Друг ситный.
Паша отпер ключом дверь и тихо вошел. Стоя в прихожей, прислушался. В кухне на плите, что-то жарилось, а по телевизору показывали дневной выпуск новостей.
Он увидел ее.
Татьяна стояла в коридоре в дверном проеме с кухонным полотенцем на плече. Смотрела в телевизор. Она не слышала как он вошел. И это сейчас было очень даже кстати, для Паши. Из прихожей он наблюдал за Татьяной, грустно думая о том, как легко можно ошибиться в женщине. А может быть, она тогда просто рисовалась перед ним, выдавая себя не за ту, кем была на самом деле. Хотя теперь, это уже неважно, как, впрочем, и ничего из их прошлой жизни.
Кажется, она почувствовала на себе его пристальный взгляд. Резко обернулась и вздрогнула.
– Ой! Ты! – произнесла она испуганно, отступая назад. Сделала шаг, другой и остановилась, понимая, что деваться ей от него некуда в этой квартире некуда. И тогда она посмотрела на Пашу с мольбой.
– Зачем ты пришел?
Паша смотрел на нее и молчал.
– Понимаю. Ты не можешь простить меня?.. Ну не молчи. Скажи? – голос прозвучал требовательно, но на Пашу это не подействовало. Он стоял, не двигаясь и только смотрел на нее, ту, которую когда-то любил и был готов для нее на все. Но как оказалось, любовь ничего не значит.
– Ты убил моего мужа. Я знаю, это ты. Теперь пришел, чтобы убить меня. Что ж, давай, – она произнесла это с такой решительностью, что Паше немного стало не по себе. Сука она подзаборная, слов нету. Сладкой жизни захотела. В верности Паше клялась, а сама к богатенькому мужику переметнулась. Только знай, такие как Паша обид не прощают. Это все он собирался сказать ей, но сейчас понял, что не стоит. Потому что ничего уже не поправишь. И он сказал ей другое:
– У тебя в кухне что-то горит на плите.
Из кухни и в самом деле потягивало чем-то подгорелым.
– Горит? – переспросила Татьяна, растерявшись. – Ах, ну да, – она опомнилась, засуетилась, побежала на кухню.
Поначалу Паша не заметил, что там на столе лежала телефонная трубку, которую она судорожно схватила. Пальчик запрыгал по кнопочкам. Нарочно дверь в кухню прикрыла, будто дым выгоняет в форточку.
И вдруг Паша услышал ее срывающийся от волнения голос:
– Алло! Милиция!
Паша метнулся к кухне. Попытался открыть дверь, но она ее держала изо всех сил.
– Отпусти тварь! – крикнул он и рванул дверь так, что она открылась, а Татьяна вывалилась в коридор. Телефонная трубка выпала из ее руки. Из нее послышался голос:
– Дежурная часть милиции! Капитан Самойлов! Говорите?!.
Нет, Самойлов, будь ты хоть генералом, не дождешься. Ничего она тебе уже не скажет.
– Противный урод! Я посажу тебя! – завизжала Татьяна на Пашу. Ее рука потянулась к валявшейся на полу трубке, но Паша схватил Татьяну за волосы.
– Прав оказался Лерыч. Настучать хотела, змеюка!
Татьяна закричала, призывая соседей на помощь и попыталась своими острыми ногтями вцепиться Паше в глаза. Но не достала, Паша увернулся. Но щеку она ему расцарапала.
– Ах ты!.. – Теперь Паша не сомневался, что другого выхода у него нет, и со всей силы ударил Татьяну головой о светильник, висевший на стене возле настенного зеркала.