Неземная (ЛП) - Хэнд Синтия. Страница 52

- Нам лучше перестать говорить, - говорит он немного хрипло. – Распугаем всю рыбу.

- Хорошо, хорошо, - я кусаю губу, а потом улыбаюсь.

Некоторое время мы рыбачим в тишине, единственный шум производит река и колышущиеся деревья. Такер ловит и отпускает трех рыб. Он показывает мне лосося Кларка, с алыми пятнышками около жабр. Я же, напротив, не получила ничего, кроме откусанной наживки, прежде чем мне пришлось выйти из холодной воды. Я села на берегу и попыталась вернуть чувствительность своим ногам. Придется признать – из меня никудышная рыбачка.

Я знаю, что это прозвучит странно, но это к лучшему. Мне понравилось в первый раз не преуспеть в чем-то. Мне понравилось наблюдать, как ловит рыбу Такер, то, как его глаза сканируют свет и тени, и течение, то, как он забрасывает леску в воду совершенным, грациозным движением. Словно он говорит с рекой. Это так умиротворяющее.

И Такер считает, что я красивая.

Позже я тащу старую добрую спортивную сумку на задний двор и пробую то же самое еще раз. Вернись к реальности, напоминаю я себе. Помни об обязанностях. Мама сидит за компьютером в своем кабинете и пьет чай, так, как обычно делает, пытаясь избавиться от стресса. Она дома всего один день и уже снова выглядит уставшей.

Я расправляю руки и крылья. Закрываю глаза. Легкость, наставляю я себя. Будь легкой. Стань частью ночи, деревьев, ветра.Я стараюсь представить лицо Кристиана, но внезапно оказывается, что оно стало нечетким для меня. Я пробую вызвать в воображении взгляд его глаз, всполох зеленого и золотого, но не могу сделать и этого.

Вместо этого перед мысленным взором появляются изображения Такера. Его губы, мазок алого, когда мы наклоняемся, наполняя пустые стаканчики из-под мороженного черникой на горном склоне. Его хриплый смех. Его руки на моей талии, когда он старается удержать меня от падения на реке, прижимая меня ближе. Его глаза, такие голубые и теплые, словно притягивающие меня.

- Черт, - прошептала я.

Я открываю глаза. Я стала настолько легкой, что только кончики пальцев моих ног касаются земли. Я плыву по воздуху.

Нет, думаю я. Это неправильно. Это Кристиан должен заставлять меня чувствовать себя так. Я здесь ради Кристиана Прескотта. Черт!

Мысли тянут меня вниз, и я снова оседаю на землю. Но не могу выкинуть из головы Такера. Я снова и снова прокручиваю в голове те моменты, которые мы с ним разделили.

- Что ты нашла в таком парне, как Кристиан Прескотт? – спросил он той ночью, когда привез меня с танцев. Но на самом деле он словно говорил мне: « Почему ты не замечаешь меня?», громко и отчетливо, но я была слишком слепа, чтобы заметить.

Я узнаю это чувство.

Возьми себя в руки, говорю я себе. Лети уже, наконец-то.

Я плотнее обхватываю спортивную сумку. Поднимаю крылья и расправляю их по направлению к небу. Я отталкиваюсь, задействуя все свои мышцы, всю силу, которую набрала за месяцы и месяцы тренировок. Мое тело продвигается на несколько футов, и я пытаюсь удержать сумку.

Я отталкиваюсь выше, достигая самой линии верхушек деревьев. Я могу почти коснуться осколка месяца. Я лечу, но сумка лишает меня баланса. Я наклоняюсь на одну сторону, сильно взмахивая крыльями, и отпускаю сумку. Мои руки, кажется, готовы выскочить их суставов. И затем я падаю, врезаясь в сосну на границе нашего участка, чертыхаясь по пути вниз.

Джеффри стоит у раковины на кухне, когда я вваливаюсь через заднюю дверь, исцарапанная, покрытая синяками и готовая расплакаться.

- Хорошо выглядишь, - говорит он, ухмыляясь.

- Заткнись.

Он смеется. – Я тоже не могу этого сделать.

- Не можешь сделать чего?

- Не могу нести груз, когда лечу. Это лишает меня баланса.

Я не знаю, чувствовать ли себя лучше от того, что у Джеффри это тоже не получается, или расстроиться из-за того, что он очевидно наблюдал за мной.

- Ты пробовал?

- Много раз. – Он делает шаг вперед и вынимает сосновую шишку из моих волос. Его взгляд дружелюбный, сочувствующий. Из всех, кого я знаю, Джеффри единственный, кто может по-настоящему понять через что прохожу, ведь он проходит через то же самое. Или, по крайней мере, будет проходить, когда получит свое предназначение.

- Ты… - я колеблюсь. Я смотрю за него, на холл перед маминым кабинетом. Он оглядывается назад, а затем снова смотрит на меня с любопытством.

- Что?

- Ты хочешь попробовать сделать это вместе?

Минуту он смотрит на меня. – Конечно, - наконец-то отвечает он. – Давай сделаем это.

На заднем дворе так темно, что я не могу разглядеть ничего за пределами лужайки.

- Было бы гораздо проще сделать это днем, - говорю я. – Я начинаю ненавидеть эти ночные тренировки.

- Почему не тренироваться днем?

- Хм-м… Потому что люди могут нас увидеть?

Он озорно улыбается. – Кому какое дело?

- Что ты имеешь в виду?

- Люди не видят тебя. Не то чтобы они смотрят вверх.

- Что? Это безумие, - отвечаю я, качая головой.

- Это правда. Если они вообще заметят тебя, то подумают что ты большая птица или типа того. Пеликан.

- Ни за что. – Но я моментально возвращаюсь к тому дню, когда летала над озером «Дженни», и мое отражение представляло собой лишь полосу белого цвета, как бывает у птиц.

- Это не проблема. Мама делает так постоянно.

- Она что?

- Она летает почти каждое утро. Когда встает солнце.

- Как я могла не заметить этого?

Он пожимает плечами. – Я просто встаю раньше.

- Не могу поверить, что не знала об этом!

- Так что мы можем летать днем. Проблема решена. Но сейчас давай забудем про это, ок? У меня есть еще дела.

- Конечно, есть. Ладно. Смотри. Покажитесь! – кричу я.

Его крылья немедленно появляются.

- Что это было? – выдыхает он.

- Трюк, которому я научилась у Анжелы.

Его крылья светло-серого цвета, на несколько оттенков темнее моих. Вероятно, беспокоиться не о чем. Мама говорила, что у всех нас крылья различных оттенков серого. И его выглядят не столько темными, сколько… грязными.

- Окей, предупреди меня в следующий раз, хорошо? – Джеффри чуть прижимает свои крылья, делает их меньше, и поворачивается ко мне спиной, пока идет вдоль края лужайки, где я оставила спортивную сумку. Если он разделит со мной половину ее веса, то она окажется совсем нетяжелой.

- Один, - говорит он.

- Подожди, в каком направлении мы полетим?

- Туда, – он кивает головой в северном направлении нашего участка, где растут более тонкие деревья.

- Хороший план.

- Два.

- На какую высоту?

- Мы разберемся по ходу, - говорит он раздраженным голосом.

- Знаешь, твой голос становится похожим на папин. Не думаю, что мне это нравится.

- Три! – произносит он, и затем сгибает колени и распахивает крылья, поднимается вперед, пока я изо всех сил стараюсь не отстать от него.

У меня нет времени думать. Мы поднимаемся выше и выше, и выше, подстраивая взмахи наших крыльев под один ритм, держа спортивную сумку между нами, немного ненадежно, но вполне справляясь. Через десять секунд мы достигаем верхушек деревьев. А затем направляемся на север. Я оборачиваюсь на Джеффри, и он посылает мне самодовольную улыбку, словно всегда знал, что это будет несложно. Я в некоторой степени в шоке от того, насколько легко это оказалось. Мы могли бы поднять вдвое больший вес. Мои мысли разгоняются оттого, что это может значить. Если я не могу поднять Кристиана одна, значит ли это, что я могу позвать на помощь? Против правил ли это?

- Джеффри, может быть это как раз то.

- Что то? – спрашивает он отстраненно, пытаясь поднять сумку чуть выше, чтобы удобнее ее перехватить.

- Твое предназначение. Может быть, нам предстоит сделать это вместе.

Он отпускает сумку. Сумка тотчас тянет меня вниз, и мне приходится отпустить ее. Мы наблюдаем, как она сваливается в кусты среди деревьев.